И через небольшое количество времени то самое долгожданное облегчение, усиленное головокружение, стремительно приходящее забытие... Другой мир, в котором живут только его грезы и ничего лишнего... Сладкая обволакивающая пелена...
Генрике упал на кровать. Мыслей больше не оставалось.
Сколько раз ему говорили, что нельзя принимать так много опиума. Но принцу было все равно. Главное, что он приносил ему это спасительное забвение.
Дверь скрипнула и тихонько отворилась. Марго, сама недавно вернувшаяся, обернулась к вошедшему Генриху.
Скоро утро,промолвила она.
Ее глаза в полутьме почему-то особенно ярко блестели, казались камнями из ее короны, которую она уже успела снять.
Да,кивнул он.Ты давно пришла?
Нет. Недавно. Тебя ждала.
Она подошла к нему, обвивая его плечи руками, закрывая глаза, утыкаясь носом в широкую грудь и тяжело вздыхая.
Ты бы знал, как я устала... Кажется, что пришлось прожить целую жизнь за эту безумную ночь.
Такое бывает. Боюсь, что это не в последний раз,вздохнул Гиз, еще крепче прижимая ее к себе.
Что ты имеешь в виду?отозвалась девушка.
Настают неспокойные времена,пояснил он.
Глупости. Они неспокойные последние полвека так точно,с усмешкой проговорила она.
Я бы сказал, последние несколько тысяч лет,тихо рассмеялся герцог.
Что правдато правда. Поэтому, думаю, можно быть спокойными. Помоги мне, пожалуйста,Марго повернулась к нему спиной, чтобы он помог ей избавиться тяжелого платья, которое она уже возненавидела, и неожиданно громко ахнула, увидев то, что было за окном.
Посмотри какой восход!
Из сумерек ночи появлялось ало-золотое солнце с кроваво-красным ореолом, которое розоватыми лучами прорезало тьму, неумолимо поднимаясь все выше и начиная новый день.
Все изменится. Обязательно. Ждать осталось недолго.
*Парный танец в трёхдольном размере
**Веселый и бодрый старинный танец итальянского происхождения, распространённый в Европе в конце XVXVII вв
========== Глава 46. История ненависти ==========
На следующий день Франсуа проснулся одним из первых во всем замке, если исключить прислугу и тех, кто во вчерашнем празднестве не участвовал. Это было около часу дня. Голова безумно раскалывалась.
Несколько минут он лежал с закрытыми глазами, ощущая только непонятное жужжание и пустоту. Потом медленно разлепил веки. Солнечные лучи, пробивающиеся даже сквозь задернутые занавески, показались слишком яркими. Алансон тотчас зажмурился и издал стон. Еще через какое-то время он совершил вторую попытку открыть глаза, на этот раз более удачную. Теперь оставалось понять, что происходит. Для начала, оглядевшись, юноша установил, что он находится у себя в спальне, в своей кровати.
Попытавшись хоть что-нибудь вспомнить о последних часах, проведенных вчера ночью в большом зале, он ощутил полнейшую безнадежность. Все прерывалось на разговоре с Анри, который вручил Алансону полную бутылку, громко восклицая, что в Лувре вообще лучшее в мире вино. Еще он что-то говорил о какой-то женщине, к которой вроде как собирался идти. Принц старательно напрягал сознание, пытаясь восстановить, что же было потом, с чего вдруг они вообще начали общаться с Наваррским и что они делали. В голове возникло обрывочное воспоминание, как они что-то пели... Ужас какой! Кажется, все с тем же королем Наваррским. А потом тот куда-то исчез. А куда только что женившийся человек может исчезнуть в ночь после свадьбы?
"К жене",вполне резонно подсказало сознание юноши."А кто жена?"тотчас возник вопрос.
Он нахмурился, зажмурился и, наконец, сообразил, что замуж за Анри вышла его собственная сестра. Расплывчатый образ Марго возник перед глазами. Уже неплохо.
"Это же сколько надо было выпить!"пробормотал герцог Алансонский, переворачиваясь на другой бок.
На соседней подушке лежал рыжий волос. Не его. Даже на пьяную голову Франсуа смог определить, что цвет ярко-рыжий, тогда как его шевелюра имеет куда более темный оттенок. Значит, проснулся он все-таки не первый. Кто-то успел пробудиться до него, да еще и исчезнуть. Вопрос кто именно?
Принц попытался вспомнить кто из женщин при дворе имеет такой цвет волос, но это оказалось совсем непосильной задачей, учитывая, что он даже не до конца мог осознать, что было вчера. Личности придворных, уж подавно, оказались далекими и таинственными понятиями.
"Не приведи Господи Дю Га!"пробормотал Франсуа. Но этот вариант был быстро отменён.
Юноша издал тяжелый вздох и устремил взгляд в потолок.
"Как мне плохо..."простонал он.
Ужасно хотелось пить.
"Эй! Кто-нибудь!"крикнул Алансон во всю силу своих возможностей. Потом вспомнил, что в Лувре это делается по-другому. Кое-как нащупав рукой колокольчик на прикроватном столике он позвонил.
Через пару минут появился слуга.
Что вам угодно, монсеньор?
Воды...прохрипел Валуа.
Будет исполнено.
Вскоре в его руках уже был хрустальный кубок, к которому он жадно приложился. Спасительная жидкость разливалась по организму, даже немного облегчая головную боль.
Наконец, напившись, принц обратился к слуге, дожидающемуся дальнейших приказаний.
Скажи пожалуйста, ты слышал, как я заходил?
Никак нет, монсеньор. Вы ведь велели вчера не дожидаться вас.
Ах да... Ну а сейчас, с утра, ты не видел, что бы кто-нибудь выходил?
Нет, монсеньор.
Хм... Странно... Ладно, можешь идти. Мне пока ничего не нужно.
Когда он удалился, герцог вновь погрузился в размышления, которые так ничего ему не принесли. Таинственная личность, которая здесь была, оставалась загадкой. Единственное, в чем Франсуа был практически уверенэто была женщина. Было бы странно, если бы это было по-другому. Хотя, учитывая сколько он выпил...
В конце концов, Алансон пришел к мысли, что последнее его воспоминание связано с Анри, следовательно, есть смысл спросить его, быть может, он что-нибудь прояснит во вчерашних событиях. Только вот... Где его искать?
Юноша вновь напряг сознание. Если наваррец шел к женщине, скорее всего, своей жене, что логично, сейчас он наверняка должен оставаться там. А, учитывая, что его жена и Маргоэто одно лицо, получается, искать его есть смысл у Марго.
Он порадовался своей способности даже в сложившемся положении рассуждать здраво и вскочил с кровати. Точнее, поднялся, превозмогая слабость во всем теле.
Одеваться Валуа счел излишним, поэтому просто надел халат. Большая часть обитателей дворца, наверняка, до завтрашнего дня не выйдет из комнат, поэтому можно было не бояться, что кого-то смутит его непризентабельный внешний вид.
С горем пополам выбравшись из своих покоев, то и дело придерживаясь за стенки, чтобы не потерять равновесие из-за продолжающегося головокружения, Франсуа встал, вновь задумываясь. Возникла новая проблема. Он не мог понять, куда идти. Пришлось подождать некоторое время, пока сознание не начало еще немного проясняться и не подсказало примерное направление. Начинал двигаться принц чисто интуитивно, но постепенно свежий воздух, гуляющий по коридорам Лувра, и движение вперед начали благотворно воздействовать на него, и он начал все больше трезветь, а походка выравниваться. Перед дверью в комнаты сестры юноша стоял уже вполне твердо, с осмысленным взглядом и просыпающимся сознанием.
На его стук появилась заспанная Жюли.
О! Монсеньор!удивленно подняла она брови.Вы слишком рано.
Ничего страшного. Пусти, мне надо пройти.
Я никак не могу вас пустить,возразила она.
Не спорь. Это необходимо.
Но господа еще спят.
Я знаю. Проснутся.
Не велено будить!
Мне можно.
Они еще не вставали,камеристка упорно держала оборону.
И хорошо,не сдавался Франсуа.Пусти, это приказ!
Не могу, монсеньор!
Какая дерзость!
Он резко дернул на себя дверь и ворвался вовнутрь, оттесняя девушку.
Я позову охрану!возмущенно вскричала она.
Зови,огрызнулся Алансон, преодолевая прихожую, попадая в приемную и направляясь к закрытой двери в спальню.
Стойте!закричала ему вслед Жюли.
И не подумаю!
Их спор начал разгораться. И вдруг, из-за двери раздался голос Марго: