Пойду отолью, поднялся Вовка, заметив пьяный румянец на щеках у девушки. Не скучайте без меня.
Он вышел, нажал на стене кнопку, убедился, что табличка горит, и пошёл в сторону уборных. Со страшной силой тянуло вернуться назад, не выпускать из поля зрения Тому, но Ромка просил пять минут, и у него они будут. Рома не стал терять время, и как только за другом закрылась бисерная завеса, сразу набросился на Тому с голодным поцелуем. Томка даже не успела ойкнуть, когда в рот ворвался язык, сплетаясь с её и жадно обследуя глубины.
Рука поползла под юбку, задирая её до пояса, зацепилась за тонкое кружево и дёрнуло его вниз, добывая очередной трофей. Тома то ли всхлипнула, то ли издала стон, сожранный губами мужчины.
Поставь ступни на край дивана и широко разведи в сторону ноги, приказал Роман, слегка вторгаясь между складочек.
Но кто-нибудь может войти, пропищала Тома, глотая недостающий воздух.
Делай, что я тебе сказал! рыкнул Роман. Никто не войдёт. Мы быстро.
Тамара послушалась, зацепилась каблучками за мягкую ткань и растянула ноги в неполный шпагат. Пальцы прошлись по бархатистым складочкам, зацепились за клитор, покружили вокруг него, надавливая и перекатывая подушечками, и погрузились в горячую влажность, исследуя чувствительные стенки, сначала одним, затем двумя.
Владимир вернулся как раз в тот момент, когда Тома низко постанывала, насаживаясь на пальцы друга. Вова тихо опустил занавеску, скрывая потрясающую картину от посторонних глаз. А картина была оху@ Другого слова Вовка подобрать не смог. Задранная юбка, спутавшаяся где-то в области талии, вытащенная из выреза блузки одна груди, приподнятая бюстгальтером снизу, слишком широко расставленные ножки, открывающие розовые губки, покрытые блестящими капельками соков, и грубые пальцы Ромки, выглядящие слишком пошло на нежных лепестках девушки.
Порочнее и прекраснее этого Володя ещё не видел. Даже порно с двойным и тройным проникновением, так его не заводили, даже куклы, растягиваемые с двух сторон, так не возбуждали. Сейчас, казалось, он готов был умереть за возможность оказаться на месте Ромки.
Томочка поскуливала, зарывалась рукой в шевелюру друга, иногда сжимала вывалившуюся грудь, вытягивалась, извивалась, расставляла ножки до невозможности широко, а киска издавала мелодичные, хлюпающие звуки, так сладко притягивающие Вовкину душу.
Давай детка, кончай, прохрипел Роман, чувствуя набегающую пульсацию на стеночках. Он надавил большим пальцем на клитор, провёл по окружности пару раз и зашипел, ловя тугие сжатия пальцами. Тома кончала честно, открыто, объёмно, содрогаясь каждой мышцей тела, каждой клеточкой кожи. Рома не видел, как она кончает, он чувствовал, и ему нравилось то, что он чувствовал.
На последней ноте Тома замерла, протяжно застонала, выгнулась дугой и судорожно свела ноги, приподнимая рукой грудь и оттягивая сосок. Её ещё слабо подёргивало, когда Владимир тихонько нырнул между пластиковых полос, скрываясь от её глаз и пряча свой бугор. Вернуться обратно он не мог. Сначала туалет, немного работы кулаком, холодная вода и глубокое дыхание, помогающее, по идее, успокоить организм. Херня Совсем не помогало
Почему ты был так безразличен весь вечер? прошептала Тома, опуская юбку и поправляя блузку.
Я просто думал, погладил её по щеке Ромка. Вован сказал, что ты ему очень нравишься, а мне нужно было переварить эту информацию.
Переварил? смутилась Тома, почувствовав себя неловко, как будто она сама виновата в симпатии друга.
Переварил. И знаешь
Договорить ему не дал Владимир, войдя в кабинку и усаживаясь напротив. Следом за ним официант принёс заказ, затем ребята пошли танцевать, после проводили Тому до подъезда и, пожелав хороших снов, поплелись домой, где их ждало холодное пиво и возможность обсудить свои эмоции.
Глава 8
Надо завязывать с бухлом, простонал Роман, сбрасывая со своего бедра руку друга. Задолбался от тебя ночью отбиваться.
Не переживай. Твоя жопа меня не привлекает, заворочался Владимир и перевернулся на другой бок, выуживая из-под подушки кружевные трусики. Я всю ночь трахал Тому. Сладкую, вкусную Тому. Практически кончил, только ты, придурок, меня разбудил. Такой кайф обломал.
У нас сегодня игра, так что поднимай свою задницу и приводи себя в порядок, рыкнул Роман, сдёргивая с Вовки одеяло.
Нужно пригласить Томку на игру, подорвался Вовчик, забыв о желании поспать ещё чуть-чуть.
Уже пригласил. Вчера, когда прощался, успокоил Ромка, поднимаясь и выходя в коридор. Мойся, брейся, натирай член. Сегодня нас ждёт весёлая ночка.
К водным процедурам Вовка подошёл ответственно. Помыл голову, намачалил тело, побрил растительность на лице, подмышками и в паху, натёрся лосьоном, побрызгался туалетной водой. Красавчик. Тома не сможет устоять.
Предлагаю везти её к нам. Обновим кроватку, да и деться ей отсюда будет некуда, толкнул идею Владимир, заливая кипятком овсянку.
У нас не убрано, поморщился Роман, добавляя в кашу сухофрукты.
До тренировки три часа. Поднапряжёмся и отмоем квартиру. Хорошо бы ещё придумать что-нибудь с ужином.
Сосиски с макаронами? усмехнулся Ромка. Ничего существеннее мы с тобой не готовили. Закажем доставку, купим вина, поможем девочке расслабиться.
С уборкой ребята справились быстро. Грязные вещи отправились в стиралку, кафель в ванной блестел, полы сверкали, постельное бельё благоухало кондиционером. Вовка добыл откуда-то свечи, расставил на журнальном столике и на тумбочках возле кровати, осталось только зажечь их перед романтическим ужином.
Почему они делали то, над чем всегда смеялись? Почему им было важно произвести на Тому впечатление? Они это не обсуждали, и более того, не задавали себе такие вопросы. Они просто делали, готовились, действовали по навеянию души. Что это? Похоть? Влюблённость? Может быть что-то большее?
Тамара с утра вытащила Наталью на шопинг. Одежды у Томы было достаточно, а вот красивое бельё стоило приобрести. Почему-то она была уверена, что всё произойдёт сегодня, после игры, поэтому покупкой прозрачного, белого белья не обошлась. Эпиляция, маникюр, педикюр, освежающая стрижка кончиков волос, увлажняющее обёртывание. Всё это время Тома думала о Романе, вспоминала вчерашний вечер и текла. Непроходящее, пульсирующее возбуждение захватившее тело. Сокращалось и пульсировало всё. Соски, трущиеся о бюстгальтер, позвоночник, задевающий футболку, промежность, стянутая полоской трусиков. Томящая боль ощущалась даже в зубах.
Колись, с кем на свиданку собралась? пристала Наташка, услышав объём процедур.
С Ромкойзасмущалась Тамара и попыталась спрятаться в телефон.
С Ромкой? С твоим другом детства? воскликнула Наташа и прикрыла рот рукой. Она не раз видела, как Ромка с Вовкой кадрили одну девчонку вдвоём. Правда, последнее время кадрил Ромка, а Вовка тёрся рядом, как будто чего-то ждал. Наташа не могла сказать с уверенностью о направленности их отношений, но подозрения были, и не только у неё.
Да. С Ромкой. С другом детства, подтвердила Тома и прикрыла глаза, поэтому она не видела весь спектр эмоций, промелькнувших на лице подруги, а та не стала делиться сплетнями. Мало ли, что говорят.
После обеда на кровати Тамары лежал весь гардероб. Мучительный выбор, что надеть, чем поразить. Перемеренный не один десяток платьев, юбок, блузок лежал грудой на скомканной постели, а время всё тикало, приближая долгожданное свидание.
«Поторопись детка. Игра скоро начнётся.» пришло сообщение от Ромы, провоцирующее дрожь в пальцах.
Окончательный выбор пал на бледно-розовый сарафан, украшенный по подолу мелкими розочками. Свежо, сексапильно, невесомо, как взбитые сливки на клубнике. Тома последний раз осмотрела себя в зеркале, поправила волосы, вьющиеся на концах, влезла в белые босоножки на шпильке и выскочила навстречу любви. В том, что это любовь, Тамара не сомневалась. Не похоть, не влюблённость, не увлечение. Это была именно любовь.
На игру Тома попала с небольшим опозданием, и стоило ей засветиться на скамейке болельщиков, как игра у ребят пошла в разы лучше. Мальчишки позёрничали, красовались, выкладывались на все сто, показывая себя во всей красе. Тамара должна видеть и знать, что её парни лучшие, должна восхищаться ими, должна боготворить.