Да-да,кивала Марго,конечно. Но мне всё равно страшно. Боже, мне нужен воздух!
Даже не взяв плаща, она поспешила к выходу из покоев, чтобы кратчайшим путём добраться до улицы. Вскоре королева Наваррская оказалась в саду, часто дыша, испытывая сильнейшее головокружение. Постепенно дурнота начала проходить под воздействием свежего воздуха. Тогда Марго двинулась вперёд и, добравшись до ближайшей скамейки, без сил опустилась на неё, откидывая голову назад и прикрывая глаза.
Где-то над ней беспокойно шумела листва, в хаосе перемешивались запахи цветов и деревьев, невыносимо дурманя обоняние, начиная казаться приторными, душащими.
Но Маргарите не дали посидеть в покое. Послышались чьи-то шаги Тогда королева Наваррская поспешила взять себя в руки, сесть прямо и принять более царственный вид. В конце концов, нельзя, чтобы случайный прохожий видел, как она слаба.
Оказалось, что потревожила её Луиза, в задумчивости бредущая по направлению дворца. Должно быть, она ходила в придворную часовню Сен-Жермен л'Осеруа, которую посещала практически каждый день. Её дамы следовали где-то позади, явно получившие приказ не беспокоить Её Величество.
Завидев сестру мужа, королева остановилась.
Вы позволите?
Марго надлежало бы по правилам этикета встать и присесть в реверансе, но она этого не сделала, лишь милостиво кивнув. То, с какой робостью присела рядом Луиза, показывало, насколько королева здесь больше Маргарита.
Некоторое время их разделяло отчуждённое молчание. Королева Наваррская снова ушла в свои мысли, а Луиза изредка поглядывала на неё.
Марго вдруг ощутила, что молчаливое присутствие Водемон рядом её раздражает. Ей ещё с первого взгляда не понравилась эта фанатичная провинциалка. Маргарита так и не смогла понять, зачем Генрике женился на ней. А ещё выводило из себя осознание того, что, хоть религиозный конфликт назревал ещё давно, в войну он перерос только после женитьбы короля, которая ещё больше возвысила Гизов. Девушка не могла радоваться, что Генрих укрепился в своих позициях, потому что это противоречило интересам и одного её брата с Францией, и другого с её собственным мужем, но, как любую любящую женщину, её приводило в отчаяние то, что Гиз на войне, да ещё и ранен. Конечно, Луиза была в этом не виновата. Но так хотелось обвинить хоть кого-нибудь!
Вам что-то было угодно?не выдержала Маргарита, задав этот вопрос нервно, желая, чтобы она поскорее ушла.
Ваше Высочество...немного испуганная её резким тоном пролепетала Луиза, будто вовсе позабывшая о своём положении.У меня, признаться честно, был к вам вопрос. Вы ведь хорошо знаете Его Величество, он вас очень любит, как мне удалось заметить.
"Больше, чем ты думаешь",мрачно усмехнулась про себя Маргарита. Отчего-то она ощущала удовлетворение от того, что она для короля значит куда больше, чем Луиза. В конце концов, даже если его любовь, как мужчины к женщине, ей не нужна, общность, близость и то, что он к ней прислушивалсявсё это важно.
Допустим,кивнула она.
Королева набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы выдохнуть:
Скажите мне, кто такие миньоны? Чем они являются для моего мужа? И, главное, что из себя представляет сеньор Дю Га?
Её действительно это беспокоило. А Марго захотелось рассмеяться. Неужели она ещё ни о чём не догадалась?
Вы либо слишком глупы, либо слишком наивны, Ваше Высочество,заявила Маргарита.Кто такой Дю Га? Ищите и обрящете, дорогуша***.
Луиза смотрела на неё в непонимании и хлопала ресницами.
Я вас не понимаю...
Да незачем вам меня понимать!всплеснула руками Маргарита.
Внутри у неё была буря, она совершенно не контролировала, что говорит.
Луиза смотрела на неё и видела, как чёрные молнии отражаются в синеве её глаз. Сидя рядом, лотарингка будто ощущала идущие от Маргариты волны терзаний, неизвестно откуда взявшейся агрессии, крайней взвинченности. Она кипела, как вулкан.
Отчего вы так настроены ко мне?тихо спросила Луиза.Кажется, при дворе меня никто не принимает. В чём причина этой неприязни?
Марго истерично рассмеялась. А затем на лице её вдруг отразилась горечь. Выглядели эти резкие перемены пугающе, будто внутри её раздирали несколько духов.
Не стоило ему на вас жениться,неожиданно заявила королева Наваррская.Быть может, не было бы этой войны.
В её больном сознании сейчас царила лишь одна мысль: возможно, если бы не Луиза, Генрих был бы здесь. Конечно, глупо было бы полагать, что поводом для войны была женитьба короля, причины были куда более серьёзные. Однако сейчас Марго не могла трезво мыслить.
Водемон же опешила от такого заявления. Маргарита в открытую высказала неприязнь к ней! Но за что?
Луиза поняла, что не хочет знать причины. Вообще ничего не хочет больше знать об этой женщине, сидящей рядом, потому что нечто тёмное её окружало, облако роковых страстей парило над головой.
Марго же попросту решила уйти. Она сказала Луизе то, что думала, продолжать разговор не хотелось. Оставив поражённую королеву сидеть на скамейке, Валуа быстрым шагом пошла прочь.
Когда она вернулась в свои покои, там её дожидалась Анриетта, которая принесла новости о том, что с Гизом всё в порядке. Рана не опасна.
В этот момент Марго почувствовала ещё большую досаду, которая захлестнула её мощной волной. Опять он заставил её страдать! Она так мучалась, а выясняется, что с ним всё в порядке.
Маргарита подлетела к окну и нервно его захлопнула.
Кто-нибудь видел сеньора де Бюсси?звонко прозвучал её голос, разносясь по всем покоям, заставляя вздрогнуть примостившихся в будуаре фрейлин, поражённо уставиться на подругу Анриетту и обречённо вздохнуть Жюли.
*Титул герцога Анжуйского Франсуа получил только в 1576, тогда как события этой главы происходят ещё в 1575
**Ронсар стал придворным поэтом ещё при Генрихе II, но после смерти Карла IX впал в немилость и покинул двор
***Изречение из Евангелия
========== Глава 70. Дипломатия королевы Наваррской ==========
Наступил май, и Генрике всё же заключил перемирие. Он хотел мира, не видел смысла в этих войнах. У Франции не было денег на продолжение войны, в армии уже начинались недовольства по поводу того, что сражения слишком затянулись. К тому же, пришло послание от Франсуа, в котором он убеждал брата в необходимости мира. Как бы король был не зол на него, сейчас стоило признать очевидную правоту принца.
Эдикт в Болье не был выгоден ни католикам, ни короне, но он был единственным способом остановить кровопролитие. Король был вынужден сделать уступки гугенотам: дать им свободу вероисповедания и право участия в местных парламентах. Казалось бы, так немного! Но, таким образом, некоторые протестантские города становились практически независимыми от королевской власти. Разумеется, католическая партия была возмущена. Они всё это время воевали, теряли солдат и деньги, а их заставляют отступать!
Говорили, что Гиз, который, получив приказ, уже выдвинулся в Париж, пребывает в настоящей ярости. Екатерина предупредила сына, что он сейчас очень возмущён и может начать предпринимать опасные шаги. Но что мог сделать Генрике?
"Это две чаши весов, которые нам никак не уравновесить",заявил он.
Действительно, выхода из конфликта пока что не наблюдалось. И ясно было, что Гизы и прочие католики так просто этого не оставят. Однако это произойдёт не прямо сейчас, а немного позже. А времяуже немалая ценность.
Но король был сам не свой, когда ему доложили, что к Парижу приближается Франсуа, который вздумал вернуться теперь, когда война уже кончилась. Генрике не ожидал, что в ближайшее время брат посмеет сюда явиться.
С утра он пришёл в покои матери, где она, уже поднявшаяся, разбирала корреспонденцию. Со времени коронации, то есть, уже больше года, её сын правил сам. Она перестала иметь такое влияние на дела государства, лишилась прежней власти и силы. Но всё же он нередко нуждался в мудром совете, который она с радостью готова была ему дать.
Вот и сейчас, почтительно поцеловав ей руку, Генрике, опустившись на соседнее кресло, нервно задал вопрос:
Что делать с Франсуа?
А что ты можешь сделать?пожала плечами королева-мать.
Сделать он мог, что угодно, однако не стал бы Генрике объявлять своего родного брата предателем, поскольку это бы ещё больше ослабило Валуа. Но и оставлять его предательство ненаказанным тоже было бы неправильно.