Мам пока.
Ты провожаешь меня?! Нет, я буду тут, пока ты не скажешь мне, что происходит. Ты говорила с Никой после нашего разговора?
Слёзы брызнули из глаз.
ТЕБЕ- ТО КАКАЯ РАЗНИЦА?! произнесла я, то и дело срываясь на крик. НАСТОЯЩАЯ МАМА БЫ ОДОБРИЛА ЛЮБОВЬ!
СВОЛОЧЬ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ?
Мама резко швырнула меня на холодный пол. Казалось, я сломала себе обе руки, на которые приземлилась. Еле сдерживая шарф зубами, я попыталась подняться, но моя мама треснула по моей голове книгой. Жгучая, невыносимая боль, прошла через всё моё тело, и я почувствовала, как заболевшая голова начала пульсировать. Слёзы текли по щекам, но я ничего не могла сделать. Животный страх и, между тем, безумная усталость, словно парализовали всё моё тело. И я не двигалась, лишь чувствуя, как тёплые, даже горячие слёзы стекали на пол и мне было больно. Пока мама рылась в моём шкафу, я всё больше углублялась в свои чувства. Я не могла поверить в то, что моя мама стала ни кем иным, как моим врагом и я не знала, как жить дальше. Как жить, когда часть меня, моей души, сердца, стала совсем чужой для меня? Просто опустела, отмерла. Как заполнить пустоту, которая поглощала меня с каждой секундой всё сильнее и сильнее? Что же так мучительно царапало моё сердце- боль, тоска, растерянность, грусть, или злость?! Все эти чувства смешались воедино, образовав огромный ком в моём горле он давил на мою грудь, заставлял моё сердце сжиматься от безумного отчаяния. Казалось, что я, погружённая в это болото, больше никогда не выберусь оттуда возможно, так оно и было. Но я пыталась перестать плакать. Я бы не хотела, чтобы мама посчитала меня слабовольной. Я я сильная. И должна вытерпеть любую боль с полным безразличием на лице.
Едва я подумала об этом, мама прекратила рыться в шкафу и на секунду остановилась. Я же попятилась к батарее, надеясь, что это станет моим шансом выпрыгнуть в окно своей комнаты- но я не успела. Не смогла. Едва я поднялась на ноги, я услышала шаги. Ручка, дававшая мне шанс на свободу, как назло, не поддавалась. Обливаясь слезами и потом, я в отчаянии дёргала её пока кто- то не потащил меня за ногу. Больно ударившись головой о подоконник, я закричала.
НЕ ОРИ! сказала мне моя мама.
Зажав мне рот, она повалила меня на пол и схватила за горло. Я не чувствовала своих конечностей, ощущая лишь безумную, пульсирующую боль в голове.
МАМА, НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! выдавила я из себя.
Правда?! Не трогать?!
Моя мама на секунду ослабила хватку, а затем по нарастающей, сжала моё горло ещё с большей силой. Эта боль пронзила моё тело, но я не могла вырваться. Пытаясь всё стерпеть, я мысленно молилась. Не знаю, чего я хотела этим добиться, но рациональный страх не давал мне подумать ни о чём логически. Я в принципе в тот момент не могла ни о чём думать, ибо чувствовала лишь болезненные ощущения и то, как моё сердце буквально выпрыгивает из груди и я пыталась перестать бояться, но едва я глядела в глаза своей матери: холодные, бесчувственные, ранящие меня, все мысли о том, что прямо сейчас я смогу избавиться от своих страхов, вмиг исчезали, а на их месте ничего не появлялось, и я уже смирилась со всем происходящим, и готова была потерять сознание, если бы не голос матери:
Ну, как ощущения?
Ко мне вернулась привычная осознанность. Собрав все силы в кулак, я вцепилась ногтями в лицо мамы. Она закричала, а я, не переставая царапать её, пыталась выкарабкаться, и отпустила маму я лишь тогда, когда она уже совсем ослабила свою хватку. Моё сердце колотилось так бешено, как никогда раньше. В глазах темнело, и я, быстро взяв телефон, побежала на чердак. Мне было страшно и стыдно за произошедшее, но мой поступок казался мне единственным выходом. Безусловно, вина тогда пожирала меня изнутри, но страх руководил мной больше.
Вот оно- моё спасение- чердак. Открыв скрипучую дверь, я вмиг вбежала туда и закрыла её на щеколду. Дверь была железной, а ключи были лишь у меня. Я была спасена.
Я попыталась отдышаться. Унимая дрожь в своих руках, я набирала номер Николь. Она была единственной, кто мог бы меня поддержать. Плевать на клятву! Я любила Нику, и сейчас мне она нужна была просто до безумия сильно казалось, она поймёт меня. Даже я сама не понимала себя. Не знаю, в каком состоянии я сделала с мамой такое возможно, в состоянии аффекта, но я знала, что это меня не оправдывает. Я хотела, чтобы кто- то мне помог.
Алло?
Из трубки донёсся такой знакомый и до боли милый мне голос.
Николь?! Ты тут? спросила я, тяжело дыша.
Да, я здесь. Ты чего мне звонишь? Проблемы?! Я вышлю к тебе папу! Он работает в полиции ты только скажи мне, что случилось.
Не нужно полиции. Она станет такой, как раньше, если полиция приедет.
Она?!
Мама
Слёзы ручьём потекли из моих глаз. Смотря, как ручка двери дёргается, я чувствовала, как моё сердце пропустило один удар. Меня сковывал ужас. Такой безумный, что я была полностью охвачена им. Я ощущала себя маленьким, беспомощным зверьком, которого решено было скормить дикому животному. Я чувствовала, что из этой западни нет выхода, и единственное, что меня спасало тогда- это Николь. С ней пропадала большая часть моих проблем. Я любила Нику.
[Forwarded from книга]
Эй, ты куда пропала?! позвала меня Ника.
Я тут.
Как дела? Пока дверь не выломали?
Нет вроде. Но мама психует. Причём очень сильно не приезжай. Ты только хуже этим сделаешь я как-нибудь сама поразмышляю и найду нужное решение я просто хочу, чтобы ты была рядом.
Я здесь. Слушай твоя мама против нашего общения?!
Именно.
Моя тоже. Она отправит меня в другой город. Ты отпросись у своей мамы, и когда будет возможность, мы поедем
Цветок расцветёт завтра
Уже?!
Ага даже поверить не могу в то, что этот кошмар наконец-то закончится
Именно. Разделяю с тобой твоё мнение.
Ника
Я посмотрела на дверь. Замок медленно поворачивался но у мамы же нет ключа! Или есть? В этот момент моё сердце замерло, словно насовсем остановилось, и мне было страшно до одури, до дрожи в руках и ногах. Казалось, я проживаю последние минуты своей жизни
Ника
Олеся? Ты как? Олеся!
У неё есть ключ. упавшим голосом произнесла я. Прощай.
ОЛЕСЯ!!!! ОЛЕСЯ!!!!! ОТВЕТЬ, ОЛЕСЯ! ПРОШУ ТЕБЯ! ТЫ В ПОРЯДКЕ?! кричала Ника.
Прости, чудачка
Я положила трубку.
Между тем дверь распахнулась, и в комнате я увидела маму. Злая, она стояла в середине комнаты, как самый жестокий маньяк мне вдруг стало так боязно, так неприятно внутри, будто там, где-то внутри меня, я уже знала, что произойдёт то, чего я так не хотела, чего опасалась всё время своего сидения на чердаке я ничего не понимала, и это мучало меня.
Мамочкалишь успела сказать я, прежде чем потерять сознание.
***
Я ничего не помнила.
Мам! негромко позвала я. Мамочка!
В ответ в мои уши врезалась лишь тишина. На то, чтобы встать, у меня совсем не было сил, а вот оглядеться мне очень хотелось. Я всё ещё находилась на чердаке, и лишь распахнутая настежь дверь напоминала мне о произошедшем. И я лежала в луже своей собственной крови. Как и в той, что вылилась из моего рта при кашле, в ней копошились мелкие опарыши. Моя белая ночная рубашка была вся в крови, а ноги- в синяках и ссадинах. Было ощущение, что меня резали ножом, или, возможно, даже несколькими. Но я не могла встать, чтобы проверить, правда ли это. Я не могла даже пошевелиться. Я не чувствовала ничего, кроме как жгучей головной боли.
МАМА!!! МАМОЧКА, ПОДОЙДИ СЮДА!!!!
Вновь тишина.
И лишь тогда, когда я полностью отчаялась, на чердак прибежал мой папа. Бледный и испуганный, он подбежал ко мне и стал трясти меня за плечи.
Папа, папа, я в порядке! произнесла я, после чего вновь упала на пол.
Да как же в порядке, если
Пап меня мама избила.
Мой отец схватился за голову. Я же, с усилиями встав, подбежала к нему и попыталась поднят с пола, на который он упал. Каждая слеза моего отца отдавалась в моей груди мучительной болью, заставляющей моё сердце сжиматься, и я не могла остаться равнодушной к этой ситуации. Я взяла папу за руку и тихо погладила её. Голова раскалывалась от пульсирующей боли, но я обязана была помочь своему папе.
Всё хорошо, хорошоговорила я.
Я не уверен ты не моя дочь.
Моё сердце замерло, а затем забилось с бешеной силой. Я молча подает отцу руку, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Но я отворачиваюсь, не говоря ни слова, не имея ни малейшего желания усугублять ситуацию. Да, я очень сердилась на папу, но чувства его невозможно было контролировать, и я понимала это, как никто другой. Но даже осознавая это, я всё равно хотела бы, чтобы кошмар закончился как можно быстрее. К тому же свои ошибки следует признавать. Возможно, я действительно выглядела, как тварь из самых страшных фильмов ужасов. Хотелось быстрее уйти, но я не могла кинуть тут отца.