Какой любовник?! пробормотала она. Точно, охренел. Я сюда отдыхать приехала.
Ну да. С любовником-то разве отдохнешь, хмыкнул куда-то в сторону Доберман.
И с чего она решила, что он дрессированный? И даже если дрессированный. Это всё равно не значит, что ручной.
Не знаю, может, горничная убирала и решила проветрить, Аля подняла чемодан и поставила его к стене. Сверху пристроила пляжную сумку. Спасибо, вы очень выручили.
Выставляете? Доберман оскалил зубы. Фигурально. А вы мне кое-что должны.
Аля напряглась, вдруг осознав, что они одни в номере, в пустом отеле, а за соседней дверьюспальня. Она непроизвольно дёрнула рукой, и сумка рухнула на пол. Туфли, Люся, сотовый, щётка всё художественно рассыпалось по ковру.
Платок мой носовой, усмехнулся Алексей. А вы о чём подумали?
О носовом платке, соврала Аля, кивая головой, как китайская собачка под лобовым стеклом.
Она опустилась на колени, чтобы собрать вещи. Каким-то непостижимым образом Доберман поднял сумку раньше, чем Яницкая села.
Врушка, с укоризной заявил он, вручая сумку ей.
Я честно его верну, возразила Аля. Постираю и верну.
Я вам не верю, нагло заявил Доберман, поднимая сломанную туфлю и выкатившийся на пол каблук и пытаясь пристроить один к другой, словно сверяя, подходят ли. Будто она всегда пару отломанных каблуков носит про запас. Поэтому сам его заберу. И ногу вашу обработаю. А то, чувствую, вы здесь сейчас доломаете всё, что ещё не сломали. Бинты, лекарства есть?
Я сама могу, упрямо заявила Аля.
Конечно, можете, согласился мужчина, поднимаясь.
В общем, Альбина не хотела туда смотреть. Но пах оказался прямо на уровне глаз. И свободные, плотные шорты недвусмысленно намекали, что их владельцу есть, чем гордиться. Яницкая, отчего-то сглотнув, отвела взгляд.
Яврач, напомнила она. В том числе, себе.
Доберман выразительно вздохнул:
Бедные ваши пациенты. Вот тут он в корне ошибался. Они были совсем небедные. Так где взять бинты и антисептики?
Альбина поняла, что от него так просто не избавитьсявцепился, как бездомный пёс в кость.
Отвернитесь, сказала она.
Вы интригуете, мотнул головой Алексей и повернулся к ней своей шикарной задницей. Как я теперь буду спать?
Вот что мешало ей полностью разобрать вещи и разложить их по шкафам?
Они в чемодане. Я просто не хочу, чтобы вы видели, что там.
Оружие, наркотики, деньги?
Яницкая даже отвечать не стала. Просто быстро достала дорожную сумочку-аптечку и застегнула молнию чемодана.
Вот, она ткнула ею Доберману в локоть.
Тот молча повернулся, поднял Алю и понёс в ванную. Следом за ней там оказался стул из гостиной, который был водружен собственно в ванну. Теперь Яницкая восседала на нём, как королева. А верный паж, то есть дикарь, устроился на бортик, спиной к ней, лицом к крану. Грубые руки дикаря оказались нежны и осторожны. Сначала он отмочил успевший присохнуть от крови платок, потом промыл ногу, потом обработал и, наконец, забинтовал. Последнее было совершенно излишним. Но таким приятным, что Альбина не стала возражать.
Алексей отнёс в гостиную сначала её, потом стул.
Ну вот, теперь платок у меня. Отдыхайте. Я за собой закрою, уверил он и в самом деле с платком в руках. До обеда.
Он улыбнулся.
Отпуск становится всё более интригующим.
Однако первым делом Аля набрала ресепшен и попросила переселить её на второй этаж. И настрого запретила горничным убирать номер в её отсутствие.
[*Из неподслушанного телефонного разговора*]
Как всё прошло? Получилось?
Получилось вовремя выскочить. Она вернулась со Змеиным Воякой так быстро, что мне не удалось даже начать искать по-человечески.
А что случилось?
Вроде ногу повредила. И этот Ланцелот из Зюзюкино её на руках принёс. А девчонкаточно любовница Тяжелкова?
Да, он трётся возле неё уже несколько лет. А что?
Да ничего. Просто у меня было такое ощущение, что он её там и трахнет.
Он же Ланцелот. Ланцелоты не трахают королев. Ланцелоты страдают. Служат и страдают.
Ага. Как бы нам пострадавшими не стать. Девчонка, кстати, переехала на второй этаж. Так что больше такой даровой возможности смыться в случае опасности не будет. Впрочем, если хочешь, можешь
Спасибо, не надо. Говоришь, завтра?
Завтра она точно внезапно не нагрянет.
Вот и славно. Трам-пам-пам.
Глава 10,в которой мужчины в подавляющем большинстве, но Алексею этого мало
Штык вышел из номера блогерши в приподнятом настроении. Конечно, она растяпа. И недотёпа. Задание присмотреть за девушкой наполнялось новыми оттенками.
И некоторые из них Лёхе не нравились.
Сама девушка нравилась. А оттенкинет.
Алексей не раз замечал, насколько по-другому военнослужащие воспринимают женщин. Для гражданских женщиныэто такая же доступная повседневность, как кружка кофе или тёплый душ. Она не имеет какой-то особой ценности. Вот они. Как зёрна, просыпанные на мостовой. Хочешьсобирай, хочешьклюй, хочешьпинай.
Другое дело, когда ты месяц за месяцем живёшь среди грубых мужчин, с солёными шутками и неприкрытой физиологией. Когда ты регулярно находишься на грани жизни и смерти. Когда на твоих руках умирают друзья и враги. Всё это совершенно по-другому заставляет смотреть на такое обычное и банальное творение природы как женщина. Женщина, которая дает жизнь. Женщина-мать, самое ценное в мире. Твоя мать и мать твоих детей. Женщинаисточник любви и света, утешения и наслаждения. Любимая женщинаэто и есть та Родина, которую защищает боец. Женщина, которая тебя ждёт и в тебя верит. Которая на тебя надеется и тебе доверяет. Очень жаль, что большинство мужчин на гражданке забыли, насколько это величайшая ценностьженщина.
Возможно, если бы помнили, и женщины бы были другими.
Настоящими.
А не пародией на женщин, как Белочка София.
Вот Альбина, при всей своей растяпистости и недотёпистости, была настоящей. Её хотелось оберегать, защищать, заботиться о ней. Носить на руках. Удерживать за нежную, гладкую пяточку, чтобы не вырвалась. Дуть на смазанный йодом порез, успокаивающе поглаживая тонкие пальчики с аккуратными ноготками, накрашенными розовым лаком. Нести на руках, бережно прижимая, как шипящую кошку.
Настоящая.
Но чужая.
Так что нечего засматриваться. На чужое. Знай, кошурка, свою печурку.
Алексей мысленно отвесил себе подзатыльник, но, несмотря на это, его переполняло ощущение гелиевого шарика. Хотя уж скорее боевого дирижабля. Но это мелочи.
Штык, насвистывая, отправился к морю.
И прямо сейчас море ему нравилось.
Он шёл, размахивая полотенцем в руке. Вдалеке были слышны вопли чаек и шум прибоя. Теперь даже солнце светило как-то добрее. И деревья, взявшие в окружение дорогу, были зеленее. Штык безошибочно определил место, где он подобрал Альбину, и заметил побуревшее пятно крови на брусчатке. Боже, какие мелочиэти ваши проблемы из-за поломанного Джимми Чу.
Пройдя ещё минут пять, не больше, он оказался в песчаной бухте. Песок на пляже был ровненький, гладенький, как в песочнице. Ближе к линии воды стоял ряд деревянных лежаков с грибочками зонтов. Ближе к скалам была натянута волейбольная сетка. Но пока будущие звезды пляжного волейбола разминались в «картошку», гоняя мячик по кругу. Бурундук Вова радостно замахал ему рукой, как только заметил. Ждали только его. Из игроков. Кирилл, Владимир, Савелий и теперь Алексейвсе были в сборе. Проблемы оказались со зрителями. Из зрителей была только Белочка Соня. Кошечку Алю и ленивицу Люсю назад отнёс сам Алексей. Не видно было и Евгении.
София Зубкова не стала довольствоваться ролью зрительницы. Она сидела на корточках в кругу, сверкая голой попой в бикини. Вид на верхнюю часть купальника тоже был зачётный. Упругие шарики млечных желёз торчали вперёд с той же твёрдой уверенностью, что и губы, напоминавшие утячий клюв. И сама чем-то напоминала утку.
Мозгами, например.
Алексей, присоединяйтесь, помахал ему рукой Сава.
Сейчас, только окунусь, Штык бросил полотенце на лежак. Тьфу ты, на шезлонг.