В постели, где мы очутились, когда начало темнеть, она оказалась довольно-таки проворной, чего я абсолютно от неё не ожидал. Большая ценительница древнеиндийской любви, то она сверху, то я, а на коленно-локтевой позе вдруг стала так визжать и покрикивать, что разбудила соседей справа, которые не преминули постучаться в стену, слева смеялись. Продолжая двигаться в набранном уже такте, она не могла не удержаться, чтобы не назвать свою соседку стервой и продажной девкой, от чего за стеной снова засмеялись, но Жаклин уже было не остановить. От этой весьма экзотичной перебранки и вида на её широкую спину с тату на пояснице в виде красного банта, я как-то обмяк, и не только я, день был трудный, и уставший свалился на спину. Теперь она уже просто орала на соседку, что этого ей никогда не простит и завтра утром у неё на столе будет её натюрморт с дохлым фазаном и грушами и бананом в одном месте. Я постарался её успокоить, поглаживая по мягкому боку, но тут же был отвергнут ударом локтя в живот. Подождав, когда она мирно засопит, я закрыл глаза, пытаясь заснуть. Весь день прокручивался у меня в голове разговор с Агатой, исчезновение Сесилии, жаркие объятия Жаклин, заснуть в тот день удалось только под утро.
Так длилось всю неделю, вплоть до понедельника, никакого подходящего жилья мы, конечно, не нашли, студенческий сезон был в самом разгаре, и я стал всё чаще задумываться о возвращении домой. Мои горы, поля, леса звали меня всё сильнее, я слышал их манящий зов, и не оставалось больше сил этому противиться, я себя всего исчерпал, до последней капли, в один прекрасный миг остался без любви и крыши над головой. Каждый день картины безмятежного детства всплывали одна за другой в моём усталом воображенииАгата и я купаемся на речке, собираем малину в лесу, рассвет над полем, покрытым цветами, осколок стекла в её сумке, первый поцелуй, её невинные объятия на чердаке дачи, письма каждую неделю.
К счастью, начался сезон, что меня отвлекло немного от грусти. Работы было навалом, натюрморты, портреты, пейзажи туристы охотно скупали, чуть поторговавшись ради приличия. Это открывало передо мной неплохую перспективу возвратиться к себе в провинцию хоть не с пустыми руками.
Уже под вечер, когда площадь начинает пустеть, усталость и голод берут своё, когда я начинал мечтать о горячем ужине и крепком сне под мягким боком Жаклин, кто-то сзади меня позвал. Это была Агата.
Максим, нам надо поговорить.
Вид у неё был немного странный, синие круги под глазами, бледные губы, такой я её ещё не видел. Посмотрев на Жаклин, я сказал ей:
Иди домой, дорогая, я позже подойду.
Бросив испепеляющий взгляд на Агату, она демонстративно поцеловала меня в губы, успев промолвить при этом:
Жду тебя, и с гордым видом женщины, уверенной в своей победе, с мольбертом в руках, не оборачиваясь, пошла в направлении машины.
Мы сели на террасе ближайшего кафе, я заказал себе пива и Coca-Cola для Агаты. Она молчала, поджав губы, пока не принесли заказ, отпила глоток и спросила:
Это твоя новая любовница?
Агата!
Впрочем, мне всё равно, если тебе хочется иметь кого-то ещё кроме меня, я согласна, перебила она смотря в сторону.
Агата, все эти дни я очень много думал, вспоминал наше детство, дружбу, любовь и пришёл к выводу, что самое лучшее, что мы можем сделать для нас, это расстаться. Я решил уехать назад в к себе в деревню, Париж не для меня, дорогая, у тебя семья, дети, так не может больше продолжаться, ты должна это понять наконец.
Ты больше не любишь меня? вырвалось у неё.
Агата!
Послушай меня, я пришла к тебе, чтобы передать просьбу Сесилии, она хочет попрощаться с тобой.
Да, а где она, почему она сама не позвонит?
Она не в состоянии это сделать, потому что лежит в больнице, у неё критическое положение, врачи от силы дают день-два.
Не может быть, авария, несчастный случай?
Нет, нет. Несколько лет назад у неё обнаружили опухоль около мозга, операция прошла успешно, как и реабилитация, но по прошествии некоторого времени болезнь приобрела агрессивное направление, появились метастазы. Вскоре после того, как вы расстались, ей стало очень плохо, и её увезли в реанимацию. Ты сможешь пойти завтра к ней со мной вместе?
Да, обязательно, конечно, прямо с утра и пойдём.
Больница, конечно, не самое лучшее место, где может оказаться человек, люди в халатах, запах лекарств, суета, больные, но нет ничего хуже, когда ты приходишь прощаться с близким тебе человеком. В твоей голове ты запомнил его смеющимся, жизнерадостным, а здесь вдруг ты видишь на его лице тень смерти, и это тебя не только пугает, но и заставляет взглянуть на мир совсем другими глазами. Сразу появляются различные тёмные мысли вроде как: жизнь коротка, все мы под Богом ходим, когда-нибудь и я здесь буду, нет, лучше от инфарктасразу, не мучаясь.
Она очень изменилась, лежала на чуть приподнятой подушке и сильно похудела. Черты лица заострились, потускнели, лишь только глаза, эти прекрасные миндалины, остались без изменения. Увидев меня, она попыталась сделать какое-то движение, но безуспешно. Я поцеловал её в холодный лоб и услышал, как её губы прерывисто зашептали:
Прости меня, прости.
О чём ты, прекрати. Береги свои силы.
Что-то наподобие улыбки появилось на её губах. Кто-то одёрнул меня за руку, рядом стояла медсестра в голубом халате и тихо попросила выйти, пришлось послушно удалиться.
На следующий день, в красивое солнечное утро, когда не было дождя и на городской клумбе напротив больницы цвели цветы один прекраснее другого, она умерла, эта редкая женщина с миндалевидными глазами цвета апатита.
Монмартр, как всегда, оживлён, туристы, художники, дети, не слушающиеся своих родителей, шустрые официанты, снующие с подносами тут и там.
А ведь я был прав, орхидеи завяли.
Завяли потому, что никто их не поливал, не любил, не разговаривал по утрам, сказала Жаклин, нанося синий мазок на большую красную грушу в середине натюрморта.
Жаль, я бы посмотрел, как ты жуёшь тюбик с краской, съязвил я
А может, он завял потому, что съехала бывшая хозяйка, тоска.
Тоже может быть.
Твоё решение бесповоротно, Макс? с нотками грусти робко спросила Жаклин.
Да, конечно, мы же с тобой вчера вечером долго говорили на эту тему, зачем ещё раз спрашивать? переводя дух, с раздражением.
Я просто подумала, может, ты передумал за ночь, хлопая карими глазками.
Мои дорогие друзья, меня ждёт моя провинция, я соскучился по полям лаванды, запахам чабреца и полыни, там у меня старушка мать и дом отца. Я полюбил Париж, он стал мне дорог, но родным он не будет никогда, моё сердце, душа остались в моих горах, лесах, там, где я вырос, где впервые влюбился и она мне сказала «да». Это всё очень важно для меня как для человека и художника.
Удачи тебе, не забывай нас, позванивай хоть иногда.
Летом приезжайте ко мне, у нас большой дом, будем вместе рисовать пейзажи.
Он уехал ночью, где-то в полтретьего, может даже убежал из этого душного города, а впрочемкакая разница. Ночной поезд нёсся через города и туннели, стуком колёс попадая в такт его настроениюуйти побыстрее из этого облачного мегаполиса. С каждым прошедшим километром всё дальше и дальше оставляя за собой Монмартр, могилку Сесиль, мастерскую, Агатуприближая при этом страну его детства, где ароматы полевых трав, бескрайние плантации душистой лаванды, словно картины Ван Гога, мелькали перед глазами, журчание горных родников, пение цикад, жужжание пчёл и стрекоз ещё никогда не были так трогательны и близки как сейчас. Только сейчас он начал понимать, насколько был счастлив с ней тогда, когда бегал по траве альпийских лугов, скользя на коровьих лепёшках, где маки росли им по колено.
Воздух, до предела разогретый солнцем, спелая вишня у них во дворе, вот он карабкается по стволу наверх и кидает вишни Агате, стараясь попасть по голове, а она, ничего не подозревая, кричит ему снизу, с лицом, измазанным красным соком плодов:
Хватит, не спеши, я не успеваю за тобой!
Через несколько лет он так же будет сбрасывать вишни ей вниз, но в этот раз пытаясь попасть за пазуху.
Когда у твоего мужа блестящая карьера и удобное положение на работе. Когда он согласен, что детей приносят аисты, потому что не может, и всё для того, чтобы сохранить своё доброе имя в обществе, которое обожает семейные драмы. А ты делаешь вид, будто думаешь, что деньги живут и размножаются в банке, для того чтобы тратить, не обращая внимания, куда и на что они так быстро уходят, это значит, что ты создала свой хрупкий мир из тонкого стекла.