И если для того, чтобы изгнать образ Армана из сердца и разума во время пребывания в монастыре, Эмильенне приходилось загружать себя работой и молитвами, то в Лондоне их заменили развлечения светской жизни. Временами в вихре новых дел и забав, Эмили все же ощущала грусть и пустоту, но она философски смирилась с этим. Обретя физическую свободу от власти Ламерти, девушка понимала, что для обретения свободы душевной ей потребуется, должно быть, больше времени, чем она провела в его обществе.
Временами Эмильенна невольно сравнивала Армана с Ричардом. Девушка не раз представляла, насколько проще было бы путешествие из Франции в Англию, будь на месте Армана де Ламерти Ричард Стилби. С Диком она бы чувствовала себя в полной безопасной, и даже оставаясь наедине, не тревожилась бы о своей репутации. Впрочем, Ричард никогда бы себе не позволил, например, ночевать с ней в одной комнате, он скорее провел бы ночь на улице. Дикнастоящий рыцарь, с ним так надежно и спокойно.
Не успев пообщаться с Ричардом и одного вечера, девушка начала воспринимать его как старого, близкого друга или даже брата. Похожие отношения связывали ее с кузеном Франсуасыном Лонтиньяков. Только Франсуа был на год моложе Эмили, а Дикпочти на шесть лет старше, а потому к первому Эмильенна испытывала слегка покровительственную любовь, а вторым восхищалась, искренне сожалея, что обстоятельства не позволили им расти вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Зато теперь эта досадная промашка судьбы исправлена и они могут проводить вместе столько времени, сколько захотят. Тем более, совершенно очевидно, что Дик был от Эмильенны в таком же восторге, как она от него, и ничего не желал больше, чем делить с девушкой любой досуг, посвящая ее во все, что казалось ему важным или интересным.
Наслаждаясь дружеской симпатией с молодым англичанином, Эмильенна с некоторым удивлением вспоминала, что когда-то, в во время их первой встречи, была в него влюблена. Конечно, тогда ей было всего двенадцать лет, а емусемнадцать. Франсуа ходил за Диком хвостом, во всем беря его за образец, а Эмили тут же наделила англичанина всеми чертами идеального кавалера и втайне от всех решила, что обязательно выйдет за него замуж. Впрочем, чувств своих девочка никак не обнаруживала, лишь старалась произвести на гостя наилучшее впечатление, демонстрируя все свои достоинства, часть из которых, как она позже с удивлением узнала, не так уж восхищает мужчин. Юная Эмильенна пользовалась каждым случаем, чтобы проявить свой ум, начитанность, красноречие. Во всех играх старалась одержать победу, что, зачастую, ей удавалось. И даже когда дело касалось чисто мальчишеских забав, старалась не отставать от Дика и Франсуа. Девочка полагала, что разделяя увлечения своего избранника, она найдет самую верную дорогу к его сердцу, ведь с ней ему никогда не будет скучно.
Однако юноша хоть и был неизменно добр и внимателен к Эмили, никаких романтических чувств не проявлял. А тетя Агнесса однажды, вызвав девочку к себе, высказала свое неудовольствие тем, как племянница ведет себя в обществе гостя. Молодым людям, назидательно вещала мадам де Лонтиньяк, нравится, когда девушка не только скромна, нежна и мила, но, в первую очередь, когда она умеет ценить их достоинства и восхищаться ими, не стараясь их затмить, демонстрируя те же самые умения, и даже превосходство.
Уязвленная Эмильенна тут же заявила, что ей совершенно безразлично, какое она произведет впечатление на Дика Стилби, если он настолько глуп, что жаждет лишь восхищения, вместо того, чтобы искать людей, способных наравне с ним заниматься тем, что имеет ценность в его глазах. После разговора девочка долго недоумевала, как могла тетя Агнесса догадаться о ее чувстве. Иначе, зачем бы ей учить племянницу как вести себя с Ричардом? Но, много позже, Эмили поняла, что тетя, не отличающаяся особой проницательностью, лишь желала на примере гостя научить свою взрослеющую воспитанницу быть любезной и приятной барышней, способной очаровать любого кавалера.
Когда время визита Стилби истекло, девочка, успевшая завоевать если не любовь, то уж точно, дружбу Ричарда очень надеялась, что он напишет ей из Англии, но этого не произошло. Эмили долго ждала письма, грустила, тщательно скрывая свою печаль от родни, но сама ни за что не желала писать Дику. Однако на тот момент Эмильенна была слишком юной, чтобы первое чувство подчинило ее навеки. Обида на то, что Ричард не стал ей писать, и гордость уязвленная тем, что он не оценил ее по достоинству, мало-помалу вытеснили из сердца девочки романтическую привязанность к Дику Стилби, тем более что, несмотря на возраст, вокруг нее кружилось все больше поклонников.
Теперь же, находясь в Лондоне, девушка от души радовалась, что обида на Дика, не ответившего ей взаимностью, была не столь сильна, чтобы перерасти в неприязнь. Конечно же, она уже тогда испытывала к нему лишь братские чувства, но по молодости перепутала их с любовью. Зато, разобравшись в себе, они смогут к обоюдному наслаждению стать лучшими друзьями, а проживание под одной крышей даст их дружбе дополнительные преимущества, поскольку не нужно разлучаться дольше, чем на сон или кратковременные хлопоты.
Глава пятидесятая.
В конце октября Ричард уговорил Эмильенну отправиться в их имение Лингхилл, расположенное в Эссексе, близ Брентвуда. Миссис Стилби сначала планировала ехать с ними, но потом неотложные дела, требующие личного присутствия, вынудили ее остаться в столице. Молодые люди отправились вдвоем.
Эмили была в восторге от родового поместья Стилби, где проживал отец Клариссы и дед Ричардасэр Гарольд. Пожилой джентльмен пришелся девушке по душе, так же как и дом. И тот и другой были немолоды, но исполнены одновременно величия и душевной теплоты. Сэр Гарольд, в свою очередь, тоже проникся симпатией к юной воспитаннице своей дочери и почти сразу стал относится к ней, как к внучке.
Осень, хоть и перевалившая за половину, была все еще хороша. Деревья в изысканном приусадебном парке и в окрестных лесах еще не до конца расстались с разноцветной листвой. Погода стояла не слишком холодная, а порой даже и солнечная. Пользуясь последними ясными деньками молодые люди все время проводили в прогулкахпеших по парку или конных по окрестностям. Эмили была не большой почитательницей охоты, потому Дику так и не удалось соблазнить ее этой забавой, милой его сердцу. Зато девушка с огромным удовольствием и неутомимостью готова была в его обществе скакать мили и мили по лесам, полям и дорогам графства. Если же день выдавался дождливым, что тоже случалось, то молодые люди оставались дома, сидели у камина, без устали болтая друг с другом или слушая истории сэра Гарольда и запивая их горячим грогом.
Эмильенна была полностью довольна жизнью, хозяином дома и, особенно, Ричардом, в чьем обществе неизменно чувствовала себя легко и радостно. Эмоции же молодого человека были намного сложнее, и с каждым днем горячее дружеское расположение девушки вызывало у него все меньше радости.
Эмили бы ужасно удивилась, узнай она, что первая ее любовь к Ричарду была взаимной. Молодой англичанин влюбился в красивую, обаятельную и необыкновенную Эмильенну де Ноалье, едва узнав ее. Чем больше они общались, тем крепче и серьезней становились его чувства к ней. Однако Дик не спешил с признаниями, поскольку считал Эмили совсем еще ребенком и был уверен, что его ухаживания не вызовут одобрения Лонтиньяков, у которых они гостили. Поэтому юноша решил подождать пару лет, прежде чем открыть Эмильенне свои чувства. Уезжая, он имел твердое намерение вернуться, чтобы покорить сердце мадемуазель де Ноалье, обручиться с ней, и впоследствии увезти ее в Англию в качестве своей жены.
Осуществлению планов Ричарда Стилби помешала революция. Если в восемьдесят девятом году ситуация казалась скорее скандальной, чем страшной, то в девяносто первом стало окончательно ясно, насколько все далеко зашло. Дик твердо решил отправиться в охваченную мятежом черни Францию и вывезти оттуда Эмильенну, а, если получится, то и ее родственников. Обычно кроткая миссис Стилби превратилась в львицу и сделала все, чтобы не отпустить сына. Она доказывала, что французским дворянам куда проще будет выбраться из страны одним, чем в сопровождении англичанина, и что его вмешательство станет для Лонтиньяков и Эмильенны скорее обузой, чем помощью. Кроме того, состоя в постоянной переписке с Денизой де Ноалье и зная о ее планах относительно дочери, Кларисса убеждала сына, что девушка должна ехать из Парижа не в Лондон, а в Сан-Доминго, к родителям. Какое-то время миссис Стилби сама была уверена, что Эмильенна, и скорее всего Агнесса де Лонтиняк, уже на пути в колонии. Так было, пока от ее подруги не стали приходить письма исполненные сначала тревоги, а потом и отчаяния. Дениза, заливая страницы писем слезами, рассказывала о том, что дочь в сопровождении сестры мужа, не только не приехала к ним, но даже не отвечает на письма. Кларисса, как более рассудительная из двух подруг, уверяла мадам де Ноалье, что письма в таких чрезвычайных обстоятельствах могут идти очень долго или даже вовсе затеряться, однако, она и сама понимала, что утешение это весьма сомнительное. Так или иначе, связь с теми, кто остался в Париже, оборвалась и об их судьбе ничего не было известно. Ричарда миссис Стилби все-таки удержала, благодаря тому, что сыновья преданность оказалась в нем сильнее романтической привязанности, тем более, зародившейся несколько лет назад и не разделенной.