Ребята подошли к Мараморушке, перешли по бревну на другую сторону и углубились в мокрые кусты.
Куда ты меня ведёшь? ничего не понимая, спросил Гоша.
Вот видишьполянка. Здесь и скамеечка вкопана. Правда, хорошо? Давай посидим.
Зачем?
А так Просто Жалко, «Бежин луг» не взял. Почитали бы
Да ты что? В такой тьме буквы только пальцами щупать. Гошка немного струхнул. Зачем ты сюда забрался?
Да я я всегда здесь сижу.
Ночью?
Конечно, не днём. Ночью.
Один? в голосе Гошки слышалось явное беспокойство.
Конечно, один. Ой, сюда нельзя!
Чего нельзя?
Нельзя сюда наступать. Сядь здесь!
Почему же наступать-то нельзя?
Там оно место такое, знаешь, место заколдованное.
У тебя, брат, наверно, не все дома Ну тебя. Я думал, за делом позвал
И, беспокойно оглядываясь на Толю, Гоша торопливо пошёл обратно.
А вот не забоюсь, шептал Толя, чувствуя, как от страха у него похолодел живот, а вот всё равно не забоюсь.
Далеко в чёрном небе мерцали звёзды. На обрыве что-то зашуршало и плюхнулось в речку.
Гоша! закричал Толя не своим голосом.
Что тебе? раздалось из-за горушки.
Гоша, иди скорее сюда! Сейчас я тебе что-то скажу!..
Ну? спросил Гоша, не решаясь выйти из-за кустов.
Да ты не бойся. Правда, скажу. Только, чтобы ни одна живая душа об этом не знала.
Так Толя нарушил обещание, и тайна пятой секретной полеводческой бригады стала известна постороннему человеку, живущему в Березовской МТС.
5. НОВЕНЬКАЯ
Прошло несколько дней, и у ребят начались новые беспокойства. На полянке зазеленела единственная былинкаэто проросло зёрнышко Мильтурумки, предназначенное для Димофея. Больше всходов не появилось: закопанные в землю семена Чародейки не давали о себе никаких вестей.
Собравшись перед началом занятий в школе, ребята стали думать: что бы это могло значить?
Фёдор с присущим ему равнодушием сказал, что ничего путного из этой затеи получиться не может, потому что с самого начала не выполнялись основные правила агротехники. Всему району известно, что земли в «Зелёном долу» кислые и для того, чтобы получить сносные урожаи, поля известковали в течение нескольких лет. А полянку, на которой стоял шалаш дедушки Егора, никто, конечно, никогда и не думал известковать, поэтому Чародейка там вряд ли выживет. Петя сказал, что об этом надо было думать раньше, что надо было сперва семь раз отмерить, а потом отрезать, и что не к лицу пионеру, который в переводе означает «самый первый», впадать в панику. Он предложил развести известь и хотя бы теперь полить участок. Но сколько разводить извести и много ли поливать, никто из членов пятой полеводческой толком не знал. Спрашивать об этом у агронома или у Дуси было опасно: они сразу догадаются, в чем дело.
Ребята были так озабочены, что ничего не замечали до тех пор, пока не загрохотали крышки парт и не поднялись ученики. За столом уже сидела Клавдия Васильевна, а возле неё стоял директор, держа за руку черноглазую девочку.
Вот, ребята, вам новая подруга, сказал директор. Гусева Лёля.
Девочка выглядела, действительно, «новенькой» в новом коричневом платьице и свежем белом переднике.
А где же твой папа, Лёля? спросила Клавдия Васильевна.
Здесь. В коридоре.
Почему же он не зашёл?
Не знаю. Наверно, стесняется.
Класс засмеялся. Клавдия Васильевна сделала строгое лицо, и смех затих.
Проходя на своё место, Лёля поздоровалась с Петей, но он почему-то смутился и сделал вид, что не замечает её. Несмотря на то, что Клавдия Васильевна стала перелистывать свою записную книжку с отметками и возникла опасность вызова к доске, большинство ребят украдкой наблюдало за Лёлей. Все, конечно, знали, что агроном привёз дочку, но она редко выходила на улицу, и многие видели её в лицо первый раз.
Лёля чинно уселась за парту, достала из портфеля, к которому был привязан маленький ключик, тетрадки, обёрнутые в блестящую оранжевую бумагу, гранёную стеклянную вставочку, такой же, как у отца, блокнот и коробочку из-под духов, наполненную, как поток оказалось, пёрышками, цветными карандашами, резинками и какими-то записочками. Всё это она аккуратно разложила на своей стороне парты, опустила руки за спинку скамьи, чтобы не сутулиться, и, даже не взглянув на соседку, уставилась на учительницу.
«Воображала», подумали ребята.
Однако Лёля оказалась совсем не воображалой. Когда на перемене её окружили девчата, она весело стала рассказывать, что ещё никогда не жила в деревне и пока что в «Зелёном долу» ей не очень нравится: на улице грязно, тротуаров нет, кино нет, а без кино легко отстать от жизни, вечером очень темно и страшно, прошлой ночью в саду кто-то кричал, как резаный Говорила Лёля быстро и складно, словно читала газету. При последних её словах Толя, стоявший поблизости, испуганно оглянулся, проговорил, ни к кому не обращаясь: «Мало ли что кому кажется», и отошёл.
Потом, когда Лёля поинтересовалась, кто первый ученик в классе, к ней подвели Фёдора, и он, к общему удовольствию, пошевелил ушами. Лёля начала было спрашивать, что проходят по арифметике, но тут влез Коська.
Вот реши такую задачу, предложил он. Дано: человек влезает в окно. Требуется доказать, как он будет вылезать. Не знаешь?
Лёля молча с любопытством осматривала Коську.
Не знаешь? Вот слушай. Допустим, что он пойдёт в дверь, но мы его не пустим. И останется ему одновылезать обратно в окно.
Вы всегда такой глупый? спросила Лёля.
Нет, только по пятницам, ничуть не растерявшись, ответил Коська.
Ничего не поделаешьв этот день была пятница.
А на второй перемене, когда интерес к Лёле уменьшился, она сама подошла к Пете и назидательно сообщила:
Знакомым полагается здороваться.
Здравствуй, буркнул Петя.
Возникло неловкое молчание.
Как жалко, что зёрнышки скушал воробей, наконец, проговорила Лёля. Я так переживала
А я, думаешь, не переживал? Две ночи спать не мог: всё воробьи мерещились.
Вы даже похудели.
От такой беды не раздует.
Ну ничего. Скоро у вас, наверно, опять будут зёрнышки.
Откуда они возьмутся? насторожился Петя.
Я написала в академию. Вы не беспокойтесь: я подробно объяснила, какое случилось несчастье, и что вы ни в чём не виноваты. И попросила прислать другие зёрнышки. Письмо получилось хорошее. Три дня писала.
Пустила письмо? спросил Петя.
Хотела вчера опустить, но не нашла почтового ящика. Странно: такая большая деревня, и нет почтового ящика. Но вы не беспокойтесь. Оно скоро дойдёт. Сегодня рано утром я отдала его почтальону. Она обещала отнести его на почту.
Кто тебя просил?.. Петя хотел добавить ещё что-то, но только махнул рукой.
Вы же сами папе говорили
Папе ведь, а не тебе! Тебе-то я не говорил, что все зёрнышки склёваны. Эх, ты!
Значит, целы?
Этодело второе, неопределённо сказал Петя. Надо письмо воротить.
Хорошо, что Коськина сестра, почтальон, перед тем как идти в сельсовет, забежала в школу. Да и то только с помощью Коськи у неё удалось вытребовать письмо обратно.
На последнем уроке Лёля получила записку: «Пойдёшь домойпро зёрнышки никому не говори. А то плохо будет». Она спрятала записку в коробочку из-под духов и написала: «Я домой пойду вместе с учительницей, а то Костя меня бить хочет». Через минуту пришёл ответ: «Не бойся, не тронет. Я провожу».
После занятий Лёля отправилась домой вместе с Петей. С минуту они шли молча.
Я думала, что вам самому стыдно писать в академию второй раз, вот и написала, начала, наконец, Лёля обиженным тоном. Откуда я могла знать, что вы папе сказали неправду и что зёрнышки целы? Я ведь ничего плохого не сделала. Наоборот, я хотела сделать, чтобы было как можно лучше
Скосив глаза, Петя посмотрел на нее. Глядя вперёд, в воздух, напряжённо приподняв брови, Лёля встряхивала рукой после каждого слова, как будто разговаривала не с Петей, а репетировала этот разговор сама с собой.
Может быть, вы думаете, что я позавидовала, что вам прислали письмо, а мне нет?.. Так я ничуть не позавидовала. Нисколечко! Я только одному Павке Корчагину завидую.