Ну, Алексей Павлович, хоть вы меня и обругали, но не можете же вы отрицать новаторства Бокаччо, вскрытие противоречий у него ново. И сама тема любви...
Гатеев хлопнул ладонью по переплету книги и перебил со злостью:
О любви в «Декамероне» нет ни слова!
Пусть так,возразил Астаров с принужденной улыбкой.Но не все же там новеллы на одну тему. Согласитесь, что там действительно есть и художественность, и опровержение религиозной морали. Не замалчиваются преступления римской курии...
Вот, вот!снова перебил Гатеев.Как раз римская курия и интересовала тех, кто стоял в километровой очереди!..
У меня где-то должно быть недурное вино,сказал на это Астаров, удаляясь в соседнюю комнату.
Сильвия недоуменно подняла брови. За распахнутой на миг дверью мелькнула белокурая головка. Потом донесся тихий смех...
Сильвия Александровна!воскликнул вдруг Гатеев, опять зарывшийся в книги.Слушайте стихи: рекачкачайка! Это стихотворение...
А дальше что?
А дальше ничего, все в одном словерека, чайка и качание.
Футурист?..Сильвия потянула книгу к себе, он не давал...
Слушайте еще! «Раздую брюшину, засвищу-заору, исцарапанной мордой зачураю свою нареченную...» Замечательно! И все без запятых, как и в наши дни... «На харчи навалюськак приедуприготовьте все необходимое...» Прелесть!
За дверью опять раздался смехуже погромче. Алексей Павлович повернул голову. Сильвия отняла у него книжку, томик был без обложки и без титульного листа. Белецкий, наверное, знал бы, кто это...
Тут загадочная дверь отворилась, вышел Астаров, неся вино и бисквиты, а вслед за нимне одна девушка, а две: Ксения Далматова и та, белокурая.
Рекомендуюмои помощницы! Приводят в порядок эту библиотеку...
Астаров ушел и тотчас снова вернулся с коробкой конфет.
Вы давно здесь работаете?спросила Сильвия у девушек, чинно усевшихся рядом с ней. Младшая, видимо, стеснялась.
Далматова ответила:
Я уже недели две, а Кая первый вечер. Очень много интересных книг, я больше из-за этого...
Аркадий Викторович ласково посмотрел на своих помощниц.
Далматова у нас сама писательница,сказал он, улыбаясь.Сильвия Александровна, Алексей Павлович! Вино, на мой взгляд, неплохое... В столовой карточки на столе разложены, давайте уж на письменном!
Выпили действительно вкусного вина, попробовали конфет. Для Каи, которая все смущалась, Астаров выбрал самую толстую шоколадку с розовой нашлепкой сверху.
Правда, есть любопытные книжицы?говорил он Гатееву.Ну, и трухи достаточно. Вон там, видите? «Похищенные минуты счастья» и все этакое...Он налил еще вина и позвал кого-то из столовой:Идите же скорей, а то вам и не останется!
На харчи навалюсь, где же тут останется,смешливо шепнул Сильвии Алексей Павлович, грызя бисквит, немножко подсохший.
На второй оклик из столовой вышла Фаина Кострова, сероглазая красавица... «Нет, она не очень красива,мелькнуло в мыслях у Сильвии,ее красит неприступный вид...»
Да у вас здесь целый цветник!сказал Гатеев, проведя рукой по волосам.
«...Ах, как они выдают себя этими незамысловатыми жестамипригладить волосы, поправить галстук»
Кострова, взяв бокал, протянутый ей Астаровым, поставила его на поднос.
Я не пью,сказала она почти надменно.
Даже вина?удивился хозяин и придвинул коробку с конфетами.
Бери ромовые, Фаинка. Они для трезвенников...засмеялась Далматова, и ее неправильное насмешливое лицо понравилось сейчас Сильвии гораздо больше, чем горделивый профиль этой трезвенницы. Впрочем, все равнообыкновенные студентки, двенадцать на дюжину...
Как же дела с частушками?спросил Гатеев. Волосы у него не пригладились, будто уже продувал их сквознячок...
Кострова что-то ответила, не понять что. Но и это все равнообыкновенные слова насчет обыкновенной дипломной... Гатеев пересел на другой стул, там было удобнее говорить о дипломной.
Сильвия повернулась к тихонькой Кае. Милая девчушка, но почему она-то грустит?..
Вы на каком курсе? Я помню вас, вы живете вместе с ними в общежитии...
Кая взглянула нерешительно и вдруг попросила:
Возьмите меня с ними в колхоз! Я к ним привыкла...
Сильвия засмеялась. Худенькое, хрупкое существо смотрело на нее чуть не с мольбой.
Хорошо, поезжайте, только надо будет согласовать с вашей группой.
Да, да, я поговорю, я устрою... Спасибо!
Конфеты становились все слаще, общий разговор не завязывался, пора было уходить. Сильвия взглянула на часики, и в это же время Гатеев сказал:
Хозяин замолк, пора уходить. Как вы думаете, Сильвия Александровна?
Да, поздновато, и улица пустынная.
Далматова бросила на нее насмешливый взгляд, как на боязливую старушонку, и проговорила:
- Бандиты, конечно, здесь так и кишат, но я хожу одна, и мне не страшно.
Мне тоже не страшно,подхватил Гатеев,я буду всех провожать и распугивать бандитов, вы только указывайте, чтоб мне не заблудиться.
Не желаете ли взять что-нибудь с собой?вежливо предложил Астаров.Алексей Павлович, не увлекают ли вас «Похищенные минуты счастья»?
Все в прошлом, все в прошлом,засмеялся тот.Если позволите, возьму вот эти журналы...
Кая тотчас же принесла ему газету для упаковки, потом хозяйственно расставила по местам стулья, убрала с дивана книгу, подняла с пола конфетную бумажку. Астаров следил за ней с видимым удовольствием.
А вам, Сильвия Александровна, ничто не приглянулось?спросил он, провожая гостей до двери.
Нет, благодарю. Мне декан велел квалификацию повышать, некогда.
На то он и декан,либерально заметил Астаров.А вы когда с ним говорили?
Сегодня.
Он улыбнулся, потирая руки. Всегда в нем что-то неясное, ненадежное. Вероятно, уже забегал в деканат...
До свиданья, дорогие гости. Заходите, пожалуйста, всегда рад...
Сильвию Александровну довели до дому первой, распрощались и весело двинулись дальшесерединой улицы. Алексей Павлович был сегодня молод, сам похож на студента.
...А она, Сильвия Реканди, была скучная, чопорная учительница. Такой она была в глазах студенток, это очень чувствовалось и заставляло ее делаться еще скучнее. Разница в возрасте не так уж и велика, но девочки уже сбрасывают ее со счетов и, вероятно, думают, что она, приходя вечером домой, натирается мазью от ревматизма и, помолясь богу, повышает квалификацию.
Между тем, жизнь никогда еще не приносила ей таких острых переживаний; даже в то юное время, в Ранна, не было ни такой радости от незначительных, казалось бы, причин, ни таких огорчений. Не было и такого придирчивого внимания к собственному поведению. Сейчас, например, мучил ее пустяк: зачем она замедлила шаги в надежде, что он ее догонит. Пусть бы лучше Алексей Павлович замедлял шаги, ожидая ее.
С такими мелкими уловками надо покончить, иначе она станет похожей на Нину Васильевну, а этого она не желает.
Сильвия раздумывала долго, не щадя себя. Потом, хоть и не натершись целебной мазью, села за работу. В конце концов декан Онти тысячу раз правповышать квалификацию нужно. И сейчас это нужно больше, чем когда-либо.
13
Итак, математики были отправлены в колхоз вместе с русскими филологами для укрепления дружбы между факультетами. Сильвия Александровна, которая должна была всячески содействовать этому, пока что могла радоваться: в грузовике не было никаких разногласийна двух языках все дружно ругали холодный ветер, ухабы и обоих деканов, снарядивших поездку в воскресенье, а не завтра бы, в понедельник. Когда же наименее способный к дружбе народов и факультетов Лео Тейн предсказал, что лопнет шина, и когда шина действительно лопнула, то развеселились поголовно все. Кое-кто взялся помогать шоферу накладывать заплату, остальные разбрелись по лугу.
Томсон, стоя на кочке, держал речь:
Почему меня мажут патокой? Зачем меня мажут патокой? Во вчерашней газете я прочел, что копать картошку меня призывает долг патриота, что, копая картошку, я выполняю свою священную обязанность, что картошка сама по себе дело десятое, а главное то, что я студент, и поэтому я должен стоять на вахте мира, выполнять, крепить и воздвигать. А я и без этой статьи поехал бы. Что тут стрелять из таких крупных орудий? Не поедемкартофель сгниет в земле. Значит, надо ехать...