Отпустить свою сестру,выдыхает она.Тристан Моргансон, как ты смеешь. Не говори так. Не смей.
Я останавливаюсь перед дверью и нажимаю кончиками пальцев на переносицу. Нет смысла в этом разговоре. У нас он один и тот же в течение многих лет, и это становится заезженной пластинкой.
Слушай, мам, мне нужно идти. Мы собираемся отпраздновать, что я освободился от болезни,говорю я, зная, что она не признает этогоничего, что связано с временем, когда я принимал наркотики, потому что ей стыдно за меня. Я открываю дверь.Позвони мне завтра, если хочешь.
Ты ужасный сын,это ее последняя попытка заставить меня чувствовать себя виноватым и вернуть домой.
Я знаю,говорю я, надевая один ботинок.Мне жаль. Передавай папе привет.
Скажи ему сам,огрызается она.Я не твой посыльный.
Пока, мама,сбрасываю разговор и кладу телефон в задний карман джинсов, прежде чем надеть другой ботинок и выйти. По-прежнему жарко и душно, таков июнь в Северной Каролине.
Куинтон курит на улице, сидит на бордюре прямо перед дверью. Я удивлен, увидев Нову, сидящую рядом с ним, так как мы должны были ее забрать. Она о чем-то говорит Куинтону, ее голубые глаза светятся, и она чем-то взволнована. Она все еще в своей рабочей одежде, джинсах и черной майке, ее каштановые волосы заплетены в косу. Ее лицо словно поцеловано солнцем, и она выглядит великолепно, но она не моя, и я не должен думать о ней таким образом.
Когда она наклоняется и целует Куинтона, я почти отступаю, чтобы прокрасться в свою комнату, и притвориться, что я болен, просто чтобы мне не пришлось это видеть, но в середине поцелуя она должно быть чувствует, что я здесь, потому что открывает глаза и улыбается мне.
Привет тебе,ее улыбка сияет, когда она встает и подходит ко мне. Поздравляю, кстати. Я хотела сказать тебе это весь день.
Оставь себе, Нова, свои поздравления с тем, что я свободен от болезни. Что, просто поздравляю?шучу я. Даже без открытки?
Она издает чрезмерно громкий вздох, ее губы изгибаются в лукавой улыбке.
Извини, но я не смогла найти ни одной для твоей ситуации. Я думаю, что позвоню производителям и предложу, чтобы они выпустили серию «Свободен от гепатита С». Она усмехается.
О, я уверен, что все пройдет хорошо,говорю я, когда Куинтон присоединяется к нам, вручая мне сигарету, и подкуривая еще одну.Я даже могу их представить. Игла спереди и внутри и надпись «Поздравляю, ты больше не отвратительный пользователь».
Даже разговор об игле заставляет мои вены пульсировать от нужды.
Лицо Новы мгновенно меняется, и Куинтон бросает на меня предупреждающий взгляд.
Что происходит?спрашивает Нова. Ты должен быть счастлив, но это не так.
Она права. Это не так. И не думаю, что когда-либо действительно был. Я даже не уверен почему, но сегодня я знаю. Моя мать заставляет меня чувствовать себя виноватым из-за Райдер и ее дня рождения. Я завидовал состоянию эйфории, которое слышал в ее голосе, не только потому, что оно забирает всю эмоциональную боль, но и потому, что со всем легче справиться. Но я умею притворяться счастливым, и на лице у меня улыбка.
Извини. Я просто плохо спал прошлой ночью... У меня было много мыслей в голове.
Нова наклоняется ближе.
Ты хочешь поговорить об этом?
Качаю головой, сунув сигарету в рот, а затем лезу в карман, чтобы достать зажигалку.
Нет, я в порядке, но спасибо,я отступаю от нее и поджигаю сигарету.Но я чертовски голоден. Так как насчет того, чтобы пойти поесть?
Я говорю это, потому что это то, что она хочет услышать, и это заставит ее оставить меня в покое, так чтобы я мог сколько угодно дуться в собственной голове, потому что то, что я действительно хочу делать, это нюхать порошок. Я знаю, что это неправильно. Знаю, что облажался, когда не смог остановиться. Но я согласен, что всегда был таким. Наркоманом, и я снова облажаюсь, ведь я неудачник. Но я говорю себе, что мне это нужно, что я не могу жить без этого, потому что от этого легче.
Глава 3
Нове нужно время, чтобы собраться, и Куинтон возвращается с ней в номер. Для меня это прекрасная возможность позаботиться о своей жажде. Поэтому я притворяюсь, что возвращаюсь в свой номер, а затем незаметно выхожу наружу и иду к последней двери мотеля. Там есть парень, который называет себя Ди-мэн. Я столкнулся с ним однажды, когда бродил по улице. Он типичный наркоман: тонкие, редеющие волосы, бледная кожа, выступающие кости, гнилые зубы, язвы на коже. Я словно заглянул в зеркало прошлого и, поболтав немного, все закончилось тем, что мы разделили с ним дорожку, отсюда и мой провал несколько недель назад. Куинтон был единственным, кто узнал. У бывших наркоманов есть радар на людей, которые с ума сошли. Он оставался со мной до тех пор, пока моя система не стала чистой, пока не закончились сбои, и с тех пор он следит за мной, как ястреб. Он не рассказал об этом Нове, за что я благодарен. Последнее, что я хочу сделать,это увидеть разочарование в ее глазах, которое я видел много раз прежде, в том числе, когда целовала ее. Это больно.
Я стучу в дверь, и он открывает, его глаза затуманены, и я вижу в них отражение своей жажды. Мне нужно сделать это быстро, прежде чем меня арестуют, поэтому я говорю, что мне нужно купить дозу, или две, или три, или четыре.
Конечно,говорит он, его голос в том же эйфорическом состоянии, что и у моей матери. Он возвращается в комнату, а я жду снаружи, потому что вижу шприц и ложку на его тумбочке, и я знаю, что, если я перешагну порог, я захочу это сделать, но не могу. Отворачиваюсь, пока я не потерял сознание. Причина в том, что мы собираемся отпраздновать свободу от болезни. Тем не менее, я жажду этого и думаю почти все время, пока Ди-мэн не возвращается с небольшим пакетом и щепоткой белых кристаллов в нем. Я даю ему деньги, пряча его в карман, и спешу обратно в свой номер, чтобы у меня было время сделать это, прежде чем мы уйдем.
Но мой план идет к чертям, потому что Куинтон ждет снаружи, когда я прихожу, курит, и когда он видит, что я иду, то бросает на меня странный взгляд, как будто его радар на наркомана включен.
Где ты был?спрашивает он, задыхаясь от дыма сигареты, глядя в мои глаза, вероятно, проверяя не расширены ли зрачки.
Мое сердце замирает, но я справляюсь.
Я ходил посмотреть, есть ли у них жвачка в торговых автоматах,говорю я, указывая через плечо. Если мы пойдем в ресторан, я не смогу курить, когда захочу, и мне нужно что-то, чтобы это пережить.
Он не верит мне, но и не настаивает.
Нова выйдет через секунду,говорит он и плюхается на бордюр, вытягивая ноги. Он не приглашает меня сесть, и я легко могу проскользнуть обратно в свой номер и успеть принять дозу. Сегодняшний вечер стал бы намного легче. Но я знаю, что, если я это сделаю, он может почувствовать, и, честно говоря, я не хочу, чтобы он знал, что я все еще тот человек, который бегает к наркотикам каждый раз, когда на пути возникают неприятности. Или, может быть, я просто уже решил, какой дорогой мне идти.
Глава 4
Мы с Куинтоном сидим на обочине, пока ждем Нову. Курим, наблюдая, как голубое небо становится серым. Здесь довольно тихо, и мы перекинулись всего лишь парой слов за эти несколько минут. Это напоминает мне о времени, когда мы оба принимали наркотики, и просто сидели и наблюдали, как тает время. И мне довольно трудно не вытащить свою заначку и не сказать: «Может, примем по дозе», и я чувствую, словно пакет прожигает дыру в моем кармане. Мне нужно найти способ остаться одному, чтобы я смог это сделать.
Примерно через пятнадцать минут Нова выходит из своего номера в шортах и чистой майке, ее волосы распущены и волнами струятся по спине.
Хорошо, Эйвери будет здесь в любую секунду.
Кто, черт возьми, такая Эйвери?спрашиваю я.
А Куинтон говорит:
Звучит неплохо.
Нова закрывает дверь, перебрасывая сумочку через плечо.
О, это девушка, чей дом мы строим. Она заходила сегодня, мы разговорились, и я сказала, что мы собираемся праздновать. Она упомянула, что знает несколько хороших мест с отличной музыкой и предложила подбросить нас в качестве благодарности,она присаживается на бордюр между Куинтоном и мной.Она очень милая. Думаю, она тебе понравится.