Хорошо, пусть не будет шуточек, пусть будет серьезик!сказал Давид Маркович, начиная раздражаться.Вот перед вами тупой научный работник. За что его можно отстранить? Только за что-то веское, с уголовным оттенкомподлог, плагиат или вроде этого, натуральная же его глупость прикрыта дипломом и ненаказуема. Надо, чтобы она, то есть тупость, просвечивала ярче, чтобы количество идиотских выступлений бросалось в глаза, и тогда...
Неужели еще недостаточно?строптиво сказала Сильвия.
К сожалению, такова у нас практика борьбы с тупостью.
Значит, ждать, пока Касимова дозреет до полной спелости?
Сейчас можно было бы добиться только перевода в другой вуз. Поедет куда-нибудь в Ижевск и будет красоваться там, пока ижевские товарищи не погонят дальше... К чему этот кругооборот?
Сильвия, помолчав, заметила:
А меня сегодня так и не тронули. Странно даже...
Ваше имя сунуто в статью для видимости!с жаром заявила Муся.А мишеньНина Васильевна. Так подсказывает мне здравый смысл. Эта статья...
Эта статьяпокушение с негодными средствами!перебил Давид Маркович.И... и мишень жалкая.
Вы, Давид Маркович, опять не то говорите...не согласилась Муся.Статья-то свое дело сделала? Человека-то хотят съесть? Или Нина Васильевна не человек? Отвечайте!
Что вы, Мусенька! Я знаю, что дамы тоже человеки,отшутился Давид Маркович.У меня тоже есть здравый смысл...
На этом и распрощались. Сильвия не пошла привычной дорогой, свернула в парк. Сначала ей было приятно шагать по дорожкам меж темных деревьев, в памяти неясно проступал и повторялся нечаянно пойманный сегодня взгляд, и на душе теплело все от той же надежды, не подвластной здравому смыслу. Но вскоре пришлось поспешить к дому, приближалась ночь, и воздух становился слишком холодным и трезвым. Осень.
8
У девушек разговор о любви может возникнуть по любому поводу. На этот раз поводом оказались рыжие усы коменданта, заглянувшего в комнату.
Ксения тотчас сказала:
Мужчины гораздо брезгливее женщин. Женщине эстетика не нужна, женщина способна влюбиться в пугало гороховое.
Ну, неправда!воскликнула Кая и, смутившись, добавила:Чем ты это докажешь?..
Доказательство только что заглядывало в дверь. Мужчина, дорогие мои подруги, не поцелует женщину, если у нее красный от водки нос, или вздутая физиономия, или лысина во все темя, или...
Или рыжие усы...докончила Фаина, не отрываясь от работы.
Какие тут шутки, это подтверждается на каждом шагу. Вот наш комендант и его женаразве он женился бы на ней, будь она такая старая и красноносая, как он? Ни за что! А она-то за него вышла, молоденькая, хорошенькая...
Дурочка, потому и вышла.
О, не в том суть, любезные подруги. Обе вы, при всем вашем уме, способны выйти замуж за этого коменданта, то есть за ту или иную разновидность этого коменданта. Да, да, обе! И не отпугнут вас ни рыжие усы, ни лысина, ни запах спиртного...
Почему ты только про наш ум говоришь?спросила Кая.А как ты сама?
Меня спасет творчество. Явне. Я буду описывать вас, несчастные!торжественно произнесла Ксения, но сразу же засмеялась сама. Смеху ее не очень-то поверилинеизвестно, когда Ксения шутит, а когда и всерьез ставит себя вне всего или над всеми.Опишу Фаину и ее толстого пресного супруга, доктора филологических наук...
Уймись, Ксения,равнодушно проговорила Фаина.
Уняться мне нетрудно. Но что девушки глупы, это доказано всей мировой литературой. Девственница соображать не в состоянии, на нее действует всякий вздор, ах бал, ах музыка, ах роща, кукушка, незабудки на сыром месте! И вот она уже ждет. Посмотреть со стороныпотеха: сидит, разинув ротик, и ждет поцелуя. А потом сама удивляетсянеужели я целовалась с этим подонком? И, чтобы не так совестно было, здесь же решает: я его люблю и буду любить до гробовой доски! Ну а потом все зависит от темпераментадо гробовой доски или до следующей пятницы...
Тебя слишком интересует одна и та же тема, приелось уже,сухо заметила Фаина.
Всех интересует, и гораздо больше, чем меня.
Но не все такие киничные,тихо сказала Кая, подняв глаза, почему-то испуганные, как у ребенка. И занятие у нее сейчас ребячьесидит у своего столика и раскладывает узором коллекцию крымских камешков.
Ого! Но, видишь ли, я не циник, а теоретик, и тебе очень даже полезно знать, что любовь не игра в камушки. И, пожалуй, не игра в шахматы.
Не трогай меня.
Ладно, ладно, птенчик. Твой случай довольно примитивен и описан много раз. Вот когда Лео Тейн тебя разлюбит, то, может быть, получится капельку занятнее...Ксения сделала нарочитую паузу, но Кая выкладывала узор из камешков, будто не слыша.Ха-ха... Измена в наш век! В ней есть какое-то новое качество. В прошлом столетии девушек, узнавших об измене, как правило, валила с ног нервная горячка. Я справлялась в старинных словарях, что это за болезнь такая, и, оказывается, брюшной тиф! Уму непостижимо!..
Красноречие Ксении наконец иссякло. Кая начала напевать, держа на ладони пестрый камешек, и у Фаины защемило сердце, хотя она не впервые слышала этот печальный напев. Кая почти всегда поет без слов, голос чистый, прохладный...
Напев дрогнул и оборвался. Что с ней? Что-то ее томит...
Некто приближается к нашей двери ходом коня. Кая, сделай поэтическое лицо!сказала Ксения и запела отвратительно:Челуется изменник, челуется с другой!..
Но в дверях появилась Ира Селецкая. Не здороваясь, злая и возбужденная, пристала к Фаине:
Объясни ты Сильвии Александровне, что мы этого глупого сочинения о предательстве писать не будем! Неужели она воображает, что это у нее очень остроумный намек на нас? При чем тут предательство, если нам не нужны ее неумелые поучения вместо науки, и мы об этом сказали прямо!..
То-то и есть: не прямо сказали, а наябедничали,поправила Фаина.А все дело в том, что вы ловчите. Наука, наука! К чему эта болтовня, если вам надо азы повторять...
Ах так? Нам азы? Наука только для тебя!..вспыхнула Ира.На пьедестал лезешь? Мы тебя знаем хорошо! Готова всех смести с дороги!
Погоди, погоди!..Фаина тоже рассердилась.Кого это я сметаю с дороги?
Всем от тебя тошно! От твоей знаменитой дипломной, от твоей замечательной учености, от твоей вечной улыбочки!.. Ксения правильно говориттипичная старая дева!
Фаина, ошеломленная этим натиском злобы, хотела было ответить поядовитее, но ее остановил взгляд Каиопять она похожа на обиженного ребенка, и смотрит, как ребенок, когда в доме нелады.
Что за глупости!вмешалась Ксения.Мало ли что можно сказать шутя! Не сваливай на меня и на каких-то «всех», не верю, что кому-нибудь тошно от улыбки Фаины... Разберись в своих чувствах!
Сняв очки, она уставилась на Иру с таким исследовательским интересом, что та сразу остыла.
Ты думаешь, завидую? А вот ни чуточки. Было бы чему... Просто я не выношу чванства, а у Фаины...
Дорогие собутыльники!воскликнула Ксения, и на это тотчас засмеялась Кая.От вас невыносимо разит скукой! Ссора без фабулы, страсти элементарные, любовь едва тлеет. Нужен хоть какой-то толчок со стороны!.. Ира, ты не так расставляешь ноги, в модных журналах колени держат вроде как вывихнутыми... Повторяю, нужен толчок, я в этой комнате скоро умру со скуки, поверьте мне!
А я от диктантов умру, и все умрут,сказала Ира, понемногу успокаиваясь.Поспелов обругал меня интриганкой за то, что я ходила на кафедру, а я только подняла вопрос, который давно наболел. На каком основании курс разделили? Кто решил, кому нужно писать диктанты, а кому не нужно! Почему мы второй год мучимся?
По курсовым работам видно, кто как пишет,сказала Фаина.
По курсовым видно, кто пишет самостоятельно, а кто в словарь заглядывает... Да ну!.. Ты, пожалуйста, уладь как-нибудь с этим сочинением, а то Юрка Поспелов меня совсем заест. Реканди, я понимаю, сейчас не в духе, в газете тоже было насчет ее познаний...
Хватит ее познаний для этого дела, и еще останется...