Полагаете?
Ну, это же лошадь. После чего взглянула на него так, словно хотела сказать: «Вы ведь понимаете меня, правда?»
Алек уставился на нее с чувством, близким к тревоге. Эта девушка не может выйти замуж за Хью. Алек не мог себе вообразить более несчастного союза.
Что-то не так? спросила она.
Пока нет, зловеще ответил он.
Губы ее приоткрылись. Казалось, она встревожилась. Или, вероятнее всего, насторожилась.
Умница. Даже Алек вынужден был признать, что походит сейчас на полупомешанного шута.
Боюсь, я должен перед вами извиниться, выдал он.
Она снова удивленно воззрилась на него, и он в полной мере разделял ее чувства, поскольку ничего подобного говорить точно не собирался.
Однако же осознал, что вовсе не оговорился.
Я не понимаю, недоумевала мисс Пэссмор.
Я заблуждался насчет вас.
Она вдруг замерла, после чего произнесла:
Это случается довольно часто. Я
Она посмотрела налево, потом направо, словно хотела удостовериться, что никто их не подслушивает. Нелепо, конечно, поскольку они были совершенно одни. Но в любом случае Алексу поступок этот показался правильным, и он в некотором смысле согрел ему душу. Ведь, что бы там мисс Пэссмор не намеревалась сказать
Эти слова предназначались ему. Только ему одному.
Она наклонилась впередедва-едва.
И сердце Алека пропустило удар. Четверть дюйма Малая толикаи они стали ближе друг к другу
У него перехватило дыхание.
Но девушка тут же отстранилась.
Ерунда, сказала она и потупилась, смущенная тем, о чем так и не отважилась ему поведать.
Нет, возразил Алек с пылом, потрясшим его самого. Это вовсе не ерунда.
Мисс Пэссмор подняла на него глаза. Удивительные глаза цвета морской волны. Как можно родиться с такими глазами?
Тогда глупость.
Позвольте мне самому судить об этом.
Я всего лишь собиралась сказать Но это ведь довольно очевидно.
Она посмотрела куда-то в сторону, потом вниз, после чего снова на него, но не прямо в глаза.
Вы и сами это говорили.
Алек не смог удержаться от улыбки:
И что же я сказал?
Меня считают холодной, пояснила она, но я вовсе не такая. Дело в том, что в большинстве случаев я просто не знаю, о чем говорить. Эти сборища людей Они меня пугают.
Она потупилась, хмуро глядя на влажную траву, затем, все еще со сведенными бровями, посмотрела на Алека и тихо, будто впервые произносила эти слова вслух, сказала:
Я стесняюсь.
Алек, которому ни разу в жизни не доводилось нервно забиваться в угол или чувствовать, как подступает тошнота, едва собираешься войти в комнату, произнес:
Это не недостаток.
Мисс Пэссмор печально улыбнулась:
Только не в Лондоне.
Но мы не в Лондоне.
Все равно что там, заметила она, бросив на Алека несколько снисходительный взгляд. Здесь, в Финчли-Мэнор, нет никого, кого бы я не встречала раньше. Разве что лорда Брайерли.
Алек подумал о Хью. Всецело поглощенным только одним. О безумном лошаднике Хью. Алек любил его. Действительно любил. Ради друга он готов был броситься под карету, что, собственно, одним памятным днем и проделал, спасая Хью жизнь. Чудо, что Алек тогда отделался только ушибом ребра.
Но все же Хью не может жениться на мисс Пэссмор. И вовсе не участь друга, прикованного к женщине, не разделяющей его увлечений, занимала мысли Алека. Он думал прежде всего о ней. Она будет несчастна.
Наблюдая за ее лицом, за ее губами, изогнувшимися в загадочной улыбке, говорящей об уме и намекающей на склонность к озорству, Алек понял, что не может позволить ей быть несчастной.
Кажется, я сейчас вас поцелую, прошептал он.
Похоже, ее потрясло признание Алека. Его-то точно ошеломило. Уж очевиднее некуда. Если он не поцелует мисс Пэссмор, прямо сейчас, в этом самом тумане, в эту самую минуту
Это будет ужасно.
Алек коснулся ее подбородка, приподнял ей голову и какое-то мгновение просто упивался ее видом. Утренний свет запутался у нее в волосах, и Алек с трудом поборол желание потянуться к ее прическе и вытащить все шпильки. ьчжцчх Он хотел любоваться ее распущенными волосами, узнать, каковы наощупь ее завитки. Желал прядь за прядью перебрать эту великолепную массу, понять, как может существовать столь удивительный медово-золотистый оттенок.
«Красавица», едва не прошептал Алек, но ей это, должно быть, известно и без его слов. И тут, встретив пристальный взгляд мисс Пэссмор и увидев в ее глазах то же восторженное удивление, каким полнилось его сердце, он понял, что вовсе не ее красота повинна в этом захватывающем дух ощущении.
И ей нужно знать, что все происходит вовсе не из-за ее красоты.
Поэтому он так ничего и не сказал, лишь изумленно покачал головой, а затем наклонился и поцеловал ее.
Целовал мягко, только касался ее губ, и был решительно настроен продолжать в том же духе: быть нежным, почтительным, в общем, таким, каким мужчине полагается быть с женщиной, которую он
Женщина, которую он
Алек отпрянул, уставившись на нее словно бы впервые.
Губы Гвен сомкнулись, и он точно знал: она собирается сказать «милорд».
Нет, запротестовал он, приложив палец к ее губам. Назовите меня по имени.
Она посмотрела так, будто намеревалась произнести нечто глубокомысленное, но затем прошептала:
Я не знаю вашего имени.
Он замер. Даже дышать перестал. А потом от души рассмеялся. Он влюбляетсячерт, вполне возможно, что уже влюблен, а она понятия не имеет, как его зовут.
Алек, сообщил он, не сумев стереть с лица нелепую улыбку, растянувшуюся от уха до уха. Меня зовут Алек, и впредь обращайтесь ко мне по имени, никак иначе.
Алек, прошептала она. Вам подходит. Лицо ее озарилось улыбкой. А яГвендолин.
Я знаю, признался он. Ведь у него же есть сестрица, которая позаботилась о том, чтобы все-все о ней доложить. Алек, однако, подозревал, что большая часть сведений не соответствовала истине. А вот имяимя ему было известно доподлинно.
Некоторые зовут меня Гвен.
Гвен. Ему понравилось. Очень просто. Незамысловато. Очаровательно.
Подходящее для нее имя.
Моя матушка хотела назвать меня Гвиневра[1],продолжила она, но отец сказал, что это слишком причудливо.
И он был прав, уверенно заявил Алек.
Она улыбнулась, не сдержав смешок.
Почему вы так считаете?
Не знаю, честно ответил он. Знаю только, что так оно и есть. ВыГвен. Нет, Гвенэто вы.
Гвенэто я, повторила она, весьма удивленная.
Да-да. И когда она выгнула бровь, добавил:Гвен Единственная.
Вы уверены?
О, безусловно, пророкотал он. Это же чрезвычайно очевидно.
Чрезвычайно, говорите.
Он медленно улыбнулся:
Чрезвычайно.
Она улыбнулась в ответ, но на сей раз с лукавым видом. Алек решил, что ему по душе такая Гвен.
Думаю, вы должны поцеловать меня еще раз, сказала она.
И Алек решил, что он просто без ума от такой Гвен.
Он взял ее за руку, переплетая пальцы, и потянул Гвен к себе, медленно, соблазняюще, пока у нее не сбилось дыхание.
Вы хотите, чтобы я поцеловал вас? Хм
Она кивнула.
Здесь? прошептал он, целуя ее в нос.
Она покачала головой.
Его губы нашли ее лоб.
Здесь?
Она снова покачала головой.
Здесь? тихо произнес он, овевая горячим дыханием ее губы.
Да, выдохнула она.
Он поцеловал один уголок ее рта, затем другой:
Здесь? Здесь?
Она не ответила, но Алек слышал, как учащается ее дыхание, почувствовал его влажное тепло на своей коже 379c78. Осмелев, он легонько провел языком по внутреннейтакой нежнойстороне ее нижней губы и ласково поддразнил:
Здесь?
Гвен снова промолчала, но все же ответила ему «да»телом. Руки ее скользнули Алеку за спину, и она, качнувшись, прильнула к нему. От этого соприкосновения у него подскочил пульс, и Алеку внезапно пришлось сдерживать себя. Его пальцы, руки, душавсе рвалось к ней в желании сдавить ее в медвежьих объятьях. Он хотел целовать ее, прикасаться к ней. Он хотел ей поклоняться.
Он хотел, чтобы она узнала, каково это, когда тебе поклоняются.