Это всего лишь эффект плацебо22,возражает Фейт.
Нет, ты и твоя доброта очень, очень реальные. Ты исцеляешь. Веришь. Заставляешь меня понять, что яэто не моя болезнь. Ты видишь меня, невзирая на нее, и принимаешь таким, какой я есть. Благодаря тебе, я не чувствую себя сломленным.
Ты никогда не был сломленным,шепчет Фейт.Ты всегда был Шеймусом.Я слышу, как она глубоко и размеренно дышит. И, наконец, собравшись духом, продолжает свою историю.
Эта пара была странной. Женщина сидела дома и не работала. Она с гордостью называла себя опекуном и носила это звание, как нимб. Но ей было далеко до святой. Она была эгоистичной, злопамятной и командовала в доме, как диктатор. Он был распространителем наркотиков. Но она делала вид, что не подозревает об этом. А он притворялся, что не видит, как она с нами обращается.
Не в силах сдержаться, я спрашиваю:
Но ты говорила, что твои опекуны были хорошими людьми?
По большей части. Но только не последние. Твоя очередь.
Настал мой черед делать глубокие вдохи. В груди разрастается тревожная боль; она подбирается к горлу, угрожая вырваться наружу, но мне удается сдержать ее. Фейт, сегодняшняя Фейт,это все, что имеет значение. И она должна это знать.
Когда ты смеешься, я чувствую радость, которой ты делишься с окружающими. Ты никогда не прячешься за улыбкой, она всегда честная и искренняя. Мне нравится в тебе это.
Можно я буду держать тебя за руку? Мне это очень нужно, Шеймус.Я сердцем чувствую мольбу в ее голосе.
Да. Пожалуйста.
Она находит мою руку и переплетает наши пальцы.
А еще он был наркоманом. После девяти месяцев пребывания в их домея тоже стала наркоманкой.В голосе Фейт слышится невыносимый стыд.
Я наклоняюсь и целую ее в лоб. А потом прикасаюсь губами к мокрым от слез глазам. Это разбивает мне сердце.
Когда ты плачешь, мне хочется уничтожить то, что вызвало у тебя грусть.
Я плохо помню последний вечер в их семье. Ее не было дома, а мы ширнулись пока дети спали. Я употребляла кокаин. Ему захотелось пойти в парк, хотя на улице была полночь. Я пыталась отказаться, но он настаивал. По дороге я выпила фанту, которую он мне дал. Последнее, что я помнюя сижу на старой ржавой карусели и слушаю, как она протестующе скрипит при каждом вращении.Она крепко сжимает мне руку. Так крепко, будто это поможет выпустить боль и гнев, которые разрастаются внутри.
И я повторяю то, что она сказала мне несколько месяцев назад:
Выплесни на меня свою ненависть, Фейт.
Я не могу, Шеймус.
Выплесни на меня свою ненависть, Фейт,громче повторяю я.Пожалуйста. Тебе нужно выплеснуть ее. Я справлюсь. Кричи на меня, если нужно.
Проходит несколько секунд, и, наконец, ее ненависть разбивает молчание поспешным, рваным шепотом:
Я ненавидела его, Шеймус. Я ненавидела ее. Ненавидела себя. Свое пристрастие. Я ненавидела свою жизнь. Я просто ненавидела. Ненавидела, чтобы выжить.
Ее слова разрывают мне сердце. Я освобождаю руку из захвата и крепко обнимаю ее. Фейт мгновенно отвечает тем же. Сила ее объятия прямо пропорциональна ненависти, которая бушует в ней.
Мне уже начинает казаться, что она просто сплющит меня, но внезапно ее объятие превращается в обычное, любящее.
Мы. Ты и я,хлюпая носом, произносит Фейт.Мы должны стоять на твоем коврике, Шеймус.
Я улыбаюсь и, не открывая глаз, целую ее в лоб.
Должны. И будем. Только позже.Потому что сейчас мне хочется привести ее домой и никогда не отпускать.
Она обнимает меня крепче и снова хлюпает носом.
Обещаешь?
Обещаю.
Теперь твоя очередь. Мне нужно услышать, что-нибудь хорошее перед тем, как я закончу свою историю.
Твои объятия меняют людей. Я видел это. И чувствовал. В тебе есть искренняя доброта, качество настолько редкое и чистое, что мне хочется упасть перед тобой на колени. Я бы мог всю жизнь провести в твоих руках.Я глажу ее по спине. Ей нужно расслабиться, чтобы договорить.
Несколько минут Фейт молчит, а потом продолжает. У нее уставший голос, будто те секреты, которыми она поделилась со мной, вымотали и опустошили ее. Но в этом и есть фишка всех секретовони тягостные и тяжелые. Чтобы избавиться от них, нужна сила. Это не просто.
Я очнулась в больнице. Доктора и полицейские мне все объяснили. Помимо кокаина, который я сама приняла, в моей крови обнаружили рогипнол23.Ее голос спокойный, слишком спокойный. У меня внутри все сжимается.Когда я отключилась, он раздел меня и изнасиловал. На рассвете нас нашел мужчина, который вышел погулять с собакой. Мы валялись под деревом, как выброшенный мусор. Я была голая. А он мертвый. Выстрелил себе в голову из пистолета.
Я жду, что она расплачется. Но нет. Это по моим щекам начинают катиться слезы. Я только крепче прижимаю ее к себе, не зная, чем еще помочь. Просто непостижимо на что способны люди.
Мне жаль, Фейт. Мне очень жаль.Я знаю, что мои слова ничего не изменят. Это не помощь. Но я не могу просто сидеть и молчать.
Теперь я вызываю у тебя отвращение?раздается едва слышный шепот. Это вопрос, на который она сама уже придумала пессимистический ответ.
Нет. Никогда. Спасибо, что разделила со мной свое прошлое. Только самый подлый человек способен на подобный поступок.У меня в голове не укладывается, что можно намеренно причинить вред другим людям.Когда ты бросила употреблять наркотики?
В тот же день. Больше в моей жизни не было наркотиков. Хотя, я чуть было не сорвалась, когда вернулась в Калифорнию. Именно поэтому я оказалась в приюте и познакомилась с Бенито.
Я резко открываю глаза и отстраняюсь от нее. На улице тепло и на пляже никого нет.
Фейт, открой глаза.
Влажные ресницы медленно разлепляются и на меня смотрят блестящие от слез голубые омуты.
Ты жила в приюте для бездомных?
Она кивает.
Срок моей аренды практически закончился. У меня не было ни денег, ни работы, ни выбора.
У нее не было выбора? А я?
Ты могла прийти ко мне. Ты должна была прийти ко мне.
Фейт качает головой и ее взгляд смягчается.
Ты жил с Мирандой. Хоуп сказала, что вы семья. Теперь я знаю, что неправильно поняла ее, но тогда я не захотела вмешиваться и причинять тебе и детям неприятности.
Мне так и хочется сказать о неправильных решениях и об эффекте домино.
Миранда. Она как несчастливый «пятак». Ей нужно было где-то жить, и она решила, что мой диван подходит для этого лучше всего. Я был в отчаянии. Мне хотелось вернуть детей, поэтому я разрешил ей остаться на несколько недель.
Фейт кивает; в ее глазах светится понимание.
Ты не обязан объяснять, Шеймус. Ты все сделал правильно. У тебя все получилось, и дети снова живут с тобой.Она вздыхает и вытирает слезы.На самом деле Миранда не такая плохая, как я думала. Бенито она нравится. И Хоуп любит ее.Я уже несколько недель знаю, что Хоуп мать Фейт, но все еще не могу поверить в это.Именно Миранда убедила ее начать работать поваром в приюте. Да, деньги небольшие, но это первая настоящая работа Хоуп и она ей очень нравится.
Я рад, что ты нашла маму и ответы на свои вопросы.
Я тоже. Жизнь расцветает, если дать ей второй шанс
Мне хочется гладить ее, не переставая. Хочется убедиться, что все это действительно реально.
Конечно. Ведь ты здесь, со мной.
А у нас есть второй шанс, Шеймус?нерешительно спрашивает Фейт.После того, что ты узнал о моем прошлом, твои чувства изменились?
Я встаю, опираясь на трость и, стряхнув песок с джинсов, подаю ей руку.
Пошли. Я не могу ответить на этот вопрос здесь.
Она обхватывает мою ладонь, и я помогаю ей встать.
Почему?
Потому что мы одеты. А мое тело умоляет меня ответить на твой вопросдетально...обстоятельнос помощью прикосновений, а не слов, и за закрытой дверью, в моей спальне.
Шеймус, ты хоть представляешь, какой ты сексуальный?возбужденно восклицает она.
Это были последние слова, которые мы произнесли. Ну, не считая «МЫ», которое сказала Фейт, когда мы целовались на коврике с надписью «WE».
Я исполнил свое обещание: завел ее в спальню, закрыл дверь и снял с нас всю одежду. Следующие несколько часов я обнажал душу: каждым прикосновениемпоцелуеми движением бедер. Я успокаивал ее сомнения и страхи, давал надежду на будущее.