А потом гитару в руки взял дон Габриэль, вполне профессионально прошёлся по струнам, и в подмосковной тишине изящно-печально зазвучали протяжные мелодии далёкой Португалии. Дон Паулу и Офелия попеременно запели хрипловатыми голосами. О чём пела Офелия было понятно и без перевода. Она открыто и призывно смотрела только на Кирилла. А он, не отрываясь, смотрел на неё.
Я одна у кромки волн,
Машу тебе, танцую и зову тебя, а мне
Океан ревет, что я
Взяла его добычу.
Он уже не сможет ничего,
Я тебя спасла из рук его!
И пришла
В последний раз,
Чтоб взять тебя и увести с собой
В наш светлый дом
В сад из роз,
Где скоро ты
Забудешь песню моря.
Океан не сможет ничего:
Я свой мир спасла из рук его!
И пришла
В последний раз,
Чтоб взять тебя и увести с собой
В наш светлый дом
В сад из роз, где скоро ты
Забудешь песню моря.
Я скажу ему, что я пела, улыбалась,
танцевала и жила, мечтая о нас17
Олесе опять стало не по себе, и она пересела, чтобы шеф не попадал в поле её зрения. Но она не могла не признать, что вместе они, Кирилл и Офелия, очень красивая пара.
Кого ещё разозлила вся эта ситуация, так это Ольгу Ивановну. Она прекрасно понимала чувства Олеси и, чтобы прекратить её пытку, шепнула Сергею Васильевичу, что пора бы и по домам. И начальник службы безопасности быстренько организовал сборы.
Гости уехали первыми. Ольга Ивановна не без ехидства отметила, что Офелия была ужасно разочарована, что ей не удалось остаться у Кирилла Андреевича. Видимо, она рассчитывала на жаркие выходные.
Никкартовцы дружно помогли разобрать стол, а потом уехали на трёх машинах по домам. Ни Ольга Ивановна, ни Маринка, ни Сергей Васильевич в предотъездной суете не заметили, на какой машине уехала Олеся. Каждый думал, что на соседней.
А она и не уехала. Кирилл Андреевич поставил её мыть посуду и эта монотонная работа, с одной стороны, успокоила её взбаламученную душу, а с другой, погрузила в себя. Вскоре на кухню явился Кирилл, закатал рукава своей фирменной дорогой рубашки и начал вытирать посуду полотенцем. Они не разговаривали. Только, когда гора посуды закончилась, Олеся спросила:
Всё? Могу собираться?
Куда?
Вы же подбросите меня до какой-нибудь остановки общественного транспорта?
Ты серьёзно думаешь, что я, на ночь глядя, сяду за руль? насупившись произнёс шеф.
Но как же? растерялась Олеся.
Переночуешь у меня в гостевой комнате. Или ты меня боишься? неожиданно закончил он, в два шага оказавшись совсем близко с Олесей и настойчиво удерживая её взгляд своими потемневшими, непроницаемыми глазами.
У Олеси заметались мысли о детях. Она судорожно вспоминалаесть у Вареньки сегодня ночная смена или нет. Но потом сообразила, что вообще бы сюда не поехала, если бы с детьми некому было остаться, и успокоилась, выбросив всю романтическую чушь, которая полезла ей в голову, когда Кирилл появился на кухне, да ещё и обнажил свои сильные мужские руки. Дались ей его руки!
Куда идти? гордо вскинула она голову.
Кирилл Андреевич, как всегда, выдержал паузу, задумчиво глядя на Олесю, ничего не сказал, взял её за руку и повёл на второй этаж. Они зашли в довольно просторную комнату с минимум мебели. Широкая двуспальная кровать, две прикроватные тумбочки и платяной шкаф. И ещё одна дверь. За дверью оказался туалет с ванной. На полочке над раковиной лежали новенькая зубная паста, две зубные щётки в прозрачной упаковке, одноразовая бритва, мыло и несколько баночек кремов. Как в отелях, подумала Олеся.
Шеф раскрыл шкаф, и там оказалось несколько нераспечатанных комплектов белья. Он достал один, деловито его распаковал, а потом начал застилать постель. На Олесины возражения никак не отреагировал, сделал вид, что не слышит. Подал молча ей два кончика простыни, и они вместе застелили широкую кровать. Потом также вместе справились с одеялом в пододеяльнике. Было в этом что-то интимное, неправильное в данной ситуации. Но не драться же с ним из-за этого?
Потом Кирилл Андреевич подвёл Олесю к батарее и показал, как ею пользоваться:
Вот так повернёшь, если будет жарко. А вот так, если замёрзнешь. Ну, или зови меня, согрею!
Сама справлюсь! глухо ответила Олеся, начинавшая злиться и на бесстыжие намёки шефа, и на себя, за то, что уже начала краснеть.
Кирилл рассмеялся, глядя на её смущение, но атаку прекратил. Уже в дверях обернулся и спросил:
Пижаму принести?
И на утвердительный кивок Олеси не удержался, сказал:
Только у меня женской нет. Как ты понимаешь, женщины со мной обходятся без нижнего белья!
Олеся покраснела, как маков цвет, и ещё долго в её ушах отдавался хохот спускавшегося по лестнице Кирилла. Когда он вернулся, она кое-как справилась с собой. Он молча отдал ей пижаму и, даже не пожелав спокойной ночи, ушёл. А Олеся потом долго ворочалась, никак не могла уснуть. То снимала, то одевала пижаму. И так, и этаквсё было не так. Когда она её надевалаоказывалась в облаке его запаха, который окутывал её со всех сторон. Пижама была чистой, выстиранной и отглаженной, но всё равно вся пропитанная запахом её владельца. А когда снималаневольно представляла себя одной из его женщин, немалое количество которых, в этом она была уверена, перебывало в его кровати, в этой или какой-нибудь другой, или в другом местене важно. В конце концов, она осталась в пижаме, выбрав её, как наименьшее из зол, и забылась неглубоким сном.
16 Полное наименование среднестатистического португальца состоит из трех частей: личное имя (обычно одно или два), фамилия матери и фамилия отца
17португальская песня «Canсаo do mar» (Песня моря), словаФредерико де Брито, музыкаФерреро Тринидаде. Впервые прозвучала в фильме «Влюбленные Тежу», потом, с изменёнными словами, вошла в саундтреки американских фильмов «Первобытный страх» и «Атлантида: Затерянный мир», став, таким образом, известной всему миру.
14
Как ни странно, Олеся проснулась утром в прекрасном настроении, вполне выспавшаяся и отдохнувшая. Сегодня закончатся её муки, она по-любому доберётся домой, а потом наступят будни, и жизнь покатится обычной колеёй. Но не тут-то было!
Когда она вышла из ванной после душа, завернувшись в банный халат, обнаруженный в шкафчике под раковиной (вот ведь, посмотрела бы вчеране мучилась бы в пижаме шефа!), Кирилл, как ни в чём не бывало, стоял в проёме её дверей, облокотившись о притолоку и сложив руки на груди. Олеся ойкнула от неожиданности.
Ты как предпочитаешь: завтрак в постель или на кухне?
Олеся поняла, что расслабляться ещё рано, надо быть начеку, и постаралась ответить спокойно, как будто завтрак в постель, который предлагает своей подчинённой начальник, самое обычное дело:
На кухне.
Чай или кофе? как заправский официант, уточнил шеф.
Кофе.
Кирилл Андреевич кивнул головой и ушёл, бросив на ходу:
Пятнадцать минут на сборы.
Олеся поняла это так, что сразу после завтрака они уедут, и обрадовалась ещё больше.
Во время завтрака они обменивались ничего не значащими односложными вопросами-ответами, типа: сахар или сгущенное молоко? тост с колбасой или с сыром? яичница с ветчиной или без? И всё в том же духе. Как два малознакомых пассажира, случайно встретившихся в вагоне-ресторане поезда, где мужчина решил разыграть из себя обходительного джентльмена, а женщина с достоинством принимала его предупредительность.
Наконец, завтрак закончился, и Олеся спросила:
Во сколько выезжаем?
Кирилл Андреевич ничего не ответил (опять его паузы, будь они не ладны!), собрал посуду со стола, положил её в раковину и отошёл к окну.
Олеся! Иди сюда! Смотри, сколько снега за ночь нападало. Давай на лыжах покатаемся? В лесу сейчас красотища необыкновенная!
Кирилл Андреевич! Ну, какие лыжи?! Мне домой надо. Да и нет у меня ничегони лыж, ни ботинок.
У меня всё есть! Если ботинки велики окажутся, оденешь тёплые носки, как всегда, предпочёл услышать начальник только то, что хотел, Соглашайся! Такая красивая зима в Москве последнее время не часто!
А домой когда? продолжала настаивать Олеся.