Окончательно освоившись в офисе, Тим часто бывал в приёмнойотносил документы на подпись, регистрировал входящие и здоровался с директором. Андрей Владимирович вёл себя всегда предельно приветливо и даже иногда заводил разговор, если случалось пересечься вечером. Тим отвечал вежливо и смиренно, как и полагается благовоспитанному омеге, больше не подпрыгивал, не покрывался красными пятнами и не потел. Не только возросший опыт стал тому причинойуверенности придавали и новые вещи, и ставшая чуточку более современной причёска. Тим по-прежнему редко смотрел на своё отражение, хотя то, что он больше не замечал загнанного взгляда, уже радовало: пусть и не быстро, но всё налаживалось.
Возможно, Тиму предстояло превратиться в такого же карьериста, как Миша. Правда, о больших успехах на трудовом поприще говорить было ещё рано: Гена сдержанно хвалил, не обижал в деньгах, но должность старшего специалиста пока оставалась недостижимой. Для повышения нужно проработать минимум полгода, и Тим терпеливо ждал. Ждал и работал.
Записывать корреспонденцию в журнал после окончания рабочего дня стало практически нормойТим засел за столом секретаря и аккуратным почерком заполнял строчки, чтобы с утра Артём не закатывал глаза и не возмущался по поводу необходимости лишних телодвижений со своей стороны.
Когда же ты отдыхаешь? спросил Андрей Владимирович, выйдя из кабинета.
А вы? ответил вопросом Тим: от былого стеснения не осталось и следа, а рассказывать о личном директору он считал недопустимым.
Уел, широко улыбнулся альфа и облокотился на стойку.
Писать под пристальным наблюдением было не очень комфортно, но Тиму осталось всего лишь одно письмоуже отсканировал и поставил штамп. Критиковать количество бесполезных действий в сложившемся до него порядке смысла не видел, делал, как ему велел Артём. А ещё Тим надеялся, что Морозову скоро наскучит это бессмысленное занятие и он уйдёт, но омега сильно промахнулся с прогнозом событий.
Тим, я тебе нравлюсь? как ни в чём не бывало спросил Андрей Владимирович.
Глава 8
Хорошего вечера, Андрей Владимирович, уклонился от ответа Тим и захлопнул журнал.
Может, и нравился, но зачем же говорить об этом прямо?
Обойти директора с невозмутимым лицом не составило труда, но по пути домой Тим дал волю разлетевшимся со скоростью света догадкам. Да, он ловил себя на мысли, что Андрей Владимирович вполне привлекателен, не более, но не давало покоя другое. Верил ли Тим в симпатию альфы? Он изменился и старался меняться дальше, но до уровня омег в привычном круге общения всё равно недотягивал, так почему Морозов обратил внимание именно на Тима? Или это оттого, что у остальных уже имелись пары? Ничего о матримониальном статусе нового директора никто не знал, его личное дело лежало в Генином сейфе, так что оставалось лишь гадать: омеги не заметили кольца, а по идеально выглаженным рубашкам и костюмам вычислили холостякаподтвердил догадку увиденный пакет из химчистки.
В отличие от собратьев, Тим не был силён в дедукции, но его ситуация просто выбила из колеи, а следом обухом ударило осознание: почему, собственно, и нет? Он не калека и не абсолютный урод, пусть двадцать шесть исполнилось и замуж ещё не вышел. Но даже в шутку примерять эту роль оказалось странноТим никогда не представлял себя рядом со взрослым альфой, хотя, если верить кадровикам, Морозов на восемь лет его старше, то есть всего ничего. Тим выглядел и поступал так, словно остался в своих девятнадцати годах, когда попрощался с однокурсником. А больше никаких отношений и не случилось. Застрял.
Тим не без помощи Миши понял, что предрассудкивообще для отношений дело вредное, ведь альфа был младше брата на несколько месяцев, а супруг-омега взрослее их обоих на несколько лет.
В общем, Тим решил не гнать вперёд паровоза и продолжал сохранять доброжелательную линию поведенияв том числе потому, что он с отвращением наблюдал, как Вик вешается на альф.
Андрей Владимирович тоже не напирал, но уже явственно проявлял знаки вниманияособенно это касалось времени после работы; маленькая шоколадка, найденная у ножки монитора, заставила Тима покраснеть. Его смущения коллеги, к счастью, не заметили, а Тим решил, что лучше не афишировать происходящеене зависти, впрочем, боялся, а сплетен. Да и вообще, не был до конца уверен, что ему с директором что-то светит, не торопился, чувствуя, как Андрей Владимирович постепенно становится смелее.
Насколько Тим любил проводить время в семье Миши, настолько не горел желанием общаться с Сеней Кравцовым и его мужем-рестораторомпочему-то казалось, что омега зазвездился в своей золотой клетке с тремя детьми. Однако отказ от приглашения на день рождения одного из Сениных сыновей восприняли бы за большую невежливостьМиша сообщил, что Тима очень хотят там видеть, и даже обещал забрать его после работы.
Тим предупредил Гену, что задержаться в этот день не получится, чем вызвал недоумённый взгляд, будто он, уходящий с работы вовремя, ранее в природе не существовал. При этом начальник совершенно без возражений принял уведомление об учебном отпускеТим сообщил сразу, как только узнал сроки.
Осень вступала в свои права: темнело рано, и мелкий моросящий дождь попадал на уложенные по торжественному случаю волосыпарикмахер научил, Тим ёжился и хмурился, сетуя про себя, что вышел на крыльцо слишком рано, а Миша, как назло, застрял в пробке из-за аварии на кольце.
Подвезти? к нему подошёл Андрей Владимирович и тоже посмотрел на хмурящееся небо.
С незнакомыми альфами я не езжу, режимом примитивного флирта Тим пытался компенсировать неловкость: звучало глупо, знал об этом, но почему-то казалось, что омегам подобное простительно.
А с тем, кто тебя подвозит? губы директора растянулись не то в ухмылке, не то в хищном оскале.
Это брат, и он бета, уже серьёзно ответил Тимнастроение собеседника ему совсем было не к душе.
А тот самый? усмехнулся Морозов. То есть у его альфы машина ещё лучше?
Вы что, намерены с ним соревноваться? от резкой перемены темы Тим опешил и выдал первое, что пришло на ум. Ох уж эти альфы Мне пора, Андрей Владимирович!
Спасение в виде Мишиной машины замаячило у перекрёстка, и Тим сорвался с крыльца, наплевав на моросьтак и знал, что сказанная во второй день работы фраза ещё аукнется, но не представлял как. Ущемлённое самолюбие альфыопасная штука, а Тим по ошибке принимал его за искреннее расположение.
И тем не менее Тим никому не был должентолько старшему брату, который во всём помогал и старался оставаться рядом, несмотря на насыщенный ритм жизни.
Приве-е-ет! на заднем сидении кроссовера расположились Дёма в детском кресле и Кирилл, так что Тим занял переднее.
Привет!
Что это за альфач? От цепкого взгляда Кирилла ничего не утаишь, даже с полусотни метров приметил Морозова.
Директор наш, зардевшись, ответил Тим.
Молодой, хмыкнул Кирилл.
Киря! шикнул Миша, оглядываясь назад.
Ладно, ладно, понял-отстал, Кирилл театрально закатил глаза.
Он мог выглядеть вульгарным, как многие другие омеги, но почему-то не выглядел: Тим не очень понимал почемуКирилл будто изображал юмористические сценки из жизни, но к ним отношения не имел. Во всяком случае, сейчас, когда беременный живот с трудом помещался в салоне авто и словно отстоял от своего хозяинавсе остальные части тела Кирилла оставались стройными, если не худыми.
Наешься за меня, благословил Тима Кирилл уже в зале ресторана.
Кириллу требовались немалые усилия для поддержания фигуры в отличной форме, а Тим, как и его братья, к полноте склонен не был, но на самом деле сладкое не очень любил. Так, иногда в охотку мог угоститься.
Сеня Кравцов, напротив, всегда слыл сладкоежкой, пусть и выглядел сейчас гораздо лучше, чем во времена учёбы в школе на родиневозможно, потрудились грамотные специалисты из сферы красоты, а может, так действовала любовь альфы: что-что, а отрицать сильное чувство его мужа не взялся бы даже слепой.
Семьяполная чаша, где альфа и омега принадлежат друг другу безраздельно, считалась в этом мире эталонной. Так оно и казалось со сторонызабыв о предубеждениях, Тим наблюдал и старался запомнить, впитать ту самую правду, которую не описать словами. Сложившаяся у Миши модель тоже имела право на существование, но даже Тим, ставя себя на место Кирилла, не мог однозначно сказать, что мог бы когда-нибудь стать третьим участником в триадена фоне Сени и Сергея понимание стало удивительно чётким.