Аринка отмахнула положенный поклон и обратилась к хозяину:
Федор Антипыч, деда просил передать. Не откажите, протянула и послание, и оплату.
Купец кивнул, взял и спросил:
Здоров ли Михал Афанасич?
Здоров, благодарствуй. Просил отправить в Богуново для сотника Медведева.
Передай деду, сделаю.
Аринка облегченно выдохнула и поспешила домой, спиной чуя взгляд Петра, но почитая его тем, кого она уж не увидит.
Ошиблась девка. Ответа на письмо ждали дед и внучка почитай месяцев пять, и за это время приходили сваты от Мамаевых, а Михаил Афанасьевич отказал. Петька потом долго упивался кислым вином и старым пивом. Аринка же сторонилась дочек мамаевских и сидела больше в гриднице. Изредка выходила на улицу и смотрела на честной народ, что метался по своим делам, на коней, которые таскали тяжелые санки по грязному снегу.
Аришка любила поболтать, но в городище народ все больше проезжий, а местные ее не принимали. Видно, чуяли, что девка не простая; обучена и ответить может так, что потом долго надо морщить лоб и думатьо чем это она? Да и рыжая, опять же. Вроде Ярило поцеловал, а все не такая, как все.
Пришлые же, проходя мимо забора, видели симпатичную девчонку, улыбались ей и в ответ получали белозубую улыбку и приятный взгляд ясных глаз. Задерживались у ворот и болтали. Аринка отвечала и радовалась живому слову и людям. Так и прошли деньки до талого снега.
В день, аккурат в середину Великого Поста, Михаил Афанасьевич получил письмо от Медведева; старый друг приглашал на житье к себе и писал, что рад тому случаю. Вот и начала Арина сборы недолгиекниги по сундукам, скарб и рухлядь по коробам.
Арина, Фрол Кузьмич пишет, что от реки до Богуново в лесах неспокойно. Тати* шалят. Ты бы припасла наряд-то попроще. Запону найди старую и платом косу прикрой, дед беспокоился.
Михаил Дорофеев путешественником был опытным, а потому перед отъездом положил требу и светлым богам, и христианскому Богу, заложил в сапог нож, Аринке повесил на шею оберег, и они покинули двор.
До Паврени на подводах, а там на ладье, что шла неспешно течением по реке и до самого Богуново. Потом уж пересели со своим немудреным скарбом на телегу, присланную Медведевым, и направились лесом к воеводскому двору. Ехали малым обозом неспешно; старшина, что вел караван, все сторожился, оглядывался. О татях и до него слушок дошел. Боялся он, может через это и беду накликал. Ближе к вечеру на обоз налетели страшные мужикибородатые, злые, оружные!
Обозники как умели оборонялись, да куда им до татей? Там и бывшие служивые и лихие.
Аришка, под телегу! скомандовал дед. И сиди там, не вылезай! Если порежут нас, беги в лес. Прячься! Ног не жалей!
Арину долго уговаривать не пришлось. Заползла под телегу и уж оттуда в полглаза смотрела на лютую сшибку: крики, вопли, кровища, месиво тел и скрежет коротких ножей. Еще и стрелы вжикали страшно, распарывая воздух, выкашивая людей. Аринка все искала взглядм деда, и увидела: тот прятался за перевернутой подводой и когда надо, чиркал ножом по ногам татей, что оказывались рядом. Те хрипло гаркали и падали. Ученый муж знал, где подрезать пятку, чтобы уж не поднялся человек.
Вот уж тати верх стали брать, повеяло ужасом на рыжую! Как бежать-то? Куда? Деда оставить? Михаила Афанасьевича заметили и вытащили за шкирок. Здоровый тать занес уж короткий меч, и Аринка не выдержала:
Деда!! истошный ее вопль разнесся по лесу, заметался между стволов деревьев.
Выскочила, дурёха, из укрытия и бросилась к дедушке. Тать с мечом замер, и огрел взглядом ее, бегущую, заинтересовался и деда выпустил. Аринка же, оскользнулась на кровище и упала лицом в грязь. Тать подошел и за косу поволок глупую за подводу. Знамо зачем.
Пусти! Пусти, образина! отбивалась девушка, но куда ей против дюжего лиходея?
Тать ухмылялся страшно, дергая путы гашника, но штанов снять не довелось. Конский топот, лязг мечей и освисты с окриками!
Аринка и пискнуть не успела, как тать лишился головы. Теплая алая кровь брызнула в лицо, заливая глаза. Тело рухнуло рядом с ней, а рыжая только и смогла, что утереть глаза рукавом зипуна, чтобы видеть кто спаситель ее. Лучше бы не видела
Конный отрядсразу видно обученныйналетел и смял татей вмиг. Аришкин спаситель самый страшный из всех! Конь под нимогромный, черный. Сам мужик в темном доспехе, глаза из-под шлема молнии мечут. Даже не это все напугало девушкудогадывалась, поди, что воюют не нежные юноши, но спаситель тот страшен был не видом своим, а умением. Меч в руке его летал и пел, отдавая дань древнему богу Перуну. Вжикнет человека, еще вжикеще одна душа покинула тело. И все это сноровисто, скупо, обыденно. Будто работу делал привычную.
Рыжая хоть и засмотрелась на жатву его кровавую, но и опомнилась враз. Заползла под ближнюю телегу, а уж оттуда смотрела, как отбили деда и докромсали татей. Немного погодя, когда ратники бросились догонять сбежавших лихих людишек, Ариша вылезла из укрытия и побежала:
Дедуля!
Аринка, цела? дед обнял девчонку, прижал к себе. Думал конец нам всем. Ты почто, глупая, выскочила? Мой век уж считан, а ты бы осталась бесчестной. Вдругоряд не смей!
Деда, голубчик, как они тебяАринка смотрела на негогрязного, окровавленногои слёз сдержать не смогла.
Ну, будет, будет. Все уж прошло. А и грязная ты, внуч, как тот хряк Мамевский. И правда: лицо в грязи, коса как глиняная сосулька, а зипун старыйпродран и угваздан.
Пока улеглась суматоха, пока обозники ставили телеги и собирали рухлядь свою и скарб, укладывали мертвых, да раненых, дед с внучкой уселись в свою подводу и ждали указа ратников отправляться. Уж известно стало, что малый отряд послан воеводой Медведевым на встречу друга. Михаил Афанасьевич пытался было заговорить с тем страшным черным, но тот лишь кивнул в ответ на дедову благодарность и слова не обронил. Только повел чернючими глазами из-под шлема по грязной Аринке и надолго не задержал взгляда.
На подворье воеводском оказались спустя часа четыре, и встречены были хозяином и хозяйкой радушно, хлопотливо.
Мишка, чёрт книжный, досталось тебе? А Аринка-то где? Пока друзья обнимались, девушка выглядывала из-за плеча деда. Эта чтоль?
Она, дед выпихнул Аришу вперед.
Приземистый, крепкий старик воевода-боярин, внимательно оглядел девушку:
Ну, здравствуй, Аринакак тебя по-батюшке?
Аринка слегка удивилась тому, что дед скривился, но ответила:
Игнатовна.
Во-во Игнатовна. Вот увидь я тебя на улице, подумал бы, что ты кувшин глиняный на ножках.
Аринка, хоть и напугана была давешней стычкой, но все одно, понялавоевода веселый и добрый:
Благодарствуй, боярин Фрол Кузьмич, за подмогу. Без твоих ратников быть бы мне кувшином без ножек, подумала и добавила, и без ручек.
Воевода ухмыльнулся, подкрутил сивый ус:
Ништо. Отмоем, покормим, глядишь и девкой станешь наново, он обернулся в жене своей пухлой. Анна Павловна, принимай гостью, да смотри, чтоб баню крепче топили. Тут работы на полдня.
Полно, батюшка. Вот неймется тебе, улыбалась женщина. Пойдем, Ариша, я тебя расположу.
Попала Арина в богатые боярские хоромины и подивиласьпросторные, светлые. Не в пример тем, в которых жил в городище князь Владислав. Долго ей крутить головой-то не дали: пришли две чернавки и под оханья боярыни Анны, отвели ее в баньку. А потом уж, разомлевшую и чистую, обрядили в свежую рубаху и запону. Вечерять Арина не сталасомлела на лавке в гриднице.
Металась Ариша всю ночь во сне под теплыми шкурами. Все будто отбивалась от бородатого, грязного татя, и всякий раз лилась на нее теплая его кровь, катилась по траве отрубленная голова со страшно выпученными глазами.
Чернавка, что ночевала на полу в гриднице все шебуршалась, предлагала Аришке то воды, то взвару. Рыжая отказывалась и снова засыпала, и снова кричала во сне, металась страшно.
От автора:
Запонадевичья холщевая одежда из прямоугольного отреза ткани, сложенного пополам и имевшего на сгибе отверстие для головы. Надевалась поверх рубахи.
Шушпанхолщовый кафтан, с красною оторочкой, обшивкою, иногда вышитый гарусом.
Большухастаршая женщина в доме, хозяйка. В данном случаежена хозяина.