Почему не хочет брать?
Не знаю, товарищ подполковник. Он решил включить в расчет старшего лейтенанта Силина.
Подполковник Назаров подумал: «Не доверяет он, что ли, Анисину? А может, опять решил показать свою принципиальность?»
Вот что, лейтенант Анисин, вы собирайтесь. Нужно оставить, скажем, и, развернувшись, пошел к стартовикам.
2.
Отгорело вечернее зарево, погасли испепеленные края облаков и наступила темнота. Светлячками по всей позиции вспыхивали ручные фонарики, хлопали двери кабин, призрачными тенями передвигались тягачи с ракетами. Назаров, вернувшись от стартовиков, поднялся в кабину, где находился капитан-инженер Фролов.
Он сидел на вращающемся операторском стульчике и, разложив перед собой сумку с инструментом, проверял ее содержимое по описи. О его пунктуальности знали в дивизионе. Каждой отвертке должно быть свое место, говорил он, и любил сам возиться с трансформаторами, конденсаторами и сопротивлениями. К радиодеталям у него была слабость. Он накопил их столько, что члены радиокружка собирали приемники, усилители, различные приставки, а рационализаторы первым делом бежали к нему за советом и помощью.
Фролов не скупился на идеи. Он, порою, под хорошее настроение, раздавал их направо и налево. Сам подходил и говорил:
Да что тут делать! Сюда нужно поставить усилитель, сюда реле, и делу конец.
Но другой раз, бывало, по пустякам взрывался и всех тогда считал неучами. Люди тоже относились к нему по-разному: уважали как инженера и обходили его стороной, если касалось чего-то личного. Это видел подполковник Назаров, делал капитану замечания, но и другим выговаривал:
У вас есть начальник, капитан Фролов, обратитесь сначала к нему, как положено по уставу. Не решит он вопрос, приходите
И еще Назаров не мог примириться с тем, что Фролов делил людей на плохих и хороших.
Как можно, Николай Яковлевич, говорил Назаров. Да у каждого человека плохое уживается с хорошим. Задача наша, командиров, замечать хорошее, помогать другим избавляться от ошибок. Мы же воспитатели
Капитан Фролов с ним соглашался, так, мол, говорится и в учебнике по педагогике, но в самой жизни бывает порой иначе.
Мы привыкли, товарищ подполковник, быть няньками. Нос платком иным специалистам вытираем, а того не допускаем, что каждый за себя думать должен. Да и своего ума другому не вложишь, коль не постаралась сделать это природа.
Значит, отрицаете процесс воспитания?
Нет, почему Я просто высказываю свое мнение.
Сидите, сидите, Фролов, остановил рукой подполковник вставшего со стула инженера. Капитан Маркелов сюда не заходил?
Здесь я, отозвался капитан из-за спины подполковника, и, схватившись за дверную ручку, со ступеньки лесенки шагнул в кабину. Глаза у него горели, на лоб выбилась из-под шапки да так и прилипла черная прядь волос.
Переведите дух, секретарь, сказал Назаров. Садитесь. Поговорить надо. Я так думаю: отзывать из отпуска замполита пока не будем. Как вы исполняли его обязанности, капитан Маркелов, так и исполняйте. Теперь нужно прикинуть расчеты.
Комплектовать их заново никто не думал, стартовики уже научились понимать друг друга, новички на последних проверках показывали стабильные результаты по нормативам. Когда же вопрос коснулся операторов и техников, мнения разошлись. Капитан Фролов уже подготовил список и подал его командиру. Александр Кириллович прочитал каждую фамилию.
Не то, капитан Фролов. Эдак мы стрельбы выполним, а готовность дивизиона подорвем.
Я вас не понял, товарищ подполковник.
Вы упор делаете на сержантов и опытных специалистов. А как быть с новичками? Преемственности, Николай Яковлевич, не вижу
Товарищ подполковник, в этом году, как известно, требования к боевым стрельбам значительно повышены, встал Фролов. Широкие белесые брови нахмурились, у губ появились складки, резко обозначился широкий подбородок. А это налагает на нас дополнительную ответственность. К тому же надо учитывать и то, что учебный год только начался. Не все номера расчетов подготовлены одинаково.
Александр Кириллович выслушал его, сказал:
И все же странно. Вы говорите так, будто бы мы о полигоне только услышали. Обсуждали этот вопрос на партийном собрании, готовились Так или нет, секретарь?
Так точно, товарищ подполковник, ответил капитан Маркелов.
Назаров еще раз заглянул в список. Фамилии лейтенанта Анисина в нем не было.
А что с Анисиным, Николай Яковлевич? спросил он.
Капитан Фролов ждал этого вопроса и был готов отстоять свое мнение. Он хорошо запомнил случай с лейтенантом Кирпиковым. Было это в прошлом году, когда Фролов служил в другой части. Тогда Кирпиков, выпускник училища, сам пришел к Фролову и упросил замолвить перед командиром словечко, а он-то, мол, доверие оправдает, не подведет. И Фролов ходил к командиру, а потом, на полигоне, ругал себя последними словами. Уверенный в себе Кирпиков так растерялся, что его сняли со стрельб, Фролов получил взыскание и не раз выслушивал упреки в свой адрес.
То, что вы сказали о расстановке специалистов в расчетах, я согласен, произнес Фролов. Тут я действительно не подумал о преемственности Но что касается лейтенанта Анисина, то я категорически против
Почему, Николай Яковлевич? Человек, можно сказать, спит и во сне полигоном бредит! не выдержал капитан Маркелов.
Это еще не основание. Он может ехать дублером, запасным, да кем угодно, но я лично не хочу брать его под свою ответственность.
Не понимаю! Он несет боевое дежурство, на последней проверке показал неплохие теоретические знания. Есть, конечно, у него и недостатки. Мало, например, опыта. А где же он наберется его, как не на полигоне, спокойно высказал свое мнение капитан Маркелов.
Александр Кириллович тоже не понимал предубежденности инженера, его ничем не обоснованное требование. В чем-то он, может, и прав. Задача перед дивизионом сложная и ответственная, к тому же он первым в этом году будет начинать стрельбы, и всем, от солдата до командира части, хочется получить только пятерку. Она будет и флагом для других, и ориентиром в соревновании. И тут, конечно, надо положиться на каждого, как на самого себя. Но Анисин Анисин и теряется, и суетится. Нет в нем еще хватки опытного техника. Да, но настоящие ракетчики не появляются сами по себе. Их надо растить годами. Лучше, когда сразу человек попадает в сложную обстановку. И Анисин тоже должен когда-то вступить в свой первый бой. Однако капитан Фролов не отступал от своего. Он говорил, обращаясь к подполковнику:
Не место там и не сейчас проводить эксперименты. Пойдут реальные цели, ни я, ни вы не можем ручаться за таких, как Анисин. Что может произойти с ним, я не знаю. Возможно, и ничего, возможно, он будет героем, но я не хочу и не намерен рисковать. И вам, товарищ подполковник, известно: в случае провала не он, а мы с вами будем отвечать. Вы да я. А я, знаете, уже однажды поплатился из-за такого, как Анисин.
Верно, Николай Яковлевич, поплатились. И должны были сделать выводы. Но, видно, так и ничего не поняли, сказал Александр Кириллович. Боевую задачу мы должны решать всем составом. Как в бою. В атаку идут все, и никто не остается в окопах.
К чему, Александр Кириллович, сравнивать то и наше время. И техника, и оружие все, все было иное. Не надо старые истины под новые условия подгонять
Без прошлого нет и настоящего. А потом, капитан Фролов, вы говорите не то и не о том, о чем думаете, чего хотите. А хотите вы, чтобы не было у вас неприятностей. Да, я знаю, вы получили строгое взыскание за ошибку подчиненного. Молодой офицер растерялся, его сняли со стрельб, а вас наказали. Ну и что? Разве это закономерность? Нет, конечно. Вы, Фролов, боитесь риска. Так без риска в бою тоже не бывает
Капитан Фролов понял, что все его доводы были отвергнуты командиром, но отступать он все же не хотел. И потому пошел на крайность, выдавил из себя то, что должно было отрезвить подполковника:
Вам-то, Александр Кириллович, терять больше нечего. Последний год едете.
Александр Кириллович не ожидал этого, лицо загорелось, на секунду, как после удара, помутилось в глазах, рука скомкала листок бумаги. Он встал и, не глядя на инженера, сказал: