Когда принц вошёл, всё тотчас подняли на него взгляды. Уставшие, скорбные. Он поёжился.
Карл проснулся и протирая глаза, попытался понять, кто это вошёл. Узнав брата, он лишь поджал губы.
Что-нибудь новое?осведомилась Екатерина.
Резня распространяется за пределы Парижа, - этим было всё сказано.
В городе смогли успокоить народ?
Ну как сказать... Судя по тому, что я слышал, живых протестантов здесь осталось немного. Так что вырезать уже больше некого.
Что ж, значит, эту битву мы выиграли,холодно рассудила Екатерина.
Но какой ценой!воскликнул Франсуа.
Когда Бог устроил всемирный потоп, его это не останавливало.
Но мы не Боги!простонал Карл.И нас за это обязательно ждёт кара свыше!
Королева как-то по-дьявольски расхохоталась.
Кара? Да мы и так уже прокляты! Чувство вины, дети мои, если уж мы говорим о нём, остаётся до конца жизни. Но нужно запрятать его глубоко в душе. Мы пока что правим этой страной и нам нужно быть сильными.
Анжу подошёл к окну и отодвинул край портьеры, заглядывая за неё. Перед ним в утренней дымке расстилался город. По улицам бесконечными потоками больше не двигались толпы, но даже отсюда можно было разглядеть нагромождения трупов, просто сваленных на мостовых. Бездушное кровавое месиво. Уже не живые люди.
Капал мелкий дождь. Смешиваясь с кровью, он стекал по узким улицам бордовыми ручейками. Над Парижем вились дымки от потухающих костров. Они поднимались к серым таким же бездушным небесам, закручивались под облаками и исчезали в бесконечности.
Город затих. Всё уже свершилось.
========== Глава 51. Ещё одна из Валуа ==========
Варфоломеевская ночь стала одной из величайших трагедий в истории Франции. В Париже погибло около двух тысяч человек.
Впоследствии волна насилия зародившаяся в Париже перекинулась и на его окрестности, а потом и того дальше, приняв колоссальные масштабы. Заглядывая вперёд, стоит сказать, что продлилось всё это почти несколько недель. Подобного Франция ещё не переносила.
Бойня продолжалась, не успокаивалась, а наоборот разрасталась. Король, даже при помощи солдат, не мог навести порядок.
Днём Карлу пришлось выйти к волнующемуся народу. Точнее сказать, всему, что от него осталось. В полдень люди собрались перед Лувром.
Короля практически заставили выйти на балкон, хотя он не хотел этого делать, пребывая в страшном испуге. Ему даже боязно было взглянуть на город, на то, во что он превратился после ночных свирепств.
Под руку с ним шла бледная и словно неживая королева, больше напоминавшая восковую куклу. Всю ночь Елизавета провела в своих покоях, молясь на коленях перед статуей девы Марии.
Короля сопровождал герцог Анжуйский, которому даже удалось изобразить внешнее спокойствие. В конце концов, людей нужно усмирить, а не напугать.
Королева-мать, как и всегда, неизменно присутствовала подле Карла. Она тоже надела маску отчуждённости и мысленно уже готовила речь, которую следовало сказать людям. Конечно, говорить должен был Карл, но ему явно понадобится помощь.
Франсуа, который сидел до этого в комнате вместе с ними, тоже вышел вслед за родственниками. Он пребывал в смятении, но решил, что просто обязан оказать поддержку.
Королевских особ сопровождали маршал де Рец, Нансей и прочие придворные и военные из их ближайшего окружения.
Когда процессия вошла в зал, из которого можно было выйти на балкон, к ним неожиданно присоединился Гиз.
Король, увидев его, опять чуть не впал в очередной припадок. Однако его крепко схватил Франсуа и не дал ему вырваться.
Вам лучше туда не ходить,заметила Екатерина.Люди считают вас главным зачинщиком, потому что всё началось с убийства вами Колиньи.
Я понимаю,кивнул Генрих.И, более того, готов взять на себя основную ответственность.
Этот благородный жест позволял королю официально заявить перед народом, что произошедшее случилось не по его воле, а являлось итогом личной вражды Гиза и Колиньи, с которой и началась всеобщая потасовка.
Но это безумие,промолвила королева.Вы сильно рискуете.
Но она ошибалась, а Генрих прекрасно знал, что делал. Несмотря на то, что он и сам был напуган произошедшим и совершенно не желал того, что произошло, сейчас он собрал волю в кулак и решил, что даже из этой страшнейшей ситуации нужно извлечь выгоду. Отец, который был отмщён этой ночью, всегда учил его не жалеть о том, что уже случилось, а прилагать все усилия, чтобы улучшить будущее и настоящее. О том же сказала ему и мать, которую он успел посетить этим утром.
Наконец они вышли на свет. Внизу собралась огромная толпа. Как только они показались на балконе, все замолкли. Тишина эта была пугающей, поскольку было совсем неясно, как люди отреагировали на произошедшее.
Карл откашлялся. Мать сжала его плечо. Королю нужно было сейчас отбросить все страхи и обратиться к народу. Но открыв рот он понял, что не может вымолвить ни слова. Ужас сковал его.
Ну же,прошептала Екатерина.Сосредоточься. Ты король Франции, в конце концов!
Лучше бы она напоминала ему об этом раньше.
Жители Парижа!наконец выдавил из себя Карл, голос его на мгновение прервался, но он всё же собрался с духом и продолжил говорить.Мы, Карл IX Валуа, милостью Божьей, король Франции,уж что-что, а свой титул он выучил ещё в раннем детстве,с великим прискорбием приносим соболезнования своему народу...
Говорил он достаточно долго, то и дело запинаясь, кашляя и прерываясь. В своей речи король заявлял о том, что случившеесябольшая трагедия и правительство всеми силами попытается возместить ущерб, но каждый понимал, что, в сущности, эти слова не так уж и много стоят.
Но в конце Карл заявил, что изначально борьба имела лишь локальный характер. Завязка была итогом личной вражды между герцогом де Гизом и адмиралом де Колиньи, а после их стычки резня началась стихийно, и это не было запланировано.
Высказав всё, что нашёлся сказать, он умолк. На какое-то время повисла тишина. Тысячи человек стояли внизу и молчали.
После этого толпа загудела. Но какого же было удивление членов семейства Валуа, когда из общих криков, явственно начали выделяться восклицания:"Слава герцогу де Гизу!"
Католики ликовали. Они очистили Париж от ненавистной ереси. Гиз ими был воспринят не как виновник гибели стольких людей, а как герой!
Екатерина опешила. Переведя взгляд на Генриха, стоявшего чуть поодаль, она увидела, как его губы растягиваются в усмешке. Его красивое лицо выражало удовлетворение, самодовольство, в гордой осанке виднелась уверенность.
Королева-мать в ужасе переглянулась с сыновьями. Они просчитались, не оценив в полной мере его изворотливости и коварства. Так вот каков был его план! Так вот кто на самом деле выиграл.
А Генрих стоял, взирал на толпу и внутренне ликовал. Конечно, он был точно не уверен в успехе, но совсем недавно обращаясь к королю с, казалось бы, благородным и жертвенным порывом, предвидел, что так всё и сложится. Если сегодня ночью всё пошло не по плану и против его воли, то теперь удача возвращалась к герцогу. И в данный момент он чувствовал себя королём Франции в куда большей мере, чем сам король.
Марго очень долго пыталась пробраться к Анри. Его покои сторожило десять человек, которые сгрудились в приёмной и никого не желали пускать, даже сестру короля.
Не действовали ни мольбы, ни угрозы.
Когда девушка вернулась в свои покои, Анриетта и Жюли были в ужасе. Она не сказала ни слова. Ей не хотелось снова вспоминать всё, что с ней произошло. Женщины поспешно обработали её раны, благо, они были неглубокими. Переодели её и уложили в постель.
Лерана, того протестанта, которого спасла Маргарита, переместили в кабинет, где ему постелили на полу. Его раны тоже были перевязаны и теперь он спал.
Марго же долго валяться в постели не могла. Она нашла в себе силы подняться, одеться и собралась идти к своему мужу, чтобы узнать, что же с ним произошло. Её терзали самые страшные опасения.
На это раз королева Наваррская была куда благоразумнее и послала за охраной. Хотя ей доложили, что Париж утих, в Лувре уже убирают тела погибших, а король готовится выйти к народу.
Таким образом можно было считать, что основной ужас пережит. Главное, чтобы он не вспыхнул с новой силой, хотя едва ли в городе осталось достаточное количество живых людей, чтобы снова начать бойню.