А с чего бы мне жертвовать одним из лучших моих агентов? изумился Уорлок. Джек искусно умеет заговаривать зубы. Никто не сравнится с ним в умении нагнать страху или в храбрости. Я нисколько в нем не сомневаюсь. Он блестяще сумеет избежать виселицы, если такая угроза возникнет. Впрочем, после вторжения Джек может остаться в Великобритании на несколько месяцев, даже на год, если потребуется, пока опасность окончательно не минует.
Джек не слышал Уорлока. Леклер поймет, что его использовали и предали, и никакие разговоры и отсиживания в тайных укрытиях не убедят его в обратном. А Леклер угрожал Эвелин
Но на карту было поставлено освобождение долины Луары, точно так же как жизни тысяч британских солдат и воевавших французских эмигрантов.
Джек осознал, что брат и Уорлок разом смолкли и во все глаза смотрят на него. Неужели его лицо приобрело столь устрашающее выражение?
Вы можете не сомневаться в моей силе убеждения, но я оказываюсь перед необходимостью убить Леклера, очень тихо произнес Джек. Он не мог придумать никакого другого решения, никакого другого способа защитить Эвелин и Эме. Если сейчас он снабдит Леклера подобной дезинформацией, потом виконту придется умереть.
Лукас вздрогнул от неожиданности, его глаза расширились. И тут же прищурилисьтеперь Джек знал, что брат полон подозрений на его счет.
Леклер вряд ли действует в одиночку, заметил Лукас.
Он отличный посредник, прекрасный канал связи с французскими республиканцами, с нажимом произнес Уорлок. Его убийствокрайнее средство, Джек, и ты не можешь прибегнуть к нему до того, как мы одержим победу в Бретани.
Джек улыбнулся, но думал лишь о полуночи двадцать пятого июня, когда его самого раскроют, а Эвелин окажется под ударом.
Прекрасно. Этокрайнее средство, повторил он, осознав, что весь покрылся испариной. Я скажу ему, что вторжение начнется в Сен-Мало пятнадцатого июля.
И ещё до полуночи двадцать пятого Леклер узнает, что его предали, возразил Лукас.
Улыбка по-прежнему играла на губах Джека.
Возможно если только мне не удастся сыграть в действительно хорошую игру.
Взгляд Лукаса оставался таким же подозрительно прищуренным и резким.
В ближайшее время я найду какую-нибудь интересную новостьлакомый кусочек, который ты сможешь бросить Леклеру, чтобы убедить его в своей лояльности. Уорлок поднялся, явно собираясь уходить. Да, кстати, почему капитану Барроу вздумалось искать тебя в Розелиндев доме покойного графа дОрсе?
Внутри у Джека всё оборвалось, хотя внешне он ничем не выдал смятения, невозмутимо потянувшись к бокалу вина.
Не знаю. Но, как вам известно, я хороший друг Роберта Фарадея. Вдова графа дОрсеплемянница Роберта.
Уорлок приторно улыбнулся.
Я слышал, она невероятная красотка, заметил он и, кивнув на прощание, удалился.
Джек со спокойным видом стал потягивать вино, но Лукас схватил его за запястье. Бокал наклонился, и вино разлилось по всему столу.
Мне хотелось бы услышать хотя бы часть правды, отрывисто бросил Лукас.
Стряхнув капли вина с руки, Джек мрачно взглянул на брата.
Эвелинв опасности.
Глаза Лукаса изумленно распахнулись.
Эвелин? Ты имеешь в виду вдову дОрсе?
Джек полностью доверял своему братудоверял ему свою жизнь, а теперь её жизнь.
Я отправил её к Джулианне. И я хотел бы передать письмо Доминику, если ты не против, Джек достал из внутреннего кармана сложенный лист пергаментной бумаги и протянул его Лукасу. Письмо было скреплено сургучной печатью.
Лукас придвинул стул ближе:
Что, черт возьми, происходит?
Джек не колеблясь рассказал, в чём дело.
Я не переправлял во Францию француженку. Я брал туда Эвелин. К сожалению, я оказался достаточно глупи достаточно эгоистичен, чтобы привезти её на Лоо-Айленд. Она случайно наткнулась на нас с Леклером, и выяснилось, что он прекрасно знает Эвелин ещё по тем временам, когда она жила в Париже. Именно из-за неё Леклер и подозревает меня теперь, он угрожал ей и её дочери. Если Леклера предадут, он жестоко отомстит им, и он выразился предельно ясно. Джек в ярости сжал кулаки. Вот почему я собираюсь убить его, причем как можно раньше.
Лукас выругался:
Последнее, что нужно тебе сейчас, это личная заинтересованность! Используя графиню, Леклер будет манипулировать тобой, Джек. Проклятье!
Я положил конец нашим отношениям.
Лукас отрывисто рассмеялся:
В самом деле? Поэтому-то ты и отправил её к Джулианне и Педжету? Чтобы закончить отношения? Нисколько не сомневаюсь, что не пройдет и недели, как ты постучишься в дверь её спальни!
Джек вспыхнул, потому что великое множество раз испытывал это предательское желание.
Ята причина, по которой она оказалась в опасности, и я не могу допуститьи не допущу, чтобы с ней произошло что-то плохое.
Лукас остолбенел, пристально глядя на него.
Ты влюблен?
Джек почувствовал, как жарко зарделись щеки. Неужели он действительно влюбился в Эвелин дОрсе?
Её некому больше защитить.
Лукас был вне себя от изумления.
Ты и правда влюблен!
Джек поднялся:
Я убью Леклера до или сразу после полуночи двадцать пятого июня.
Лукас вскочил с места:
Даже притом, что ты достаточно безрассуден, чтобы разыскивать Леклера в самом сердце Франции, тыне убийца!
А что мне ещё остается? с сарказмом спросил Джек. Бог даст, мы освободим Луару, но мне придется предать Леклера. И тогда он захочет отомстить Эвелин и её дочери! Сейчас я слишком глубоко увяз в этой игре, чтобы просто выйти из неё. А даже если бы и мог это сделать, я никогда не отвернулся бы от шуанов! Но я не могу отвернуться и от Эвелин!
Джек взглянул в глаза брату, который всё так же пристально смотрел на него. На их лицах застыло одинаковое выражение смятения и страха. И Джек знал, что на то есть все основания.
Да, вдруг тихо произнес он. Отвечаю на твой вопрос: я влюблен.
Глава 16
Все действительно было кончено.
Эвелин остановилась перед открытой дверью кабинета. Она находилась в Лондоне всего три дня, но время тянулось бесконечно долго. Граф сказал ей, что Джек благополучно ступил на борт своего корабля через день после её приезда в столицу, но Эвелин не знала никаких подробностейни малейшей детали.
Ей не было известно, как чувствует себя Джек, где он сейчас находится, чем занимается. И возможно, это было даже к лучшему. И всё-таки Эвелин ждала весточки от него. Она не могла поверить, что Джек не захочет связаться с ней, пусть даже их отношения и были закончены.
Но Джек не дал ей о себе знать, он явно собирается держаться от неё на почтительном расстоянии. Эвелин понимала, что эток лучшему. В сложившейся ситуации она не могла оставаться его любовницей. Но одно делопонимать, и совсем другоепринять это сердцем.
Как она могла перестать любить его?
Как трудно быть сильной! Как бы убедительно ни пыталась уговаривать себя Эвелин, что нужно двигаться вперед, продолжать жить своей жизньюбез него, это казалось невозможным. Как бы рьяно ни втолковывала она себе, что должна перестать любить его, это тоже представлялось безнадежной задачей.
И всё же именно это Эвелин и следовало теперь делатьона должна была сосредоточиться на своей жизни в городе, на воспитании Эме, на будущем своей дочери.
Эме между тем была в восторге от их новой жизни. В городе ей нравилось. Она занималась учебой с тремя пасынками Амелии в Ламберт-Холл, а после уроков начинались поездки верхом на пони, которых Гренвилл держал для своих детей, и пикники в саду за домом. Старший сын Гренвилла был ровесником Эме, и они быстро подружились. Да и все дети превосходно ладили друг с другом. Амелия встретила Эме в своем доме с распростертыми объятиями, словно та была её близкой родственницей. Впрочем, больше всего на свете Амелия обожала быть этакой наседкой с внушительным выводком цыплят.
И всё же Эвелин не могла спать спокойно с тех пор, как покинула Розелинд, с тех пор, как они с Джеком решили положить конец своим отношениям. Её изводили глубокая печаль, любовь и беспокойство за него. Разумеется, окончание их романа не исключало минимального общения.