А ты не ходила на занятия со мной в школе искусств?
Нет. Я сжала губы. Стюарт разбирался в фотографии и догадался бы рано или поздно, поэтому я предпочла кинуть ему другую наживку. Быть может, вы знаете моего отца Чандру Нампутири? Только истинный фанат фотографии смог бы провести параллель между именем моего отца и моим.
Судя по всему, Стюарт именно таким фанатом и являлся. Его глаза засияли.
Ах да, точно. Он повернулся к Ларсу: Уверен, ты видел его работы в «Уорлд геополитикал».
Разумеется. Потрясающие фотографии.
Еще бы. Снимки моего отца висели в Национальной галерее искусств.
Кусочки пазла сошлись, и лицо Стюарта озарилось, как будто его накачали гелием.
А ты, должно быть, Аника Нампутири. Он произнес это так, как будто мое имя значилось на обложке какой-нибудь книги. Меня не называли Аникой со времен детского сада. И я никогда не пользовалась фамилией Нампутири. Моя была куда менее известной вопрос на засыпку для любителей фотографии.
Ларс кивнул, как будто все знал, а его глаза засветились, словно он что-то вспомнил.
В число наиболее известных работ моего отца входила пара портретов дочери, которую он, должно быть, когда-то рассматривал с тем же любопытством, что приводило его в Серенгети или за угол в районе Файв-Пойнтс, когда он воспринимал весь мир как смешение цветов и форм. Эти работы находились в частных коллекциях или галереях, подписанные моим индийским именем именем, которое я пыталась забыть.
На моей любимой фотографии он запечатлел, как я, вечно загорелая, пробегала мимо поливочного агрегата на заднем дворе, сквозь радужную пелену воды, с закрытыми глазами и выражением чистого восторга на лице. Правда, именно этот снимок висел в доме моей мамы. На каком-то этапе я превратилась в очередной предмет мебели, никому не нужную декорацию для более интересных людей в этом мире.
Стюарт поднес ко мне пластиковый стакан.
Я вижу, ты пошла по его стопам. Как он?
Не могу знать. Он живет с женой в Индии. Стюарт тут же отвернулся. Но мне не стоило стыдиться того, что отец позволил родителям убедить его вернуться домой и предпочел мне новую семью. Это была его жизнь. Опять же Стюарт не был виноват в том, что возникла неловкая ситуация, и я попыталась спасти беседу. Уверена, рано или поздно ему снова нестерпимо захочется отправиться в путешествие.
На каждом снимке с изображением моего отца он держал в руках камеру. Он покинул меня, но оставил любовь к фотографии вместе с ощущением брошенности, когда однажды не вернулся.
Ларс ткнул на фотоаппарат, висевший у меня на плече.
Ты тут на задании или в принципе не расстаешься с камерой, как отец?
На задании.
Да? И где ты работаешь?
У Энди Диксона в «Дейли фид».
Его губы изогнулись в едва заметной ухмылке. Он спохватился и вновь принял миролюбивое выражение лица, когда понял, что я все заметила. Что ж, было приятно познакомиться.
Они склонили головы, и Стюарт заговорил с Ларсом.
Так ты сказал, Марта у Джона Хопкинса?
Тема разговора сменилась, и явно меня больше не касалась. Итак, моя мечта завести полезные знакомства рассыпалась в пыль. Я неловко переминалась с ноги на ногу, планируя наиболее приемлемый маршрут для побега.
Я сделала шаг назад и уткнулась в грудь Мики.
Я думала, ты ушел.
Вовсе нет. Я решил дать тебе шанс пообщаться с ними в своем стиле.
У меня нет стиля. Я хотела пошутить, но мои слова были так правдивы, что на фоне чувства отверженности вперемешку с навязчивыми мыслями об отце мое лицо и губы исказила презрительная гримаса. Я постаралась заглушить предательские чувства.
Словно почувствовав глубину моих переживаний, Мика положил ладонь мне на шею и потянул меня в дальний угол у звуконепроницаемой будки.
Все в порядке?
Я натянула улыбку.
Да. Спасибо, что представил меня Ларсу и Стюарту. Я многие годы восхищалась обоими.
Он расслабился и сел на усилитель, махнув на табурет рядом.
Расскажу тебе один секрет. Я всегда мечтал попасть в «Рок пейпер». Как музыкант, а не как Он восхитительно покраснел.
Разве тебе не удалось? Я вспомнила разворот с красавчиками и поморщилась. О твоей группе никогда не писали?
Логично было бы это предположить. Я знаю Ларса уже довольно давно, но не могу попросить его оказать другу небольшую услугу. Он засмеялся, и у меня возникло ощущение, что он намеренно принижает свои заслуги, чтобы развеселить меня. Я испытала прилив благодарности к нему за такую доброту. Быть может, нужно больше ему заплатить.
Мне не пришлось даже изображать улыбку.
Он много потерял. Я могла бы предложить тебе большую статью в нашей газете, но, быть может, тебе это не так сильно понравится.
Мне понравится, если это означает, что ты готова потратить какое-то время и узнать меня получше. Он явно поддразнивал меня, но искренность в его глазах завораживала.
Я заморгала, изобретая достаточно игривый и непринужденный ответ, но к нам кто-то подошел и привлек его внимание, избавив меня от тяжкой необходимости перебирать варианты подтекста.
Когда стало ясно, что быстро ему не отделаться, я, несмотря на виноватые взгляды, которые он на меня бросал, извинилась и растворилась во тьме, невидимая и незначительная.
Шло время, люди приходили и уходили. Громкость росла, а алкоголь лился рекой и вот меня уже нельзя было заметить невооруженным взглядом. Меня всегда изумляло, как быстро люди перестают следить за тем, кто записывает на камеру их жизни. И так я бродила среди веселящихся людей где-то на периферии, но фотоаппарат запоминал все.
Около двух ночи Иден поймала меня и потащила наверх на кухню. Я несколько часов не поднималась с цокольного этажа, если не считать поход в туалет. Я увидела, как Адрианна ЛаРю невероятно известная поп-звезда обнимается на кухне с Адамом. Она сверкнула белоснежной улыбкой, повернувшись ко мне, но Иден схватила меня за руку и потянула, когда щелкнул затвор. Этот кадр получится смазанным и никому не будет нужен.
Иден провела меня в маленькую комнатку и закрыла дверь.
Давай посмотрим, что у тебя получилось.
Я переключилась на режим просмотра и подала ей камеру.
Здесь много фотографий. У меня уйдут часы на то, чтобы понять, что захочет увидеть Энди. Он просмотрит все в любом случае, но я хотела удостовериться, что лучшие он увидит.
Вот просто отличные. Она просмотрела фото Виктории. У тебя интересный взгляд на мир, не так ли?
Я вспыхнула.
Мне просто нравится наблюдать за людьми. В смысле фотографировать их как есть.
Она кивнула.
Да, пожалуй.
Как я и ожидала, она притормозила, просматривая свои фото с Адамом. Она пролистала снимки, где они целуются, разговаривают, смотрят друг другу в глаза, и остановилась.
Удали их.
Она просмотрела пять фотографий, где Адам разговаривает с ее животом.
И я знаю, я не могу об этом просить, но я попрошу. Ты не могла бы не говорить об этом? Никому?
Я не знала, что и ответить. Должно быть, ужасно доверять секрет человеку, который может на этом заработать. Но, к счастью, она пересеклась с самым сговорчивым в мире папарацци.
Да, я ничего не видела.
На мгновение она остановила на мне взор, пытаясь разглядеть мою душу. Я боялась моргать, чтобы не провалить экзамен. Ее лицо приняло расслабленный вид.
Быть может, Мика был прав на твой счет. И ты не так испорчена.
Она просмотрела остальные кадры под «хм-м-м» и «ах-х-х». Наконец, она отдала мне камеру.
Как думаешь, ты могла бы поработать «на стороне»? В отличие от Мики я тебе заплачу. Я хотела бы получить пару кадров с одного из моих концертов. Меня дико раздражают фотографии на моем сайте. Я на них как исполнительница народных песен 60-х годов.
Конечно. Похоже, это будет весело.
Отлично. У тебя есть визитка?
Я выудила одну из кошелька и замялась. Что, если она забыла, с кем я работаю? Я не знала, что там за история, но мне не хотелось нечаянно подорвать ее веру в меня. Она поджала губы, и я решилась и протянула ей визитку.
Слушай, я не знаю, что произошло у вас с Энди, но я просто работаю у него.
Она изучила визитку.
Постарайся не собирать у него сведения, если возможно. Он воплощение зла, когда дело касается меня.