Да инженер, но не по части музыки, улыбается он, и его улыбка мне нравится. Слава богу, нашелся, а то бы не на кухню я ушла, а совсем: терпеть не могу мямлей. Ладно, дорогой жених, я тебе еще немного помогу, но потом уж сам находи тему для разговора!
А как по части времени?
Всегда не хватает пяти минут для настоящей жизни, отвечает он многозначительно.
Я обдумываю ответ и нахожу его на троечку: мог бы сказать что-нибудь и поостроумнее.
И снова молчание.
Кресло не очень удобное для сидения в моем элегантном платье. Я меняю позу, но тут замечаю, что разрез, как ему и положено, распахивается. Конечно, ничего в этом неприличного нет, однако фривольность пока ни к чему: я играю роль неробкой, но сдержанной интеллектуальной девушки. Конечно, это слово кого-нибудь может покоробить, но разве не правда, что все мы в жизни подстраиваемся под ту или иную ситуацию: встречаясь со знакомыми людьми, радостно улыбаемся, хотя никакой особой радости не испытываем; зная о человеке, что он тебя терпеть не может, разговариваем с ним вежливо и предупредительно; на душе у тебя кошки скребут, а ты стараешься показать себя счастливой и беззаботной.
Пусть мне докажут, что это не так! И если бы Амир оказался другим человеком, я бы тоже, наверное, не сидела сейчас в позе святоши и не думала о разрезе на платье, который для того и сделан, чтобы подчеркивать стройность и красоту линии твоих ног.
Вам нравится музыка? спрашивает Амир наконец. Ну и вопросик после десяти пятнадцати минут скорбного молчания! Сказать «нравится» он тут же спросит: а что именно, и тогда буду вынуждена говорить я. Сказать «нет», он может понять это как нежелание продолжать разговор с ним: «нет» вообще очень неудобное слово в общении с незнакомым человеком, есть в нем что-то оскорбляющее слух. Но пока я размышляю так, магнитофон смолкает, и через короткую паузу звучит уже другая музыка медленная, спокойная, лиричная
Вот эта мне нравится больше, говорю я. Под нее хорошо танцевать.
Может, потанцуем? предлагает неожиданно он. Ого, кажется, он не так уж и робок, как показалось!
Одни? Сейчас?
А почему бы и нет?
Действительно, почему нет? Я протягиваю руку, он принимает ее, помогая мне встать из кресла. И мы танцуем. Я чувствую его руку на своей талии уверенная, твердая, горячая рука мужчины. Он значительно выше меня, и это приятно не люблю, когда дышат в лицо. Чувствую, он давно не танцевал, но, слава богу, на ноги не наступает, к себе не прижимает, держится свободно и непринужденно. Что ни говори, танцы хотя и безделушка, конечно, а позволяют незнакомым людям узнать друг о друге что-то и помимо слов.
Почему я вас раньше не встречал? спрашивает он с улыбкой, смотря мне в глаза. Это уже звучит почти как комплимент. Жаль, что он его тут же портит. Я имею в виду, поясняет он, что мы с вами работаем на родственных предприятиях и занимаемся почти одним и тем же делом.
Вам нравится? интересуюсь я.
В общем, да. Хотя, конечно, хотелось бы делать чисто конструкторскую работу.
И что вам мешает?
Это длинный разговор, говорит он задумчиво и снимает с моей талии руку, хотя музыка еще не кончилась. Мы садимся в кресла у журнального столика, и я делаю сразу внимательное лицо, как бы страшно заинтересованная его мыслями о конструкторской работе. И конечно, попадаю в точку! Он начинает рассказывать с таким азартом, что я мгновенно теряю нить его рассуждений. Показать этого нельзя, поэтому я время от времени задаю вопросы, он отвечает на них и тут же вновь возвращается к своей теме. Кроме того, естественно, не отрываю от него восхищенных глаз.
Вы очень интересный собеседник! говорю я, бросая на него лучистый взгляд из-под полуопущенных ресниц. После этих слов и такого взгляда ему ничего больше не остается, как поцеловать мне руку. Увы, он польщен, он улыбается и снова обращает свой взор на спасительный магнитофон. Итак, первый раунд окончен, думаю я, подведем некоторые итоги: умом особым не блещет, не очень находчив, собой заинтересовать не умеет, светским манерам не обучен, опыта общения с женщинами не имеет, легко смущается, временами даже робок Не лидер, нет, скорее ведомый. В общем, по сегодняшним меркам, вполне зауряден. Но что-то в нем есть привлекательное и как кандидат в женихи может рассматриваться несомненно. «А ты циник, Сария!» говорю я себе без удовольствия, потому что ничего хорошего в таком анализе нет. И если он тоже сейчас разбирает мои достоинства и недостатки, загибая при этом пальцы, мы друг друга стоим. Что ж, посмотрим, как будут развиваться события дальше.
Кто это мне говорил, что мужчины не любят женщин трех типов: сильнее себя, умнее себя и выше себя? Вот из этого и будем исходить.
Хозяйка приглашает гостей к столу, начинается обычная в таких случаях суматоха. Я выскальзываю в кухню, чтобы помочь Разиле. «Ну как?» спрашивает она игриво, я пожимаю в ответ плечами: «Нормально». «Понравился?» «Понравился!» уклоняюсь я от подробностей. «А ты ему?» Как ответить на этот дурацкий вопрос? «Важно, что он мне понравился!» говорю я и смеюсь. «Смотри! предупреждает Разиля и грозит мне пальцем, измазанным в сметане. Разглядела свою соперницу?» Я ее, конечно, разглядела: молоденькая, розовенькая, тоненькая. «Ничего особенного, говорю я. Глазки на ножках». «Не скажи! язвит Разиля. Мой Рашид и тот хвостом завилял. Видела, никакой штукатурки на лице?»
Что поделаешь, юность есть юность. И я когда-то обходилась без грима, только что теперь о том вспоминать! «Но ноги у нее кривые!» шепчу я на ухо Разиле, пропуская ее вперед себя.
Места за столом все заняты, нам с Разилей оставили один уголок на двоих. Я не суеверная, но, честно говоря, настроение у меня сразу портится. Тем более что вижу Амира рядом с этим птенчиком. Сами так сели или случайно получилось? Встречаюсь с ним взглядом, но тут же отвожу глаза в сторону и склоняюсь над тарелкой. Справа от меня сидит Рашид, муж Разили. Он пытается ухаживать за нами обеими, одновременно разговаривая со своим соседом, угрюмым парнем, чем-то похожим на артиста Рыбникова. «Рашидик! говорю я ему тихо. Отодвинься, пожалуйста, ты горячий, как батарея». Он послушно отодвигается, даже не поняв, что я ему сказала. Но через минуту я уже снова чувствую его горячий бок и острый локоть, который не дает мне возможности поднять руку с вилкой. И я раздражаюсь, потому что все разговаривают друг с другом, разбившись на пары, и мы с Разилей сидим, как клуши, у угла стола, никому не нужные.
Птенчик, полуоткрыв ротик, слушает Амира, а тот что-то ей негромко рассказывает я вижу только его затылок. Чем это он ее, интересно, так увлек? Со мной полчаса разговориться не мог, а тут, едва познакомившись, рта не закрывает. «Не надо было тебе торчать на кухне, шепчет мне Разиля, кося глазом на них. Я предупреждала!»
Предлагаю тост за наших любимых женщин! вдруг говорит Рашид и встает. За ним начинают вставать другие мужчины, неловко сгибаясь над столом. Амир наконец поворачивается ко мне лицом и слегка наклоняет в мою сторону бокал. Я отвечаю, опуская ресницы, и пригубляю сладкое вино. Не густо, но кое-что уже, говорю я себе, отмечая, что жест Амира не прошел бесследно ни для птенчика, ни для Разили: птенчик розовеет и утыкается в свою тарелку, а Разиля облегченно вздыхает и многозначительно смотрит на меня. Чудачка! Она и впрямь озабочена своим сватовством и болеет за меня.
Самое интересное началось потом, когда гости, насытившись, потребовали перерыва.
Я ухожу на кухню помогать Разиле готовить чай. Из комнаты доносится музыка. «Иди потанцуй!» говорит мне Разиля. «С кем?» наивно спрашиваю я. «А Амир? улыбается она. Вы уже, кажется, примеривались» «А птенчик? улыбаюсь ответно я. Они тоже хорошо ворковали». «Все-таки ты язва, Сария, замечает Разиля. Далась тебе эта девчонка. Он же на тебя глаз положил». «Фи, как грубо!» фыркаю я, не желая спорить.
Мне очень хочется заглянуть в комнату посмотреть, что там происходит, но я продолжаю играть роль заботливой помощницы хозяйки. Если я правильно поняла взгляд Амира, он должен скоро здесь появиться и пригласить меня потанцевать.