При чем тут Просто иной раз начинаешь решать и уже не можешь оторваться. Стыдно вроде бросать. А вообщесухая наука. Дано тебе замкнутое пространство АВСи пляши в нем. Никакой игры мысли Слушай, сегодня занятие парашютного кружка. Пошли?
Так я ж не записана. А вообще хочу в авиамодельный.
Ну и правильно, понимающе сказал Вася. Знаешь, прыгать мне и самому страшно.
Манюшка протестующе вскинула подбородок, но глянув на смущенно покашливающего Архимеда, раздумала обижаться и пояснила:
Честно скажу: я как подумаю про прыжок, как представлю себе эту бездонную яму, и тебе надо вот сейчас шагнуть в нее, у меня аж сердце заходится. Стыдно, конечно, но
Да чего тут стыдного? Но с другой стороны: ведь прыгать-то все равно придется, раз в авиацию пошли, верно? Надо, значит, воспитывать себя, иначе летчиком не станешь.
Ты прав, вздохнула Манюшка. Вон Павел Ефимовична сбитом самолете падал, даже без парашюта. Значит, и к такому надо быть готовыми. Эх, взялась я за гуж Ну, бог с ним, даешь парашютный!
После занятий в кружке, когда строились на ужин, Манюшка вдруг поинтересовалась:
А ты чего не заходишь? Живем по соседству, а хлеба-соли не водим.
Вася начал заливаться краской. Чтобы скрыть смущение и занять руки, принялся старательно шарить в карманах.
Ты сегодня свободна? не поднимая глаз, спросил он.
Что значит «свободна»? Буду дома, а выкушать по чашке чая время найдется. Только ты прихвати с собой ужинные пирожки. А то у меня кипяток-то найдется, а вот хлеба-солитюти.
Они встретились глазами и рассмеялись.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯЗа удовольствия приходится платить. Бирон и его система воспитания
Обычно спать ложились в одиннадцать, иногда в половине двенадцатого. В этот раз распорядок был нарушен. Игорь Козин за ужином дал Манюшке книгу «В небедевушки». Очередь ее была еще далеко, Игорь впустил в своюи поэтому времени на чтение не было: только до завтра.
Она засела за книгу сразу после ужина. Рядом за столом готовила уроки Марийка, о чем-то спрашивалаМанюшка не слышала и не отвечала. Потом подружка начала собираться в кино, вернувшись, разлетелась было поделиться впечатлениямиМанюшка даже головы не подняла.
Спокойно и даже буднично рассказывали авторы о совсем недавних событиях, которые трогали душу, вызывая у девочки слезы гордости или боли.
В сентябре 1941 года, когда фашисты появились под Москвой, военкоматы стали осаждать девушки с летными книжками в руках: «Возьмите на войну. Хотим защищать Родину».
Вскоре по радио прозвучало обращение прославленной летчицы Марины Расковой: создадим женские авиаполки!
Было сформировано два полка бомбардировщиков587-й во главе с майором Расковой и 588-й под командованием майора Бершанской.
Воевали девушки отважно и даже отчаянно. В сутки каждый полк делал до пятидесяти вылетов. На своих юрких, высокоостойчивых, низколетающих У-2 («кукурузниках») они незаметно подкрадывались к фашистским аэродромам, артпозициям, штабам, обрушивали уничтожающий удар и едва не ползком, недоступные для зенитного огня и истребителей, удалялись. Немцам небесные воительницы внушали мистический ужас: недаром прозвали они их ночными ведьмами.
Марийка легла в постель, но уснуть не могламешали свет, шелест страниц. Ворочалась с боку на бок, укрывалась с головой, заслонялась от лампочки подушкойничего не помогало.
Ну, досыть уже, закругляйсь, наконец не выдержала она.
Манюшка промычала в ответ что-то невразумительное.
Кончай, кончай, слышишь? Треба читать, когда все. Нечего по ночам.
Не отрываясь от книги, Манюшка буркнула:
Сейчас, вот до главы дочитаю
Прошло еще полчаса. Никаких перемен. Виновато улыбаясь, Манюшка продолжала переворачивать страницы. Тогда Марийка встала и направилась к выключателю. Манюшка метнулась к ней, обхватила сзади за шею. В результате короткой борьбы обе девочки очутились на Марийкиной постели.
Чудачка, если б ты только знала, что это за книга проговорила запыхавшаяся Манюшка.
Восхитилась бы, но вже ночь!
Да ты только послушай. Манюшка схватила книгу и стала, захлебываясь, читать: «Многие советские командиры были против участия летчиц в бояхне время, мол, экспериментировать. Командир семьдесят третьего истребительного полка, знакомясь с летными книжками Лили Литвяк и Кати Будановой, заявил категорически: Женщин у меня не будет! Но вскоре он посбавил тон. В первом своем бою Лиля схватилась с Хейнкелем-3 и сбила его. Ее ведущий, опытный летчик Саломатин, дал такую оценку новичку: Эта девочка будет настоящим асом, даю вам слово.
К концу декабря, то есть за полгода, Лиля сбила шесть самолетов. Имя ее загремело. И не только у нас, но и у немцев. Ее самолет легко можно было узнать: на обоих бортах фюзеляжа были нарисованы большие белые лилии, а вдоль носаряд маленькихпо числу сбитых вражеских машин. Когда Белая лилия Сталинграда появлялась в воздухе, немецкие летчики, предупреждали друг друга: АхтунгЛитвяк!».
Манюшка начала восторженно толкать Марийку локтем в бок:
Представляешь? Эх, как бы звучало: «АхтунгДоманова!» Я бы им показала, змеям фашистским, как как детишек Голос у нее дрогнул, и прошло несколько минут прежде чем она смогла продолжить чтение: «Пилотом десятого самолета, сбитого Лилей Литвяк, оказался фашистский ас. На фюзеляже его машины была нарисована игральная картатрефовый туз, вдоль носадвадцать победных отметок. Гитлеровец спасся на парашюте и был взят в плен.
Хотите посмотреть, кто вас сбил?спросили его. Разговор происходил в столовой, в присутствии всех летчиков полка.
Ну, это, видимо, один из лучших советских пилотов, ответил ас, пытливо обводя глазами окружавших его. На Лилюхрупкую светловолосую девушкуон не обратил внимания.
Все засмеялись, кроме Лили.
Вотона, показали на нее.
Не понимаю русского юмора, сказал фашист.
Лиля заставила немца встать и подробно прокомментировала ход боя. Тут его поведение сразу изменилось: он обвял и опустил глаза.
За год Лиля Литвяк сбила двенадцать самолетов. Погибла она близ города Красный Луч в неравном бою с двумя мессершмиттами. Ни обломков самолета, ни тела ее не нашли. Поэтому похорон не было. Все в полку плакалии мужчины, и женщины».
Услышав сквозь сон отдаленный звонок будильника, Манюшка, кряхтя и стеная, покинула уютное теплое ложе. Стрелка часов катастрофически быстро приближалась к восьми, значит, на зарядку уже опоздала. Молниеносно, как по тревоге, одевшись, Манюшка сполоснула лицо и руки. Глянув на блаженно улыбающуюся во сне Марийку, не пожалела лишней минуткисбегала на кухню и, вернувшись, щедро опрыснула холодной водой это счастливое лицо. Марийка вскочила, испуганно моргая, и, сообразив, в чем дело, начала шарить у кровати, ища что-нибудь поувесистее.
Проспишь уроки! уже из-за двери крикнула Манюшка.
Рота заходила в столовую. Капитан Тугоруков стоял в вестибюле и, посасывая конфетку, пощелкивая пальцами, встречал опоздавших ехидной улыбочкой.
Подойдите ко мне, Доманова, приказал он, едва Манюшка показалась в дверях. Вы почему опоздали?.. Тих, тих, тих Почему нарушаете распорядок?
Я, товарищ капитан
Не разговаривать! Почему являетесь в восемь ноль пять, а не в семь тридцать?.. Тих, тих, тих Распорядок дня утвержден начальником школы и командиром батальона. Стало быть, это приказ. А устав гласит: приказ начальниказакон для подчиненных. Почему нарушаете устав? Почему не выполняете приказ? Почему попираете закон?
Я, товарищ капитан, первый раз удалось вставить Манюшке.
Тих, тих, тих А вы что же, думаете, один раз опоздать разрешается? Идите-ка сюда. Тугоруков подвел Манюшку к распорядку дня, висевшему на стене над тумбочкой часового. Ну-ка, покажите, где здесь такое примечание. Может быть, вот это? Нет, это о другом. Тогда где же?
Командир роты иронизировал и мотал душу до тех пор, пока старшина не увел роту в столовую.
Ну вот видите, развел руками капитан. И на завтрак вы опоздали. Есть хотите?
«Еще бы!»подумала Манюшка. Но бесполезно было в этом признаваться.