А ведь она так прекрасна. Необыкновенная красота, царствующая над мраком жестокости, боли и лжи, которые прочно вросли во всех здесь живущих. Двор прогнил, одна она ещё светит. Но победит ли красота тьму? Или же, наоборот, вовлечёт в новый водоворот смертей и безумств?
Нет, её необыкновенный образ не спасительный. Это однозначно. Марго не чистая и невинная красивая девушка с ликом Мадонны, которая исцелила бы их души. В её обаянии кроется угроза, её красота роковая. Она, как и все они, служит тьме. И неизвестно, кто здесь больший дьявол. За её маской ангела скрывается бездна, которая таит в себе столь многое, что и представить сложно. И эта бездна поглощала, поглощает и будет поглощать многих, кто осмелится прикоснуться к ней. Его самого уже поглотила. Он и сам теперь подвержен её року. И с ним невозможно бороться.
И пока она не очнулась, Анжу позволил себе то, о чём мечтал всякий раз, когда её видел. Склонившись над Марго, он коснулся губами её губ. Украденный поцелуй был сладок. Уста её были сухими от того, что она уже долго не приходила в себя, но такими сладкими... Целуя её, Генрике испытывал блаженство, какое вряд ли ему доведётся почувствовать ещё хоть раз в жизни. Но нельзя было целовать её вечно. К ней должно вернуться сознание.
Постепенно девушка начала приходить в себя. Наконец её глаза открылись, правда взгляд был какой-то потускневший.
Где я?слабым голосом спросила она.
У себя в постели. Тебе стало дурно на Монкофоне, я привёз тебя домой. Но не переживай, всё позади.
Она начала вспоминать, что же с ней произошло и наконец вспомнила.
Ты как?
Я... Да... Уже лучше.
Анжу сжал её руку, чувствуя пульс.
Ты нас всех напугала.
Маргарита промолчала.
Что она могла ему сказать?
Генрике...
Да?
Спасибо, что увёз меня оттуда.
Он кивнул. Она действительно была благодарна.
Но они снова молчали. Что теперь можно сказать?
Мне уйти?наконец, спросил герцог.
Он видел, что ей некомфортно. Она привыкнет в конце концов, но сейчас видеть всех их для было неё нестерпимо. И его общество приносило ей лишь муки. Маргарита кивнула. Хорошо, что он хотя бы всё понимал.
Ты меня ненавидишь?единственное, что ему хотелось знать.
Не знаю,призналась она. - Сказала бы, что всех вас ненавижу. Но слишком много ненависти в последнее время, не хочу становиться её рабой. Поэтому нет, не ненавижу.
Принц был благодарен ей за честность. У самых дверей он вдруг обернулся к ней.
Не беспокойся, Марго,горестно усмехнулся Генрике,Карл всё равно мечтает сослать меня в Польшу, чтобы я там правил. Так что моё присутствие тебе долго докучать не будет. Но помни, ты Валуа. Ты одна из нас.
С этими словами он оставил её. А королева Наваррская сжалась на кровати, обнимая подушку.
Одна из них... Это звучало словно проклятие. Она одна из Валуа, она такая же, как они и этого не изменить.
========== Глава 52. Боль на двоих ==========
Когда двор возвращался обратно, пробыв какое-то время на Монкофоне, у короля и королевы-матери в голове крутился лишь один вопрос:"Что он себе позволяет?!"
Гиз перешёл всякие границы. Нет, нельзя сказать, чтобы он делал что-то противозаконное. Он просто ехал на коне, ни слишком медленно, ни слишком быстро. Но делал герцог это с таким видом, будто король здесь он. Всёего выправка, гордая улыбка, величественный взгляд,всё говорило об этом. Люди, толпящиеся вдоль дороги, по которой ехала процессия, кричали его имя. Они были уверены, что это его заслугауничтожение протестантов.
Мы сильно прогадали,заметила Екатерина.
Надо сказать, свои ошибки она признавать умела, хотя делать это ей приходилось нечасто.
Я его казню,оставалось процедить Карлу.
Королева устало откинулась на подушки, которыми щедро был устлан экипаж.
И по какому же приговору, интересно мне узнать?скептически поинтересовалась она.
Король нахмурился и ничего не ответил. Он лишь подумал о том, что даже будучи правителем крупнейшего европейского государства, он не имеет права избавиться от одного-единственного человека, мешающего власти, тогда как уничтожение нескольких тысячдело вполне нормальное и безнаказанное.
И где в этом мире справедливость?
Когда они прибыли во дворец, первым делом Карл послал узнать, что с Марго. Ему доложили, что она очнулась и теперь отдыхает. Этот ответ его удовлетворил, и отправиться к сестре лично он не счёл нужным.
Вместо этого король пошёл в библиотеку, где любил подолгу сидеть, сочиняя стихи. Он был воистину поэтом, задумчивой натурой, склонной к мечтаниям. И, стоит отметить, что к поэзии у него было куда больше талантов, чем к управлению государством.
Библиотека в Лувре была собрана достаточно большая. Составлять её начал ещё Франциск I. Наполнение её он поручил своей фаворитке, Анне д'Этамп, которая, будучи женщиной утончённой и образованной, заказывала все лучшие новинки, которые где-либо появлялись.
И сейчас, направляясь в библиотеку, Карл наслаждался предвкушением того, что ему вот-вот представится возможность, наконец дописать сонет, который он начал на прошлой неделе.
Войдя туда, он с благоговением вдохнул обожаемый им запах книг. Здесь всё им пропахло. Рядами возвышались шкафы из благородного тёмного дерева, наполненные фолиантами разных цветов и размеров. Карл двигался вдоль полок, любовно поглаживая корешки.
Но, выйдя к той части библиотеки, где располагались столы и кресла, в которых, как правило, можно было так уютно устроиться и погрузиться в сотни литературных миров, он едва подавил разочарованный вздох. За одним из столов молодой человек увидел мать, которая сосредоточенно перелистывала страницы какой-то толстой достаточно старой книги.
Прощай, прекрасный сонет!
Присутствие этой женщины явно не настраивало на романтический лад, которым обычно была пронизана поэзия Карла.
Услышав, что кто-то вошёл, королева подняла глаза.
И ты здесь,удивилась она,какое совпадение!
Я вас здесь нечасто встречаю,заметил он, даже не удосужившись перестать хмурить брови.
Она лишь пожала плечами.
Карл устроился напротив, ощущая какую-то неловкость.
Что же вы читаете?осведомился он.
Перечитываю труды Никколо Макиавелли. Прекрасный был философ, мудрейший человек! Мой соотечественник, между прочим.
С чего это вдруг вас потянуло на философию?
Философия напрямую связана с политикой. Ты же сам читал, наверняка знаешь.
Верно. Читал. Макиавелли... Ах, да! Тот самый человек, который так восхищался Чезаре Борджиа.
Именно.
Король не сдержал усмешки.
Но Чезаре Борджиа плохо кончил. Не находите ли вы, что философ, так рьяно выступающий в его поддержку, не лучший ориентир?
Полно,парировала Екатерина.Надо сказать, Борджиа был прекрасным полководцем. Но, увы, ему не повезло. Везение играет огромную роль в наших жизнях! К тому же, заслуги Макиавелли не сводятся к одним лишь трудам, посвящённым этому человеку.
И что же такого ещё он пишет?
А вот послушай:«Когда на чашу весов поставлена высшая ценностьединство государства, правитель не должен бояться прослыть жестоким. Можно казнить смутьянов столько, сколько нужно, потому что казни касаются судеб немногих, а беспорядокбедствие для всех»,прочитала она, поднимая взгляд и внимательно смотря в глаза сыну.
Король напрягся. Явно Медичи не просто так это прочитала.
К чему это?осведомился он.
А то неясно! Карл, нужно объявить во всеуслышание, что произошедшее в ночь святого Варфоломеянаша воля. Пойми, если мы будем делать вид, что мы не при чём и сами добры, благочестивы и крайне гуманнылюди не полюбят нас больше. Это не в наших силах. Так пускай они хотя бы нас боятся. Пускай видят, что мы не безвольны, а крепко держим власть в своих руках. И если кто-нибудь посмеет на эту власть посягнутьс ними разговор будет краток. К тому же, посмотри! Сейчас все думают, что это Гиз. И что же? Он стал их кумиром! Такими темпами мы дождёмся того дня, когда они его объявят королём! И, поверь, он не станет благородно отодвигаться, чтобы дать дорогу нам со словами:"Ваше Величество, пока вы на секунду отходили, я немного погрел вам трон, чтобы ваше царственное сидалище не мёрзло". Нет, напротив, он ухватится за власть и уже ни за что её не отпустит.