Хорошо, миролюбиво кивнула блогерша. Больше ни тарелки. И в качестве дружеского жеста я позволяю вам донести до номера мой штатив.
Вроде и то, что он просил. Но почему-то ощущение было, что его где-то кинули.
Солнышко уже поднялось достаточно, чтобы воздух прогрелся. Наверное, на пляже уже вполне комфортно. Штык по поводу температуры не заморачивался, но барышнисущества нежные. Во избежание очередных неловких ситуаций Маркелов решил пойти попозже. База находилась на некоторой высоте, нужно было спускаться, а потревоженная нога могла в любой момент подложить свинью. Да и Альбина Яницкая могла. Чисто не со зла, а по доброте душевной. По принципу: а я тут мимо проходила и вам вот свинку занесла. Держите, Алексей.
От завтрака ещё потряхивало. Давненько у Штыка не было такого вштыривающего утра. По амплитуде эмоцийдесять из пяти. Теперь ему хотелось немного спокойствия, тишины и одиночества. Разнообразия ради.
Через открытое окно был слышен смех и шаги уходящих. Переждав ещё пятнадцать минут на спортивном канале, Маркелов начал собираться.
Потрясающе богатая на цвета природа южного края будила в душе какое-то нездоровое предвкушение. Чирикали и посвистывали птички. Ёжик волос холодил лёгкий ветерок. Пахло морем и солью. Штык не любил весну за непредсказуемость и тревожность. И вот сейчас он словно очутился по уши в весне, и за грудиной что-то ухало. Он задрал подбородок, позволяя мягким лучам коснуться лица, и улыбнулся. Как мальчишка, честно слово. Он одёрнул майку-боксёрку и приспустил бордшорты, чтобы те прикрывали колени. О боже, неделю назад он даже не подозревал, что есть такое слово. И теперь он их носит, как порнозвезда, на бедренных косточках. Были длиннее, но в дурацкую клетку. Маркелов решил, что пусть лучше блогерша любуется на его пресс, чем пугается ужасных шрамов. Лёха закинул на плечо полотенце и, подсвистывая птицам, пошёл вниз по извилистой дорожке. Она была выложена криво-косой брусчаткой не первой юности и придавала месту некий шарм старины.
Здание базы уже скрылось кронами, когда взгляду Алексея предстала картина «Приехали». Сидя попой прямо на брусчатке, Альбина Яницкая разглядывала свою стопу и бормотала под нос что-то нецензурное. Судя по экспрессии.
Альбина, рад вас видеть, соврал Штык. Что показывают?
Она быстро опустила ногу и одёрнула сарафан. Если бы Алексей не спускался, а поднимался, вид был бы более интригующим. Девушка была босой, и носки эйфелевых башень торчали из пляжной сумки неподалёку от мордочки Люси.
А почему вы без обуви? поинтересовался Лёха. То, что ты не видишь логики в чьих-то поступках, не значит, что её нет. Возможно, она просто слишком отличается от твоей.
Алексей, всё нормально, очень достоверно уверила блогерша, и Лёха заметил, как под ногой, которую Яницкая только что осматривала, растекается пятно крови.
Почему вы без обуви и с порезанной стопой? спросил Лёха тем тоном, при котором его подчинённые начинали пугаться. А они были бесстрашными бойцами.
Я с порезанной стопой, потому что без обуви, недовольно сообщила блогерша. Идите уже. Я сама.
Точно психическая.
Алексей быстро дотянулся до сумки и вынул оттуда туфли. Люся упала на мостовую и осуждающе глядела на него своими сияющими глазищами. У одной из туфель не было каблука.
Эта проблема решается легко, успокоился Штык, взяв целую туфлю за эйфелеву башню. Всегда мечтал это сделать.
Замри! скомандовала блогерша, подскакивая на здоровую ногу и забирая туфлю. Ахх!.. прошипела она. Вы с дуба рухнули, Алексей?!
А что? В фильмах всегда так делают, поделился Штык. Может, и не делают. Лёха не мог припомнить, что прямо видел. Но ему так казалось.
В фильмах могут сколько угодно обувь портить, у них бюджет казённый. Знаете, сколько они стоят? Это Джимми Чу!
Точно психическая. У неё, видимо, заморочка такая: вещам имена давать. Плюшевая Люся и кожаный Джимми Чу.
А второй туфель как зовут? вежливо поинтересовался Алексей.
Вы издеваетесь?! вспыхнула блогерша. Это бренд! Новая коллекция, между прочим. Знаете, сколько они стоят?!
Не знаю, честно признался Штык. И знать не хотел, чтобы комплексами не обрастать. А зачем вы тогда их на пляж обули?
Яницкая закатила глаза. Люся тоже смотрела на него, как на дебила. У каждого своя логика. Просто у некоторых она такая изысканная, что пока найдёшь в ней смысл, мозги вскипят. Маркелов решил даже не начинать. Он просто сунул туфли обратно в сумку, туда же полетела Люся. Мордой вниз, чтобы не пялилась. Сумку Штык сунул девушке и достал из кармана пережиток советского прошлогоматерчатый носовой платок, почти бесценный инструмент в умелых руках. Перетянув стопу, Алексей подхватил девушку на руки.
Вы что делаете? не поняла блогерша, но вырываться не стала.
А вы как думаете?
У вас же нога, выдала Яницкая неподражаемый по логичности аргумент.
Две, возразил Алексей. У всех людей так, сообщил он по секрету. И у вас тоже. Пока. Как вы умудрились порезаться?
На стекло наступила. Люди же сюда отдыхать приехали, буркнула она, удобнее хватаясь руками за шею.
От блогерши шёл лёгкий аромат каких-то сладких фруктов. И сама она была такой тоненькой, что Штык боялся лишний раз рукой дёрнуть, чтобы не сломать. Нос девушки ткнулся Лёхе в шею, и он дёрнулся от мурашек.
Разогретая утренней тренировкой нога слушалась. Это радовало. К счастью, идти было недалеко. Вскоре они стояли у дверей Альбининого номера. Точнее, Алексей стоял, а Альбина висела у него на руках.
Глава 9,в которой случаются странные вещи, а человек-доберман не верит
На руках у Добермана было уютно и надежно. И, в отличие от сна, Аля не чувствовала себя мешком картошки. Напротив, Альбине чудилось, что несут её бережно, как дорогую вазу из тонкого фарфора. Доберман был свиреп, но нежен. Ах, прямо как в романах!.. Невежественный дикарь с дубиной, который тащит её в пещеру. В её пещеру, между прочим. Очень удобный дикарь. Если успеть отобрать у него туфли, фух!
С другой стороны, что ещё ждать от добермана в отношении обуви? Он способен только порвать её, как тузик грелку. То есть туфлю.
Зачем она надела Джимми Чу на пляж? Потому что они идеально подходили к её сарафану! В женщине всё должно быть прекрасно: и лицо, и душа, и Джимми Чу.
Алексей осторожно опустил её на холодный пол у пещеры. То есть номера. Аля на ощупь переворошила дно сумки в поисках ключа, пока, наконец, не нащупала карту. Замок еле слышно вжикнул, дверь приоткрылась, и Альбине показалось, что внутри что-то грохнуло.
Вы с собой других зверей, кроме ленивицы не привозили? поинтересовался Доберман за её спиной. Например, слона в натуральную величину.
Вы сами несли мои вещи. Как думаете?
Думаю, что слон мог быть надувным.
Очень смешно, обиделась Аля.
Да, не смутился Алексей, игнорируя сарказм. Просто мой юмор очень тонкий. Не каждый его заметит.
Он приподнял Алю за талию и переставил вбок, а сам открыл дверь и вошёл первым. Но прежде чем она успела войти, хлопнул дверью с такой силой, что Яницкая едва успела отскочить.
Охренел?! на этот раз у Альбины не было сил сдержаться.
Она снова приложила карту, но дверь неожиданно открылась сама. Точнее, с помощью Добермана.
Обязательно было закрывать прямо перед моим носом?! возмутилась Аля.
Это не я, видимо, очень тонко пошутил Алексей.
А что, я?
Нет, снова не согласился тот, и тут дверь снова захлопнулась. Сама.
Яницкая вздрогнула.
Это сквозняк. её спутник быстро разулся и совершено бесшумно скользнул в гостиную номера. Вы зачем окно открытым настежь оставили? Я понимаю, что здесь закрытая база и чужаков нет, слышался его голос и тихий стук замыкаемой створки. Но элементарные правила безопасности-то нужно соблюдать.
Я не оставляла, возразила Аля.
Она его даже не открывала.
Хромая, стараясь наступать на только на пятку, она вошла в комнату.
На полу у стены лежал её чемодан. Его, видимо, тоже свалило сквозняком.
А кто же тогда оставил? Надувной слон? Или брошенный любовник?
Алексей стоял у окна, на фоне цветущего розового облака. Ноги на ширине плеч, руки на груди. Подбородок вперёд. Спина прямая. Аля ощутила себя на скамье подсудимых перед суровым прокурором.