Я где-то даже понимаю, почему она так злобно огрызается, но на всякий случай охлаждаю ее коротким и емким:
Перестань орать. Или на этом разговор будет окончен.
Полина медленно и выразительно проглатывает обиду, но молчит, и только бешено дрожащая артерия на шее выдает ее злость. Возможно, со временем, я научу жену слушать и слышать, и не делать выводы наперед, считая, что все люди вокруг существуют только для того, чтобы она героически превозмогала понаставленные ими преграды.
Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь, будет ли она касаться твоей сестры или других женщин. Хочу, чтобы ты хорошенько раз и навсегда это запомнила. Иначе я начну думать, что мой деловой партнер собирается иметь меня в обход договора.
Может, хватит каждый раз тыкать меня носом в наше соглашение? хмурится она.
«Хватит» случится только после того, как ты выучишь правила игры.
Она долго думает, но в итоге выдает короткое и сухое: «Хорошо».
Дальше: если я не хочу обсуждать с тобой своих женщин, то можешь быть уверенаточно так же я не обсуждаю со своими женщинами мою жену и судьбу моего ребенка. Я не представлю нормального мужика, который бы так делал, но, похоже, в ее прошлом были именно такие «мужчины». Я не собираюсь забирать у тебя ребенка и никогда не собирался. Если бы мне был нужен инкубатор, я бы воспользовался услугами соответствующих женщин. Ты меня целиком и полностью устраиваешь в роли жены, и я думаю, что ты так же будешь хорошей матерью Доминику.
Странно, как быстро я привык к необычному имени. И еще более странно, что стоит мне его произнести, как Полина волшебным образом расслабляется. К щекам приливает румянец, рука опускает на верх живота, поглаживает круговыми движениями. Не тороплю, потому что и самому интересно наблюдать, как происходит их безмолвное общение.
Спасибо, Адам, говорит она и на этот раз смотрит прямо мне в глаза. Даже не щурится, как обычно. И извини, что забыла, где мое место.
Я бы даже поверил, что вот этот странный привкус в ее голосесамая настоящая обида, но меня останавливает холодный взгляд. В самом деле, это же Полина, которая сама предложила сделку.
Но раз уж мы все равно разговариваем, а у меня еще целых десять минут, то самое время затронуть еще одну тему.
Я говорил с Тамарой Сергеевной. Она обеспокоена тем, что ты продолжаешь настаивать на естественных родах. Вчера я битых полчаса выслушивал, что у Полины узкий таз, и несмотря на то, что ребенок не очень крупный, почти наверняка у Полины будут разрывы.
Я не хочу, чтобы моего сына доставали, как киндер-сюрприз, упрямо говорит Полина. Мне плевать на разрывы, естественные родысамые правильные роды. В конце концов, тебя не должно волновать, что будет у меня между ног.
Киваю просто чтобы не обострять, но все равно собираюсь контролировать ситуацию и, если врач скажет, что кесарево необходимо, я собственными руками уложу Полину под наркоз.
Глава восьмая: Адам
Я звоню Ирине только вечером, весь день игнорируя ее звонки и сообщения. Она всегда была очень сентиментальной, выставляла все чувства напоказ так естественно, словно просто не знала, как и куда их прятать. И мне в некоторой степени даже нравился такой эмоциональный эксгибиционизм.
Но сегодня я все-таки чертовски на нее зол и нарочно выдерживаю паузу.
Две недели назад она позвонила мне и с какой-то сумасшедшей радостью сказала, что только что сошла с самолета и хочет встретится. Не помню точно, что еще она добавила к этому «встретится», но я как-то сразу понял, что она точно не хочет ностальгировать о прошлом за чашкой чая. Сказал, что свободен вечером, она сама назвала адрес, и через пять минут после того, как я переступил порог ее квартиры, мы уже валялись в кровати, сцепившись, как две змеи.
Я мужчина, у меня есть потребности, но в моем возрасте уже не интересно снимать девочек из эскорта, а к соскам из ночных клубов я вообще испытываю стойкое отвращение. С Ириной все иначе: она смотрит на меня так, словно яАполлон. И она не устраивала истерику по поводу того, что в итоге ее сестра стала моей женой. Мы оба сделали вид, что прошлое осталось в прошлом, и теперь можем просто встречаться время от времени, ни на что не претендуя.
Хотя, конечно, меня немного напрягает, что онасестра моей жены. И совершенно ясно, что эти отношения долго не протянут.
Что-то случилось? обеспокоенно спрашивает Ирина, отвечая на мой звонок после пары гудков. Ты не отвечал на мои сообщения.
Я заеду через час, ты свободна?
Ты же знаешь, что для тебя я сбегу даже из ада.
Конечно, я знаю.
Как знаю и о ее зависимости от меня, которую ничем не могу объяснить. Только той самой химией, которая называется «любовью». Ирина умная, обаятельная, знает, когда лучше промолчать, а когда стоит сказать свое слово. Я бы сказал, что онамоя вторая половина, настолько все в ней гармонично и соответствует моим требованиям к женщине. И ей плевать на мой большой нос и смешные уши. Но с ней пусто. Хорошо, спокойно, глухо. Как будто пью газировку после мятной жвачки: просто безвкусная вода, которая щиплет язык.
Я приезжаю к ней около семи. Ирина встречает в почти прозрачном пеньюаре, но если во мне что-то и шевелится, то точно не член в предвкушении секса. Сегоднянет. И, вероятно, «нет» будет всю следующую неделю. После рассказа Полины чувствую себя трофеем, который моя бывшая решила во что бы то ни стало отвоевать.
Я просто поговорить. Отвожу ее руки, пресекая попытку меня обнять.
Ирина сразу понимает, что лучше не настаивать, поэтому жестом приглашает в гостиную, а сама скрывается в спальне. Возвращается через минуту уже в дорогом атласном халате и садится напротив меня в кресло. Теперь нас разделяет странного вида кофейный столик, наверняка сделанный по дизайнерскому эскизу. У нее здесь почти все дизайнерское, необычное. Понятия не имею, как она живет среди странной мебели и скульптур, потому что на меня это вычурная роскошь и экспрессия давит, словно могильная плита с лейбом от известного дома моды.
Полина нажаловалась, первой начинает Ирина.
Что за херню ты ей рассказала? Я намеренно груб, потому что есть вещи, которые буду оберегать ото всех, даже от, возможно, единственной женщины в мире, которая меня искренне любит.
Только обозначила ее перспективы.
По какому праву?
Ирина прищуривается, облизывает губы и тянется, чтобы взять из вазы сигареты. Она сказала, что начала курить «недавно», но я примерно догадываюсь, что послужило причиной появления вредной привычки.
Потому что ты все равно не будешь с ней счастлив. Я это знаю, ты это знаешь, и, поверь, Полина тоже в курсе, потому что обеспечение твоего счастья точно не входит в список ее забот. Она просто захотела тебя, как капризный ребенок. Как только родится ребенок, Полина сбежит к своему Глебу, тем более, что теперь он совершенно свободен. Ты правда хочешь жить с женщиной, которая будет вонять другим мужчиной?
Поосторожнее с выражениямиты говоришь о моей жене и матери моего ребенка, предупреждаю я.
Я говорю о своей сестре, которую вдоль и поперек знаю с самого ее рождения. Она переступила через меня, Адам, и переступит через тебя, когда наметит другую цель.
Это не твое дело. Ты не будешь лезть к моей жене, Ирина. Если узнаю, что тебя видели в радиусе ста метров от нее, я забуду о нашем отличном сексе и трех годах хороших отношений, и сделаю так, что ты будешь рада вернуться на историческую родину своего покойного мужа.
Был? переспрашивает она, и сигарета нервно «танцует» в ее тонких пальцах.
Почему-то в голову лезет утро, Полина и чайная ложка в ладони. У нее тоже были тонкие пальцы, а теперь они опухли, и когда Полина замечает это, то всегда прячет ладони в карманы или просто сжимает кулаки. Перестала носить даже любимое кольцо с бриллиантовой пантерой и коротко остригла ногти.
Не дождавшись ответа, Ирина встает, оставляя тлеющую сигарету в пепельнице, и подсаживается рядом.
Прости, Адам. Она правда сожалеетя слишком хорошо ее знаю, чтобы отличить правду от лжи. Ты знаешь, как это непросто для меня. Я ревную. Потому что ты там, с ней, у вас будет ребенок, а у меня
Я помню.