Не скажу, что у нас такая уж паршивая семья. Нормальная. Обычная. Просто в некоторых вещах мы друг друга не понимаем и не слышим. Надеюсь, это изменится. Потому что если нет, то ну, печалька.
Понятно, кивает Игнатенко. То есть все эти твои разукрашкивыплеск бунтарства. Я приблизительно так и думал. Но почему сюда? Почему Питер?
Потому что я люблю Питер.
Почему?
А почему нет? Разве его можно не любить? Он ведь дышит историей, а я питаю к ней слабость, жестом указываю на возвышающий впереди храм. С нашей позиции вся его многогранность и яркость как никогда хорошо рассматривается. Как и строительные леса, окольцовывающие центральную башню. Спас на Крови, выстроенный на месте, где убили Александра II, киваю правее, где раскинулась низкая, но длинная по протяжённости кирпичная постройка. Бывшие императорские конюшни, тычок пальцем влево, где за деревьями тонкой иглой высится шпиль. Михайловский замок. А эти доходные дома, оборачиваюсь назад, к разноцветным зданиям. Ты хоть представляешь, сколько им лет?
Представляю, заверяет меня Демьян с какой-то непоколебимой уверенностью. И я ему верю.
Ты местный? Родился здесь?
Вроде того.
"Вроде того". Крайне аргументировано и весьма занимательно. Впрочем, на откровения я и не рассчитывала, так как уже успела перекинуться парочкой слов с Кирой. Мол: ху из ху и с чем едят этого персонажа. И существенного выяснилось мало. Практически ничего.
"Ты особой болтливости от Дёмыча не жди. Он на сегодня и так перевыполнил план по речевой активности. Обычно из него слова не вытащишь лишнего".
Миленько. Интересно, мне должно быть лестно от того, что скромная персона имени меня смогла его разговорить? Или впору обижаться, что именно я стала ему с какого-то боку настолько неугодна? Что ж, секрет расшатанной нервной системы красавчиков раскрыт. Завтра как набью себе татушку на лбу, устрою ему ещё один эмоциональный всплеск. И, возможно, сердечный приступ. Надо же как-то развлекаться.
Мне сказали, ты рос в детском доме
Сказали еймрачнеет собеседник, догадываясь откуда растут ноги. У одной рыжей девицы длинный язык и никакого чувства самосохранения.
Это такая тайна?
Ну вот, мне уже совестно, что я открыла рот и сдала человека.
Нет. Но это не твоё дело.
Не моё дело. Ладно. Пусть так. Он прав.
Стоим дальше, наблюдая за проплывающим по каналу экскурсионным теплоходом, спешащим присоединиться к сородичам на Неве, где уже общим кортежем выводок пройдётся под разводящимся Александровским мостом.
Хочу попасть на крыши, говорю я ради того, чтобы что-то сказать. Потому что мне неловко. Не могу стоять и молчать. Моторчик в заднице требует работы либо конечностей, либо речевого аппарата. Ты не знаешь, где-нибудь есть незапертые чердаки? Чтоб с красивым видом.
Знаю.
Дай адрес.
Демьян брезгливо отстраняется от железного заборчика, растирая след ржавчины, оставшийся на коже.
Дай воды, то ли просит, то ли требует он. Швыряю не глядя. И попадаю. Блять! Ты что творишь?
Зажимаю рот ладонями, чтобы не заржать.
Прости. Но ты ж сам просил!
Я просил: "передай, пожалуйста, воду", а не "блять, кинь мне бутылкой в рожу и разбей нос!
Эм
А где пожалуйста-то было? Я его пропустила.
Это подразумевалось, огрызаются, сердито протирая ушибленную переносицу. И чё он гонит? Ничего не сломано. Неженка тоже мне нашлась.
Ах, саркастично фыркаю я. Ну тогда типа извиняюсь. Мысленно. А-а-а! пронзительно взвизгиваю, чувствуя, как ноги отрываются от асфальта, и я опасно накреняюсь через ограждение вниз головой, нависая над водой. Если он сейчас меня отпустит
Как думаешь, отомстить тебе или быть выше? насмешливо интересуется голос Демьяна где-то в районе моей пятой точки, светящей задранной юбкой.
Я не очень хорошо плаваю, пищу на панике. Мало того, что плохо плаваю, так мне ещё и абсолютно не хочется барахтаться в грязной застоявшейся воде. Правда, подразумеваю, Игнатенко тоже этого не хотелось делать давеча.
Ничего. Я тебя брошу, я же и вытащу. Захлебнуться не успеешь. Ну так что, выдерга? Каковы наши дальнейшие действия?
Глава 3. Куриный супчик, пирсинг и другие приятности
POV Тома
Волосы застилают лицо, кровь приливает к вискам, в ушах начинает шуметь. Демьян смеётся, наслаждаясь моментом, а мне вот нифига не смешно.
Ты там решаешь или на моё усмотрение? А то я начинаю уставать, слышу приглушённо, из-за пульсации в голове.
Сволочь. Сволочь, сволочь, сволочь. Почти уверена, что он глумится. Процентов на семьдесят уверена. Не бросит, иначе Даня потом его по стенке размажет. Однако остаются ведь незадействованные тридцать А может он маньяк под прикрытием? Может у него справка есть о невем невмем тьфу, невменяемости?
Не надо, прошу я.
Что не надо?
Не бросай.
Тогда извинись, молчу, за что хватка на моей талии чуть ослабевает, и я ещё на пару сантиметров ныряю вниз. Внутри всё замирает от испуга.
Хрен с тобой, золотая рыбка. Плавай дальше, пока в аквариум серной кислоты не добавили. Живая мышка лучше дохлой собаки
А-а-а! Прости!
Что-что? стебётся, кодла. У кого-то чувство юмора, оказывается, есть. Я не расслышал.
ПРОСТИИИИИ!
Ну раз просишь. Так и быть, меня возвращают на грешную землю. Треснуть бы его по роже, но я немножко на отходняке и пока просто часто промаргиваюсь, пытаясь убедить мир не крутиться. С моего лица заботливо смахивают рассыпавшиеся пряди, попутно одёргивая кружева платья. Бережно так, по-братски. Ты как? Порядок? киваю. Нерешительно, но всё же киваю. А ты молодец. Не орёшь и не пытаешься пустить когти в ход. Не переношу истеричек.
Мне нечем, растопыриваю пальцы, показывая короткие ногти без лака. Вообще, ещё с утра на них был прозрачный, но он давно сгрызан. Дурацкая привычка. Я поэтому никогда не делаю дорогого маникюра, всё равно пущенные на воздух деньги.
Поразительно, но снова зарабатываю в ответ смех. Уже другой. Без ехидства. Мягче.
Ну что, один-один? Дальше мир-дружба-жвачка? мне протягивают ладонь.
Прям дружба? сомнительно поджимаю губы я.
Ну не враждовать же. Ты ж Данькина.
Ты ж Данькина. Ну да. Нам ещё долго предстоит вместе куковать, так что собачиться ни к чему. Хотя, наверняка, придётся. И не раз. Тем не менее моя маленькая ручка утопает в его огромной лапе. Меня тянут на себя и собственнически обхватывают за шею. Пошли, мелкая. Выгуляю тебя перед сном и поеду домой. В мокрых бутсах не очень кайфово киснуть.
Опускаю глаза на его берцы и ТОЧНО! Одежду то высушили, но обувь за такой короткий срок просохнуть бы не успела. Ему, наверное, реально не прикольно ходить и хлюпать.
Заболеешь, замечаю я, пытаясь понять, как отношусь к новому уровню наших отношений: приятно ли мне находиться под "его крылом" или не очень. Подумав, прихожу к выводу, что приятно. А вот обращение "мелкая" шкрябает по слуху. Понимаю, для него шесть лет, вероятно, разница значительная, но всё же я не пятилетняя девочка. Я девушка.
Не заболею. Моим иммунитетом гвозди забивать можно. А вот тебе, московскому цветочку, скоро отобьёт всю твою Питерскую романтику. Это летом здесь хорошо: дождь и солнце. Посмотрим, как запоёшь по осени.
В прошлом году я приезжала в ноябре. Знаю, какие тут сквозняки.
Надеюсь, ты запаслась шерстяным платком и валенками? Они тебе пригодятся, в подтверждение громко и смешно чихаю. Демьян согласно кивает, будто заранее запланировал сговор с моим организмом. Возможно даже раньше, чем можно подумать
Ничего не отвечаю. Лишь чихаю повторно, особо не акцентируя на этом внимания. Зря. Очень зря. Надо было уже в этот момент бежать и накачиваться противовирусными, потому что на следующее утро просыпаюсь и понимаю, что внимание, барабанная дробь, да-да СУКА, я ЗАБОЛЕЛА! В июне месяце. Анекдот. Причём даже знаю, как и когда. Будь неладен кондей в поезде, который хреначил за шиворот всю дорогу.
Приплыла, Радова. Башка чугунная, в носу сдавленность, в горле торчит и больно глотать. Превосходно. Просто офигеть, блин, как превосходно. И дома никого. Даня укатил по делам. Что-то по своей старушке Хонде, которую он собирается перепродавать с заменой. Так что в квартире я одна и даже представления не имею, спрятан ли где здесь градусник. Не говоря о таблетках, а они мне нужны. Лицо всё горит.