Долгих семь лет я переосмысливал произошедшее, думал, почему она выдала все своей сестре, почему доверила ей мои секреты винил за то, что даже не выслушала, ведь тогда могла бы понять, наверное А потом просто пообещал себе, что отпущу ее. Но не смог А она, судя по всему, отпустила
Продолжаю качаться в кресле и сам не замечаю, как засыпаю. Просыпаюсь от того, что чуть не падаю на пол. Смотрю испуганно по сторонам и выхожу из кабинета. За окном уже темно. Я иду на кухню, чтобы выпить воды, потому что во рту пересохло. Кажется, мне снились кошмары.
Ася заглядывала к вам в кабинет, но не стала будить! говорит нянька.
Женщина пьет ромашковый чай на кухне. Она каждый раз перед сном сидит за столом с книгой в руках и пьет ромашковый чай. Понимаю, что где-то глубоко в душе она успела стать для меня родным человеком, как мать, которой у меня никогда не было. Улыбаюсь и киваю, сам не зная зачем.
Сам не понимаю, как заснул Вся эта ситуация сильно изматывает меня! честно признаюсь я.
Понимаю, что это не мое дело, но Ася весь вечер рассказывала мне про Татьяну. Она произвела на девочку сильные впечатления. Вы бы пригласили ее к вам в дом?.. Мне кажется, что Татьяна очень хорошо влияет на вашу дочь. Возможно, ее близость помогла бы Асеньке восстанавливаться
Я наливаю воду и стараюсь не подавать вида, что меня трогают слова Юлии Сергеевны. Но они бьют по самому больному, потому что я не могу этого сделать. Пытался, но Дымка ответила отказом Да и неправильно все этосталкивать их и заставлять привыкать друг к другу, потому что потом будет больно всем.
Спасибо за совет, Юлия Сергеевна! Я подумаю над вашими словами, а сейчас пойду спать! Спокойной ночи!
Спокойной ночи! глухо отвечает женщина и возвращает взгляд в книгу.
Она не знает о прошлом, которое связывает нас с Дымкой, а иначе не стала бы предлагать привозить женщину сюда. И я не могу никому рассказать об этом, потому что у меня нет привычки делиться с посторонними тем, что принадлежит не только мне. Вряд ли Тане будет приятно, если она вдруг появится в нашем доме, а нянька будет смотреть на нее с жалостью.
Иду в комнату, падаю на кровать, не в силах даже переодеться и зачем-то набираю номер телефона Дымки. Возможно, она уже спит Скорее всего, не станет отвечать мне А если и ответит, то о чем мне с ней говорить? Зачем я снова мучаю себя и хочу услышать ее голос?
Багрянский? Что-то случилось? спрашивает Дымка, отрезвляя меня и возвращая в суровую реальность.
Я просто хотел узнать, не нужно ли тебе что-то
Тань, я занес матрас, можешь стелить постель! слышу отдаленный голос того самого «жениха», и меня снова пробирают неприятные эмоции.
Занес матрас
Можешь стелить постель
В горле в мгновение становится чересчур сухо, и кашель, непонятно с чего вдруг появившийся, больно царапает его.
Наше соглашение еще в силе? сухим тоном спрашиваю я.
Соглашение? О чем ты говоришь?
О рождении ребенка, если твои стволовые клетки не подойдут Асе
Понимаю, что никакого соглашения у нас не было, и Дымка ничего не обещала мне, но она приехала сюда, и я был уверен, что она не откажется помогать.
Я ничего тебе не обещала, но я помогу девочке лепечет Таня.
Тогда я вынужден напомнить, что ты не должна спать с другими мужчинами, пока не забеременеешь и не родишь малыша, чтобы исключить вероятность беременности от кого-то другого!
Слышу, с каким возмущением выдыхает Дымка. Она злится на меня, но я не смог промолчать. Для кого еще она собралась стелить постель? В жилах закипает кровь от мысли, что она будет спать с этим мужиком Меня даже начинает потрясывать от негодования. Я не могу представить ее с кем-то другим, пусть у нее и были мужчины после нашего расставания, а мне приходилось стискивать зубы и закрывать на это глаза, понимая, что ничего не могу сделать. Не мог или не хотел? Может, я просто струсил? Просто боялся упустить хотя бы малейшую возможность и оттолкнуть ее от себя? Да и ее слова все расставили по местам Она сказала, что ненавидит меня.
Пообещай мне, что никогда не скажешь мне слов ненависти, во имя всего хорошего, что уже было у нас. Как бы сильно ты не обиделась, не говори, что ненавидишь, если на самом деле не будешь ощущать внутри жгучую ненависть!
Обещаю!
Но она сказала эти слова И только теперь я понял, чем именно заслужил ее ненависть. Сердце сжимается от мысли, что у меня могли быть дочь или сын от любимой женщины
Дурак ты, Багрянский! отвечает Таня и сбрасывает вызов, а я откидываюсь на подушку и злюсь.
Так сильно злюсь на нее, что хочу поехать туда и снова попытаться вывести ее на разговор.
А может, все правильно?
Семь лет слишком большой срок для того, чтобы двигаться дальше, чтобы отпустить и найти для себя новый смысл жизни, что Дымка и пытается сделать. Зачем я ей нужен? Она не позволит мне даже видеться с ребенком, которого родит А смогу ли я жить в неведении и не иметь возможность даже просто оказаться рядом с малышом?
Сердце замирает, когда я представляю Дымку в роли матери. Она была бы самой лучшей мамой на свете, а наши дети
Не будет наших детей!
Ударяю кулаками о матрас и стискиваю зубы до противного скрежета.
Ты меня изнасиловал, Багрянский У меня на руках есть доказательства. И ты можешь ознакомиться с ними А еще внутри меня живет ребеноктвой ребенок, и это самое сильное доказательство насилия. У меня есть свидетель, который подтвердит, что ты принудил меня к близости Тебя посадят, и ты будешь гнить за решеткой
Плевать, прохрипел я, делая глоток виски, обжигающего слизистую.
Мне хотелось свернуть лживой дряни шею, и я мог бы сделать это, но меня тормозило ее заявление о том, что она ждет моего ребенка.
А на то, что моя сестренка окажется в очень щепетильной ситуации? Анна чуть сузила глаза и хищно улыбнулась.
Заткнуть бы ее поганый рот и отправить кормить рыб на дне столичной реки, но сначала я должен был дождаться рождения ребенка и понять, что там за щепетильная ситуация, в которой может оказаться Дымка, ведь оставшись без средств к существованию я никак бы не смог помочь ей
Снова и снова прокручиваю в голове события прошлого, а потом вдруг засыпаю и вижу кошмар. Ася умерла, мы не смогли спасти ее, а Таня снова бросила меня один на один с этой болью и забрала нашего совместного ребенка, заставив меня захлебываться собственной кровью, взявшейся ниоткуда.
В ужасе открываю глаза и смотрю по сторонам.