А если тр**аться придется? внезапно выпаливает в мою сторону ехидное Роман. Дерзкая, колкая ухмылка.
Обмерла я, заледенев в ужасе.
Но в голове так и стоит моя очередная тщетная попытка звонков на телефонне берет трубку Костя. А в СМС подобные вещи сообщитьсебя и его под монастырь сразу подвести.
Потому да, смело отвечаю на заявленное:
А для этого ваши «мормышки» там будут. Или они только клофелинить умеют?
Там без клофелина будет, неожиданно отозвался, уточнил Сальников.
Благодарствуя, удостоила его взглядом на миг.
И снова взор на Казанцева:
Так что?
Да черт с тобой! внезапно гаркнул, махнув рукой. Но облажаешьсясам тебя отдеру.
Обомлела я, невольно даже приоткрыв рот. Чувствую, как запылали щеки.
Ошарашенный, испуганный взор метнула я по сторонам, скользя по лицам своих коллег, что тоже стояли, прибитые столь дерзким, вызывающим откровением.
И это, учтиво продолжил, уточнил Роман, прокашлявшись, не в плане секса. Так что, поверь тебе совсем не понравится.
Разворот, шаги на выход.
И да, вдруг обмер в последний момент. Полуоборот. Взор на меня:Приведи себя в надлежащий вид. А то единственное, что хочется, видя тебя, так это пожалеть а не ну ты поняла.
Сглотнул скопившуюся слюну.
Миги переступил через порог, скрываясь за дверью.
***
Куда уж понятливее. За день столько раз от мужчин услышать, что вид жуткий и совсем даже на шлюху не тянешь.
Так что салон красоты и за свой счет (уверенно сотрясая старые запасы на черный день) сделать модную прическу, нанести боевой макияж и в ближайшем магазине прикупить более-менее недорогое, но откровенное, красивое платьице.
***
И снова тщетные попытки дозвониться. Глухой. Упертый. Равнодушный
***
Так сойдет? ввалилась я в кабинет Казанцева, перебивая его беседу со своими коллегами (в том числе Науменко и Сальниковым).
Обмерли все.
Долгая, немая, жгучая леденящая душу, пауза: изучая, скользя по всем моим видам и формам.
Не моргая и, казалось, не дыша.
И лишь спустя минуты первым осмеливается на глупую шутку Виталя:
О, а можно и мне с ней? Я постараюсь вписаться в обстановку, хохочет.
Сиди давай, гаркнул вдруг Серега, скривившись. И слюни подотри. А ты, Лиза, шуруй в отделение. И так целый день маешься непонятно где. Сейчас придем план подробно расскажем.
Подчиняюсь. Неспешный развороти поплыла прочь, восвояси.
Хороша сучка, послышался голос Романа.
Ухмыляюсь победно сама себе под нос.
И даже для Науменко я наконец-то стала «Лизой» а не тупорылой овцой Цветковой.
***
План планом, а снова податься в туалет и там трезвонить, бить в колокол глухой деревни. Пустота. Жгучие пощечины
Шумный вздох. Развороти чуть не налетела на тихо подкравшегося (али я задумалась сильно) Казанцева.
Эй, ты чего? пристыжено захохотал Роман, хватая меня в свои объятия. Помогает выровняться на ногах.
Благодарю.
Вырываюсь с легким напоромподдается.
Отступаю немного назад. Глаза в глаза:
Что-то хотел?
Да, поспешно. И вдруг колкая пауза, пугая меня до дрожи. Скривился от неловкости:Это же Пахомов, да?
Выпаливает автоматной очередью.
Что? окаменела я, прозревшая, невольно, обличая себя, округлила очи от удивления, шока.
Ну тот, о котором совсем недавно ты у меня спрашивала. Я искал тебе инфу.
Нервически сглотнула слюну.
Ну, да. Как иначе? Фото-то видел его. Запомнил. Да и еще быконкурент.
Скривилась я, состроив раздражение:
Да, он.
И зачем ты лезешь? Только не ври, что не хочешь помешать, закачал головой, упрашивая в обратном.
Пауза. Шальной табун в голове, ища правильные слова, версии. Ну же! «Бурановская школа» вечной лжи! Яви чудо
Лукаво ухмыльнулась:
Эта с*ка меня обманывала. Женат, ребенок а мне так нещадно по ушам ездил и пользовался. Так что нет, Я НЕ ХОЧУ ПОМЕШАТЬ: я хочу его уничтожить. Он знает, что я ушла из школы. Но не знает, что в милицию. Мы давно уже не общались. Но и тем не менее кому, как не мне удастся расслабить, отвлечь его внимание по старой памяти?пока девочки будут делать свое дело.
Томные мгновения тишины, изучающий взгляд, скользящий, пронзающий щупальцами проникающий в самую душу и пробующий слова на истинность.
И наконец-то:
На тебе будет прослушка и датчик передвижения. Если чтомы всё узнаем, тихой, «скромной» угрозой. Но тут же добавил:И если будут проблемы, сразу отреагируем и спасем тебя.
Ухмыльнулась добро (а внутри так и режет меня жуть и отвращение по плоти):
Благодарю.
Еще мгновения неловкости, смятенияи решаюсь податься на выход, как тотчас дрогнул, дернулся за мной, ухватив за кисть.
Обмираю. Разворот. Взором скольжу по своей, его руке сплетению наших пальцев.
Не вырываюсьподдаюсь.
Еще миг смущенияи осмеливаюсь: глаза в глаза.
Молчу.
А потому он заговорил:
ЛизТак если у вас с ним, с этим ничего больше нет. То значит ты одна?
Накрывает враз волной окончательное прозрение. Дрожь прошлась по всему телу. Пытаюсь держать себя стойко:
Да.
Миги счастливо заулыбался:
Тогда может, попробуем как-нибудь? Ужин там Или так, куда сходить? взволнованно, нервически сглотнул слюну, давясь неловкостью.
Усмехнулась смущенно я:
Давай переживем этот день. И если никто меня не пришьет, язвительно улыбаюсь мечтам Науменко, то вновь вернемся к этой теме. Идет?
Залился благодарной, победной улыбкой:
Ловлю на слове.
Лови, доброе, ироническое
хотя не менее лживое, чем вся моя рисованная самоуверенность и смелость. Чем вся моя нынешняя жизнь.
Но выборанет.
Глава 19. Спектакль
Звучат звонки. Объявлена постановка. Занавес дрогнул.
Сказать, что мои «боевые подруги» обрадовались мненагло соврать. От молчаливого закатывания глаз под лоб и кривляния до откровенного смеха, сарказма и открытого высказывания:
Вы шутите? Да на нее ни у одного не встанет, гаркнула в сердцах на меня самая смелая.
На вас встанети этого достаточно, раздраженно рявкнул Науменко и невольно оскалился. За делоесли не хотите в обезьянник. А там знаете что с вами будет.
Мы бы и сами справилисьи так пятеро. А эта курица кивнула в мою сторону все та же «Резвая Бабочка». Посмотрите на нее: размалевана, расцацкована но зажата до одури. Взглянешьи самой стыдно становится: за свое поведение и никчемность.
А ты не смотри на нее, вклинился Роман. Твое дело операцию не сорвать и сделать так, чтоб языки этих г**донов развязались.
А если она запортачит? вмешалась еще одна «сударыня».
Не запортачу! гневно выпалила я, неосознанно от обиды уже надув губы.
Дрожь по телу, все стынет внутри но мысль о том, что Пахомову грозит черти что, а я из-за своей трусости и слабохарактерности дам сему свершиться, по крайней мере, не попытаюсь предотвратитьхуже всякого ужаса стегала по позвоночнику, доводя до еще большей паники и скрытой истерики.
Ну смотри, гаркнула первая. Если чтоя сама тебя там потом вы**у.
Обмерла я, огорошенная; но миги сама не поняла, как выдала в ответ сквозь едкий, горький смех:
Как много людей хотят меня тр**нуть И всё равно на роль шлюхи не дотягиваю.
Лизунь, ты чего? внезапно вставил слово Романтут же шаг ближе и ухватил, сжал в своих объятиях. Поцелуй в висок.
А ты не паясничай, слышу озлобленный голос выдры.
Но мне уже не до этого: будто кто кислотой облил. Мигом оттолкнула Казанцева и в ужасе уставилась на него:
Ты чего? ошарашено.
Да ничего пристыжено тот. Видно, как залился краской. Стыдливо спрятал взор, что так и норовил плясать, метаться от глаз моих к губам и обратно.
Ром, шепнула ему на ухо (дабы никто больше не услышал). Мы же ничего еще не решили. Не надо так, взмолившись.
Хмыкнул нервически. Смолчал.
Прости, тихо. Но я не могу так сразу.
Вру. Нагло, бесстыже вруведь дело даже не в «сразу».
Никогда. Не его. Не его и ничья больше кроме Кости.