пусть даже и в омут с головой. До самого чертового, непробудного, гибельного дна.
Его, Пахомова, я. И только.
***
И помни, если что, если даже увезутпо маячку найдем тебя и заберем. Резких движений головой не делай, напутствует, словно перед смертельным боем, Казанцев.
Да, плавненько, плавненько. Нежнее, раздается иронично-циничное Сальникова.
Ты-то хоть куда? гаркнул непонятно откуда (и почему) взявшийся рядом с нами Курасов. У вас че, спермотоксикоз у всех? Баб давно не видели? Так идите в фургончик уединитесь сами с собой, а мы подождем, раз так срочно и не в силах держать себя в руках да думать о деле. Девки, между прочим, жизнью рискуют. Эти твари со стволами будут, рычит серьезно.
И вдруг чей-то смешок тихий.
Кто там?! рявкнул вмиг, ошалев, подполковник, заметав взгляды, выискивая смертника. Я че клоун?!..
Успокойтесь, Юрий Александрович, заботливо, успокаивающе прошептал Казанцев (но от улыбки не сдержался); коснулся плеча начальника, отчего тот враз отдернулся раздражительно.
Завалите мне операцию или хоть одну из этих или Цветкову пришьюта сам вас потом, гневная жестикуляция (пошлая). И не смейте шутки шутить. Не только погон не увидите, но и света белогосам лично за решетку засажу!
***
Я тебя предупредила, гаркнула мне на ухо «Резвая Бабочка», когда мы зашли в здание.
Боялась ли я ее? Ни капли.
И даже тот факт, что мы, все шестеро «мотыльков-мормышек», без оружия, тоже не так смущал. Даже проще местамименьше угрозы раскрыться.
Однако целый трехъярусный зал голодных (жадно следящих за каждым твоим движением, действием) зрителей, слушателей пугал не на шутку: вплоть даже балконы забиты и стояли зеваки вдоль стен. Но мало того, при всем при этом, ты должна не только хорошо отыграть суленное лицедейство, но и благоверного своего выручить.
И будь, что будет главное, ноги унести.
Не срослось. Сегодня, сейчас
Делая окончательный, сложный жуткий выбор, понимала. Как святую истину понималаобратного пути не будет. Даже если смогу оправдаться, выпутаться. Кто я после всего этого?
Однихкараю, а другого, двуликого, и отнюдь не праведника, спасаю
Нет мне прощения. Оправдания. Смысла и дальше самой себе врать.
***
Поправить платье, глубокий вдох, рисованная улыбка (испуганно выпучив очи) и переступить через порог.
Тесная, но уютная комната. Шикарный диван полукругом. В центрестол что ломился от невероятного количества и разнообразия блюд и выпивки.
А вот и подарок! радостно вскрикнул «Шушваль», разведя руки в стороны (тот самый, чья глупость, жадность нас всех сюда привела). За успешное окончание дел! И за удачное началонового, более тесного, продуктивного сотрудничества!
Счастливый взор на своих товарищей: пожилого мужчину (в клетчатой рубашке и джинсахс виду обычный статист, а отнюдь не криминальный авторитет) и Пахомова.
Окаменел. Заледенел мой Костя, едва наши взгляды встретились. Тотчас отворачиваюсь, строя непринужденный вид.
Че, Паха, понравилась какая? Или че завис? заржал неожиданно Кряков, тот самый чья шкура для «зрителей» сейчас самая ценнадля них, но не для меня.
Рассмеялся смущенный «Двуликий»:
Да так, прокашлялся от неловкости. Все хороши
Ну, выбирай. Любую Ты ж сегодняважный гость
Одну? иронией залились уста Пахомова.
Заржал Андрей Васильевич и тотчас выдал:
Да хоть всех! Осилишь?
Не, ну всех мне совесть не позволит, загоготал Константин.
Совесть или что другое? ухмыльнулся Мужчина.
Скривился, паясничая, "герой":
С голубыми "феями" именно только совесть.
Рассмеялся (осмелился на дерзость) наконец-то и Шушваль:
Да что их выбирать? Все красавицы! в момент ухватил ближайших двух и повалил на себя. Захихикали барышни, тотчас принявшись уже обнимать, услащать своего кавалера. За ним прилежно свторил и Пахомов: сцапал обеих, чужихне меня
Сердце загрохотало, застучало тяжело в груди, будто в большой барабан забил шаман.
Забыла я, как дышать. Стою, распятая, жадно округлив очи.
Секундыи вдруг ухватил меня Кряков за кисть, силой потянул на себя, заботливо усадил на колени. Откровенно, пошло сжал за талию, протискиваясь к груди.
Дерзкая ухмылка:
А ты чего такая скромная?
Рдею, невольно отвожу взгляд.
Зато я смелая, нервически сглотнув слюну, влет принялась с напором ласкать, заманивать в свои сети моя «компаньонка». Резво устремляю на нее взор, дабы убедится не менее ужасному прозрению: «Резвая Бабочка», именно она, и никто иной, досталась мне в пару.
Ухмыльнулся довольно Мужчина, хотя на поцелуи не ответиллишь позволил дарить ему ласку, лобзая шею, ухо, гладить ему грудь.
Слушай, Костян, игнорирует Васильевич сладострастия натиск. Уставился на Пахомова.
Поддаюсь, ведусьосмеливаюсь перевести очи на своего "изувера" и я.
Вынужденно оторвался от губ пылкой «мормышки» Герой и обходительно устремил взгляд на товарища (меня же даже и на миг не полосонув):
М-м? Че? лениво, неохотно.
Так че там по твоим ребятам из Поляндии?
Хмыкнул Пахомов. Но мгновение взор его дрогнул, уставился на руку одной из куриц, что уже нагло расстегнула на нем рубашку и нырнула к голому торсу.
И снова глаза в глаза с Кряковым:
Андрюх, честно уже пьяные, дурные И вон девочки уже мозг слили непонятно куда. Давай завтра, с утра? По свободе? И без лишних ушей.
Это я-то лишний? в момент недовольно отозвался Шушваль, причмокивая, отходя, видимо, от своих недавних засосов.
Заржал Костя:
Ой, а тебе лишь бы жертву из себя состроить и подвох где поискать. Я к тому на мгновение зажмурился (не сразу заметила я, как эта курва уже добралась до его брюк). Что дела надо решать в деловой обстановке вмиг изнеможенно застонал. Разворот, и, расплываясь в счастливой улыбке, прилип коротким поцелуем к губам "Жрице страсти" своими. Да, зай?
Лезвием по сердцу
Болезненно, как от огня убегая, в момент увела очи я в сторону. Невольно скользнула взглядом по лицу Бабочки. Не сразу сообразила, что та пытается мне мимикой что-то сказать.
Глаза в глаза: косит, метает взор на Крякова.
Несмело, едва заметно качаю я отрицательно головойа в груди аж запекло, мышцы сжались от страха и отвращения.
Не думала ни единой секунды не мыслила, что может так оказаться что не в Его, не в Костиных объятиях окажусь.
Че там, девочки? заметил странную нашу перепалку взоров Мужчина.
Да ничего, игриво захихикала Компаньонка и тотчас впилась жарким поцелуем ему в губы. Ответилзапойным, требовательный, развратным.
И вдруг движениетотчас сжал меня сильно за бедро этот ублюдок, проникнув под платье, отчего невольно вскрикнула я.
Отчаянный, молящий взор на Пахомоваа тот уже тонул в омуте двух девиц, что умело всеми своими талантами норовили доставить ему удовольствие, единственно что, не пресекая черту, за которой все это превратилось бы в открытую оргию.
Но неожиданно переменыстаскивает, сваливает меня (испуганную) с себя Кряков, усаживая рядом на диванеи даже не удостаивая взглядом, на ощупь живо хватает за затылок и напором, силой начинает склонять меня к своим чреслам. Взорвался ужас, зарезало осколками меня всю изнутри, кромсая сознание самым нещадным образом.
Нет! испуганно выпалила я, когда его власть уже стала явной, а предложение перешло в откровенный приказ.
Вздрогнул. Зашевелились, зашуршали и остальные.
Ошарашенный, удивленный взор на меня Андрея Васильевича:
Что значит «нет»? холодное, мерное, будто дуло в затылок.
«С*КА! враз послышался в моем наушнике крик Науменко. Я САМ ТЕБЯ ЗАВАЛЮ, ТВАРЬ! ДЕЛАЙ, ЧТО ВЕЛИТ! ИЛИ *** ТЫ ТУДА ПОПИ***ВАЛА?!»
Окаменела я, прозревшая. Сверлю, онемев, Крякова смоляные очи и тихо молю о пощаде.
***
Как так? Что это?!
Пахомов, как ты смог?! ПОСЛЕ ВСЕГО?!
Виновато опускаю глаза (а взглянуть на своего предателя не отваживаюсь, и не смею).
Да новенькая она просто, грохотом раздался спасительный голос Бабочки. Стесняется при всех.