Когда на горизонте показались родные просторы Франции, Генрике казалось, что он сейчас умрёт от переполняющих его чувств. Неужели он действительно станет королём, и все эти бесконечные холмы, леса, долины будут принадлежать ему? Его вороной жеребец мчался по полям и дорогам, взлетая над землёй, а Валуа ощущал какой-то детский восторг от бешеной скачки. Он был молод красив, богат, полон сил и знал, что впереди его ждёт корона величайшего государства в мире.
Въезжая в Париж под приветственные крики толпы, Генрике каждой клеточкой своего тела ощущал, что вот онего триумф. Люди ждали именно его и его называли своим королём.
В Лувре его встретили так же восторженно. Карла не слишком любили, зато его брата многие просто обожали. Он был во сто крат умнее, статнее, величественнее, а рассуждения его были более зрелыми, продуманными. Наконец-то он выйдет из тени старшего брата и лучи солнца упадут на него!
Ловко спрыгнув с коня и направляясь ко входу в Лувр, дрожа от предвкушения, Генрике увидел мать, застывшую на пороге. Она дождалась его.
Екатерина тотчас бросилась к сыну, обнимая его, не обращая внимания на дорожную грязь, налипшую на его одежду. Как же она скучала! А теперь он, её гордость, будет королём!
Дай на тебя посмотреть.
Королева вглядывалась в знакомые черты, подмечая, что они едва уловимо изменились. Всё то же худое, бледное, необыкновенной красоты лицо с гладкой кожей, из-за которой он казался ещё моложе своих неполных двадцати трёх лет, всё те же тёмные волосы, кое-как собранные в хвост. А серёг в ушах и впрямь стало больше.
Вы рады моему возвращению, матушка?
Хоть я и опечалена смертью Карла, я безмерно рада тому, что ты здесь!
Генрике улыбнулся так, как умел улыбаться только он: непривычно открыто для его натуры, с долей лукавства и скачущими смешинками в глазах.
Пойдём же, скорее!
Екатерина, которой уже не нужно было скрывать своих чувств, схватила его за руку и повела во дворец.
И снова эти бесконечно любимые каменные галереи, вздымающиеся ввысь своды, необыкновенной красоты полотна на стенах, роскошь и богатство, радости и горестивсё в одном месте. Генрике вновь вдыхал запах Лувра, в котором духи перемешивались с затхлостью. Снова шёл здесь, где одних возводили к вершинам, а других губили. И он чувствовал, что только сейчас начинается его настоящая жизнь. Его сапоги со шпорами стучали по полам галерей, выложенным чёрно-белой плиткой, а солнце, льющееся из окон, заставляло щуриться, дышать ещё свободнее его теплом.
Они достигли входа в большой зал. Остановившись перед дверями королева-мать взяла его за руки.
Ты готов предстать перед своими подданными?спросила она.
Всю жизнь был готов.
Екатерина знала, что ответ будет именно таким. Её любимый сын, такой юный и самонадеянный, верит в лучшее будущее. Что ж, стоит разделить его веру.
Двери распахнулись, королева, оставшись чуть позади, пропустила Генрике вперёд.
"Теперь ты сам",шепнула она.
Когда новый король Франции вошёл в зал на секунду повисла тишина. Затем послышался шорох одежд и шёпот, все склонились в низком поклоне.
Молодой человек чувствовал себя странно. Ему и раньше кланялись, ведь он был принцем, но ещё никогдас таким почтением.
Это продолжалось пару секунд. А потом все они подняли головы и в один голос закричали:"Да здравствует король Генрих III"
Это было его имя. Они славили его.
Мурашки пробежали по спине Генрике. Неужели то, о чём он так долго мечтал, но едва ли смел надеяться, теперь стало реальностью?
Он двинулся между рядов придворных, которые почтительно расступались, а он всем своим существом чувствовал, насколько он теперь выше их всех, гордо держа голову и внутри переполняясь гордостью. В конце зала Генрике заприметил брата и сестру, которые ждали его.
С возвращением... Ваше Величество,Франсуа выдавил из себя улыбку.
Король с внутренним злорадством подумал о том, что, конечно, Алансон надеялся на корону Франции и не думал, что он вернётся из Польши, но всё обернулось иначе.
Генрике благосклонно кивнул ему, а потом перевёл взгляд на Марго.
Сколько он уже её не видел? Её образ ничуть не изгладился в памяти, всё это время по-прежнему оставаясь острым, приносящим муки. Предаваясь безумствам любого рода от скуки в Польше, он неизменно возвращался мыслями к ней. Даже самые грандиозные оргии не давали забыть.
И вот она перед ним, настоящая и осязаемая. Не особенно изменилась, разве что, глаза ещё оставались немного опухшими из-за слёз, пролитых по Карлу. Интересно, а если бы это он умер, она стала бы так плакать?
Ваше Величество,Марго присела в реверансе.
А потом поднялась, внимательно смотря на него. И вдруг, улыбнулась. Просто, ободряюще.
Добро пожаловать. Мы ждали вас.
И этим было всё сказано. Карл умер. Как рассказывали Генрике, его кончина была страшной. Но на этом их жизнь не кончилась, теперь Франция готова принять нового монарха. И Маргарита гордится тем, что это он, её брат. По её взгляду Генрике видел, что она его тоже принимает, готова любить своего брата и короля. Пускай, любить не так, как ему хотелось бы, но это лучше, чем ничего.
Не сдержавшись, Генрике порывисто обнял сестру, а она ответила на объятия. Разразились апплодисменты. Кажется, семья Валуа не такая и пропащая.
Ты же меня поддержишь?шепнул он.Знаю, тебе тяжело. Да и раньше у нас были разногласия, но...
Я с тобой,сказала она так же, как когда-то говорил и он, стремясь помочь ей в её страданиях.
Генрике было немного страшно принимать корону, ведь все последние его предшественники кончили не слишком хорошо. Однако если есть люди, готовые его поддерживать, он взойдёт на престол, зная, что не один. И тем более приятно чувствовать, что эти людиего семья. Если теперь, с его приходом к власти, Валуа станут единыэто спасёт Францию и их всех.
Коронация была назначена на зиму, поскольку к ней ещё нужно было подготовиться, а пока что по случаю приезда короля решили дать бал.
Этим же вечером большой зал огласился звуками прекрасных мелодий, которые бодро играли музыканты, уже уставшие от траурных маршей. Повсюду зажгли тысячи свечей, так, что в помещении стало светло, как днём. Дамы и кавалеры, наконец, смогли сменить чёрные похоронные одежды на бриллианты и шелка, а зная пристрастие нового короля к моде и роскоши, каждый стремился нарядиться как можно лучше.
Сам Генрике гордо расхаживал в своём голубом, под цвет Средиземного моря, парчовом наряде с солнечно-золотой оторочкой и сверкающими драгоценными камнями, которыми была богато расшита ткань. На его широкие плечи был накинут золотистый бархатный плащ. Это Екатерина заранее позаботилась о подобающем одеянии для сына, который остался им более чем доволен, не напрасно, поскольку выглядел он великолепно и действительно по-королевски, хоть корону ещё не возлагали на его голову.
Позади него на специальном помосте для августейших особ стоял Франсуа, мрачный вид которого не спасал даже коралловый колет.
Хотя бы сделай вид, что немного рад,шепнул Генрике, наклонившись к нему.
Я рад,поджимая губы, отозвался принц,моя печаль, в которой ты обвиняешь меня, всего лишь следствие смерти нашего брата Карла.
Если бы они не были на виду у всего двора, Генрике обязательно бы закатил глаза. Франсуа стоило бы попытаться сейчас хоть немного поестественнее соврать, но, видимо, даже этим он не пожелал себя утруждать.
Кстати,вспомнил Его Величество,к тебе переходят титулы герцога Анжуйского, Беррийского и Туреньского, которые ты примешь после моей коронации. Теперь, до того как у меня появится сын, тымой официальный наследник. И,он цепко схватил брата за локоть, больно сжимая,имей ввиду, Франсуа, в отличие от наших двоих несчастных старших братьев я обладаю неплохим здоровьем,в глазах его проскользнуло что-то угрожающее.
Франсуа всегда немного его побаивался, сам не понимая отчего. Даже когда Генрике улыбался, в его улыбке крылось для него что-то угрожающее.
Он вырвал свою руку из его ухоженных пальцев и поспешил отойти в другую часть зала, провожаемый насмешливым взглядом старшего брата.
"Щенок",подумал король.
В этот момент фанфары объявили и приходе сестры короля Франции, королевы Наваррской, Маргариты де Валуа.