Принцип работы доктора Салли применен в лучших его традициях, ведь недоказуемо не значит, что невозможно, и под приспущенными флагами полицейского департамента, Адам Ларссон приспускает свой, отдавая честь ушедшему бойцу невидимого фронта и уходя от прямого ответа.
Вы в их числе? настаивали со всех сторон разом.
Ларссон выделил цепким взглядом комиссара и дружелюбно улыбнулся ему, приветственно кивая, как старому и доброму знакомому, а не посылая злобные взгляды в отместку, что не укрылось от многих, кому довелось читать между в ближайшем будущем написанных ими строк.
В числе ответственных без сомнения, с готовностью высказал Адам и не отступил ни на шаг, ведь рыцари на то и рыцари, чтобы с честью идти в бой, даже в который их не звали.
Но не в числе тех, кто способен принять на себя вложенные в руки полномочия, дабы оправдать доверие жителей города, на этих словах Ларссон перевел взгляд на Вальц и улыбался теперь уже ей. Это требует большего количества сил и времени, чем я располагаю, выполнять же что-то только на половинуне в моих правилах, для всех прозвучало с честностью, для Моргана с угрозой.
Мардж поежилась от его взгляда. Потускнела, как тускнеет металл, долго находящийся в свете софитов. Ларссон, напротив, сверкал всеми гранями, будто только что ограненный алмаз, и обаяния своего ничуть не убавил, а вылил его на публику и с лихвой.
В виду разразившихся споров и сплетен, я хотел бы внести некую ясность, аспид извивался под вилами диктофонов, и это, очевидно, доставляло ему несказанное удовольствие. Поставлял змеиную шкуру свету фотовспышек и красовался перед объективами репортеров, будто только и ждал этого момента. Признаться честно, ждал. Не думал, что он настанет так скоро, но от судьбы не уйдешь. Судьба Сира Безупречного уже прописана в родовой книге, ведь, коль родился Ларссоном, будь добр, соответствуй.
Я являюсь продолжателем дела моей семьи, очень глубокий реверанс в сторону всеобщего блага, но с привычным сокрытием истинного, в которой, как вы все знаете, обратился он ко всем присутствующим, произошли совсем недавно печальные события, лицо мужчины помрачнело. Отблеск доспехов Сира Безупречного стал тускнеть, а публика сочувственно закивала, поддакивая.
Сейчас я, как никогда, нужен моим близким, с горечью говорил он, но ясные зеленые глаза не потускнели ни на квант, а только ярче засияли, пробуждая от спячки токсичное зеленое море с радоновыми парами, разносимыми вокруг собравшихся несчастных, которых не миновала участь попасть под обаяния зеленоглазого аспида.
Почему Альберто Романо покушался на вашу жизнь? Это связано с вашим бизнесом или с вашим возможным, репортер оказался весьма тактичным и сделал акцент на последнем слове, баллотированием на пост в конгресс?
Ларссон опустил взгляд и замолчал, обдумывая ответ, но, подняв глаза, послал публике такую дозу радиоактивного излучения, что у некоторых подогнулись колени от его взгляда. Стоило ли говорить, что комиссар Морган и сержант Закари были не в их числе. Что до Вальц, так та готова была выстроить перед собой свинцовый барьер, чтобы отгородиться от сладких и ядовитых речей и пронизывающего взгляда.
Мне неизвестны мотивы мистера Романо, недобро сощурился Ларссон, вежливо отвечая на вопрос. Но у меня нет ни тени сомнения, что полиция города сможет найти ответ, Ларссон посмотрел на комиссара долго и пронзительно, даже, учитывая стесняющие их обстоятельства, и теперь он перевел испытующий взгляд на доктора Вальц, гордо вскинувшей подбородок на подобное замечание.
Уходим, быстро, Морган потянул Мардж к выходу, когда живая волна всколыхнулась и шарящими взглядами начала пробегать по залу. Дело рук самого утопающего, комиссар бесцеремонно схватил Мардж под локоть и буквально протолкнул ее к двери, пока Фрэнк остался прикрывать тылы.
Сержант Закари! бросились к нему, как к родному. Есть ли продвижения в расследовании? обступили его репортеры, но Фрэнка и стволом не напугать, куда уж там пластиковой коробке с записывающим устройством. Мог бы закурил бы от скуки.
Тайна следствия, ждите официальных заявлений, отмахнулся он причем настолько лениво, что даже Ларссон посмотрел на него с уважением.
Покушение на мистера Ларссона уже выкрикивал кто-то из толпы, но Фрэнк только поднял крупную ладонь, помахивая ей.
Тайна следствия, не могу ничего разглашать, я при исполнении, играючи отбрехался сержант, которому, казалось, доставляет удовольствие обрубать прямо на корню все попытки поразнюхать от жадных до сведений журналистов.
Фрэнк, ну брось хоть косточку, переминаясь с ноги на ногу, подскакивала Пайк и выпрашивала у сержанта хоть что-то из более-менее похожее на официальное заявление.
Энн, ну нельзя, развел он руками, спрятанными в карманы плаща. Че ты, вам все скажут, как выяснят, настолько скомкано и фамильярно ответил Закари, что его слова нельзя было вставить в новостной эфир даже на региональном телевидение.
Надо кости иди и глодай белобрысого, шепнул Фрэнк на ухо Пайк, и та, кивнув, мигом вернулась к допросу Ларссона, пока тот не успел уйти.
Публика потеряла интерес и начала постепенно расходиться. Коллеги обсуждали между собой итоги пресс конференции и неожиданно полученное интервью от Адама Ларссона, который настолько ярко и броско светился в лучах чужой славы, что затмил собой всех окружающих.
Алиби.
С трудом протиснувшись между коллег, Пайк по совету Фрэнка устремилась со всех ног за уходившим в сторону департамента полиции Адамом Ларссоном. Задача была не из легких. Поспеть за его широким шагом еще и в переполненных коридорах было трудно для невысокой девушки, а окликнуть мужчину она никак не могла себе позволить, и только поравнявшись с ним, Энн выдала, выравнивая дыхание:
Мистер Ларссон, это правда начала было девушка, но мужчина шедший по коридору резко остановился и окинул ее придирчивым и оценивающим взглядом, от которого пробрало до костей.
Ударило по ней, как рентген, и сразу же с выходом результата, лицо мужчины переменилось. От милого и обаятельного собеседника, вежливо отвечавшего на каждый вопрос, не осталось и следа, а высокомерие Ларссона веяло от него за версту.
Мисс пренебрежительно произнес он и посмотрел на бейдж «PRESS», болтавшийся на завязанном вокруг шеи цветном шнурке с вписанной в удостоверение фамилией девушки, Пайк, продолжил он, прочитав.
Миссис, быстро поправила его журналистка, которую на испуг кислой миной не возьмешь.
Ларссон лишь усмехнулся от замечания, и продолжил с прежним высокомерием:
Миссис Пайк, не помню, чтобы давал обещание о пресс-конференции, свысока посмотрел он на нее поверх головы девушки и продолжил идти по коридору в департамент полиции.
Это правда, что вы помолвлены с Беатрис Джонс дочерью сенатора Джонса? все еще выпытывая сведения, следовала за ним по пятам настырная журналистка, но Ларссон опять послал ей холодный и надменный взгляд, намеренно игнорируя вопрос.
На входе в департамент их обыскали на контрольном пункте, и Ларссон, предварительно высыпав содержимое карманов в пластиковый контейнер, как и любой рядовой посетитель данного заведения, расставил руки в стороны, позволяя офицеру в форме повести металлодетектором вдоль неприлично дорого костюма. Пайк вытряхнула все гаджеты в корзину и по примеру Ларссона приготовилась к досмотру, встав за его спиной, чтобы никто не вклинился в очередь. Костюм девушки, плотно сидевший на ней, не скрывал практически ничего, кроме самого ее тела, и офицер лениво махнул ей рукой, чтобы та проходила и не задерживала поток. Пайк мигом схватила в охапку из пластиковой коробки свои вещи и опять засеменила за высоченным мужчиной, закатившим глаза от одного только ее вида.
Да ладно вам, мистер Ларссон, начала уговаривать его девушка, я же не для себя спрашиваю, и от ее слов брови Ларссона удивленно взметнулись вверх. У меня все подружки от вас фанатеют, они ж помрут, если вы женитесь! приговаривала журналистка, распихивая вещи по карманам.
Любопытствующие вопросики миссис Пайк были явно не для прессы, и уж точно не для уважаемого издания, чья эмблема значилась на ее карточке, и Адам не смог не отметить плоскость, куда девушка перевела разговор. Здесь он мог ей только посочувствовать, ведь данной плоскостью Адам владел еще лучше холодного официоза.