Может, маслопровод засорился?
Но и маслопроводы были в порядке.
Не понимаю, задумчиво промолвил Хурам. Придется нам это дело проверить. Приедем в мастерские, там разберемся Вот что, Урун
Отозвав в сторону Уруна, Хурам рассказал ему о происшествии в Зарзамине. Урун мельком взглянул на раиса, о чем-то разговаривавшего с Османовым, и серьезно сказал Хураму:
Ты его в домзак сдай. Тут дело что-то очень не чисто.
Да уж сдам, не беспокойся Ты как? Может, поедешь со мной?
Нет, поезжай. Останусь. Их отправлю, сам в «Красный Ткач» пойду, хоть на двух тракторах поработаем. Да, знаешь что, товарищ Хурам? Возьми-ка ты мой револьвер.
Зачем?
А вдруг он вздумает сбежать от тебя.
Пожалуй, давай, согласился Хурам.
Машина двинулась дальше, с трудом одолев подъем, вылезла на перевал и побежала между сухими и голыми красноватыми буграми водораздела. Вместо лёссовой пыли здесь была глинистая сушь с желтой полынной травой. В какие-то очень давние времена, в третичную эпоху, по румдаринской долине проползал гигантский ледник. Тысячелетия назад он истаял, нагроможденья морен, которые он нес на себе, опустились на твердую землю и остались здесь навсегда. Древние широкие реки затянули и сгладили их рыжей наносной землей. Солнце и ветры распушили ее в легчайший и плодороднейший лёсс, из которого родились поля и сады Румдары. Но свидетельством древности здесь и там в зеленой долине остались не одоленные временем пространства безжизненных мертвых холмов и бугров, подобные плешинам, неприютные, серые и сухие. Разграничивая сады кишлаков, иные из них протягивались на несколько километров, как длинные, голые, красноватые шрамы на курчавом теле долины.
Дорога исчезла. Автомобиль зашнырял между буграми по следам арб, едва намеченным в твердой почве и разбегавшимся врозь. Все они должны были при спуске с водораздела снова сойтись в единое русло дороги. Османов с поразительной ловкостью, почти не сбавляя хода, вертел штурвалом, и машина кренилась на крутых, неожиданных поворотах.
Сбавь ход! крикнул Хурам Османову, но Османов, ничего не ответив, гнал с прежней скоростью.
Вместо прохода за одним из бугров впритык к нему оказался новый бугор, машина с разгона внезапно влетела до половины его высоты, круто накренилась на левый борт, и Хурам, инстинктивно хватаясь за дверцу, увидел, как Османов и раис разом выпрыгивают из машины, рванулся сам, но почувствовал, что уже летит в сторону. Успел подумать, что машина переворачивается, и, тяжело ударившись оземь плечом и всем боком, покатился вниз под бугор, задержался на выбоинке и, оглушенный, почти потеряв сознание, замер ничком. Однако тотчас же, тяжело закряхтев и силясь вздохнуть (от удара перешибло дыхание, и вздохнуть удалось не сразу), медленно приподнялся на локте и, приходя в себя, осознал внезапную мысль: ведь убежит
Сразу порывисто повернулся, сел, томительно провел по бокам ладонями и, еще не видя Османова, прокричал:
Османов, не давай убежать раису!
Выше Хурама, на откосе бугра, лежала перевернутая машина. Ни Османова, ни раиса не было. Хурам с трудом встал, попробовал взбежать на бугор, но тотчас почувствовал такую слабость, что едва удержался на ногах. Все тело ныло, голова кружилась.
Вот сволочь!.. вслух выругался он. Хорошо, я покатился, а не то придавило бы!.. Османов! снова прокричал он, собрав всю силу легких, и прислушался.
На вершине бугра показался Османов и остановился, словно не решаясь приблизиться.
Где раис?
Османов развел руками и медленно спустился с бугра:
Убежал Сразу побежал, я за ним. Плохое место, разве поймаешь! Он как лисица бегает! помолчал и, сокрушенно оглядывая машину, взялся за голову: Как получилось Честное слово, товарищ Хурам! Я вижу падает, руль повернул, даю тормоз она все-таки падает. Вот, выскочил Что будем делать?
Хурам сдержал негодование.
Что делать!.. Говорить тебе что-либо бесполезно. Ругать тебя все равно не поправишь дела. Конечно, этой машины ты больше как ушей своих не увидишь Сказал тебе сбавь ход, нет, прет Куда побежал раис?
Османов пожал плечами:
Рафик Хурам О раисе потом. Поймаем его, собаку С машиной теперь как быть?
Угробил машину!.. Как быть!
Не угробил, товарищ Хурам, глядя под ноги, несмело заикнулся Османов, наверно, только стекло разбил
Стекло! Эх, да что с тобой разговаривать!
Струйка масла, смешанного с бензином, выползала из-под опрокинутого автомобиля. Передние колеса по инерции неспешно крутились. Шасси было чуть перекошено. Покореженная рама вдребезги разбитого стекла подпирала автомобиль снизу.
Давай теперь поднимать!
Сколько ни силились Хурам и Османов, перевернуть машину им не удалось. Хурам все еще чувствовал себя плохо болел бок, плечо начало опухать.
Иди назад к автокару. Зови на помощь. Я здесь останусь.
Едва Османов ушел, Хурам тщательно осмотрел весь автомобиль. Кроме разбитого стекла и измятой рамы, оказалось погнуто левое крыло да сорвана подножка. Левая фара скосилась набок. Существенных повреждений Хурам не наплел. Словно еще не веря в исчезновенье раиса, поднялся на вершину и тщательно обыскал внимательным взором беспорядочные нагромождения земли.
Скоро вдали послышался рокот машины. Автокар с двумя тракторами на привязи тяжело пробирался между бугров. Урун, выскочив из кабины грузовика, забежал далеко вперед.
Вот, гляди, хороша картинка? встретил его Хурам.
Ты-то сам цел? Урун обеспокоенно оглядел Хурама. Цел как будто. Понимаешь, как он сказал, я так взволновался!
Я ничего. Плечо немножко ушиб.
Как он вывернул? Судить теперь его надо.
Судить? задумчиво произнес Хурам. Как будто и не за что не нарочно же он. Подумаем, что с ним делать, уж конечно, так ему не сойдет. Вот раиса упустили, невезучий, в общем, у нас денек!
Автокар подошел вплотную и остановился. Вшестером машину перевернули легко. Хурам тщательно осмотрел мотор, направил карбюратор все как будто было в порядке.
Попробуем запустить.
Мотор заработал, и все настороженно прислушались.
Чуть постукивает. Я думал, хуже будет. Снимем подножку, поедем, я сам поведу. Черт бы взял тебя, Османов! Называется, новенькая машина!.. На, Урун, возьми теперь свой револьвер. Хоть и чувствовал ты, а не помог мне он, видишь.
Хурам усадил Османова рядом с собой, сел за руль и осторожно повел машину.
Урун остался с автокаром и тракторами. Машина шла хорошо, но управление ею не отвлекло Хурама от беспокойных мыслей. Ныло плечо, и Хурам инстинктивно оберегал левую руку от резких движений.
Он старался хладнокровно разобраться в событиях дня, он не мог справиться с тревожным, подавленным настроением. В первый раз за все время пребывания в Румдаре Хурам уловил в себе тоскливое ощущение неудачи. Оно всегда вызывало в нем злобу.
Глава одиннадцатаяНОЧНАЯ ВОДА
Приведешь машину в порядок, пришлешь за мной, я иду в гепеу. А тракторы, как придут, пожалуйста, осмотри сам. Хорошенько расследуй, в чем дело, и составь акт. Завтра утром отправишь их в «Красный Ткач». Я буду ночевать в Зарзамине.
Оставив механизатора и рабочих, взволнованных поломкой новой машины, Хурам направился к выходным воротам. За воротами на порожнем бидоне, подперев кулаком подбородок, нелюдимо сидел Османов он, видимо, желал избежать насмешек.
Застав Арефьева в его кабинете, Хурам прежде всего потребовал чаю:
Понимаешь, есть хочу, сил больше нет. Со вчерашнего дня кручусь. Выручай!
Арефьев распорядился. В кабинет принесли чаю и таджикских лепешек. Навалившись на них, Хурам рассказал Арефьеву о делах раиса и о его бегстве.
В таких случаях надо сразу производить обыск на дому Но я понимаю Ты не сделал этого, а теперь поздно, если и было у него золото, так родственники, конечно, уже надежно его припрятали.
Жаль, тебя не было там Сам понимаешь, не по моей специальности это дело.
Арефьев вызвал сотрудника и распорядился немедленно организовать с помощью окрестных дехкан поимку раиса.
Да, кстати, произнес он, когда сотрудник ушел, шофер-то, что тебя вывернул Ты хорошо его знаешь?