Девушка тут же оживилась, и в глазах ее зажглась надежда. Такая надежда часто зажигалась в глазах его пациентов, Франко был привычен к этому.
Buongiorno! Спасибо, что пришли, искренне улыбнулась девушка. Вчера я звонила в секретариат, и мне пообещали, что вы свяжетесь со мной. Правда, я уже потеряла надежду
Зачем вы хотели меня видеть? полюбопытствовал Франко. Хотя об ответе он догадывался: наверняка кто-то посоветовал больной именно его, или она сама навела справки. Но это был хороший повод наладить с пациенткой контакт: спросить о чем-то отвлеченном, а не говорить только о болезни.
Вы оперировали отца моей подруги с тем же диагнозом, какой поставили мне. Подруга сказала, что вы ангел, который спас жизнь умирающему человеку. Я хотела попросить вас, чтобы вы спасли меняумоляюще посмотрела она на хирурга, и глаза ее наполнились слезами.
Франко видел немало таких слез и немало мольбы слышал в разных голосах, но он всегда старался дать пациенту ощущение, что каждый больной значит для него много, и подарить уверенность, что сделает все ради спасения жизни больного.
Отрадно слышать, что я совершил чудо. Как нынче поживает отец вашей подруги? с улыбкой спросил Франко. Он понятия не имел, о ком речь, но ему было достаточно, что пациент живет и радуется жизни, а как его зовутне столь важно.
Хорошо, улыбнулась девушка и с восхищением посмотрела на Франко. Неужели вы помните его?
Кардиохирурги помнят всех своих пациентов, заверил Франко. И это было правдой, потому что кардиохирург не просто режет грудную клетку и колдует над сердцем или сосудами, зашивает и уходит из операционного зала, даже не взглянув на неподвижно лежащего человека, а кардиохирург еще и ведет своего пациента до и после операции. А даже если операция случается с экстренно поступившим больным, то послеоперационное общение так или иначе оставляет хоть какое-то воспоминание о пациенте.
Синьор Боско, помогите мне Мне сказали, что я должна сделать аборт Для меня лучше умеретьвсхлипнула девушка. Я так люблю этого кроху! Он уже шевелится внутри меня, понимаете?! Я не могу его убить!
Франко за свою практику видел много слез и боли, но для любого настоящего врача судьба каждого пациента становится частичкой его судьбы. Он упрямо посмотрел на девушкуи улыбнулся. Солнечно и беззаботно. Ему было жизненно необходимо вселить в нее веру, что солнце будет для нее всходить еще очень много раз.
Синьора
Аделе, протянула девушка худенькую руку.
Франко, горячо сжал он ее ладонь.
Нет, я не могу звать вас по имени, Signore, возразила она.
Почему? приподнял Франко бровь.
Вы для меня бог. Так вас охарактеризовала моя подруга: бог-хирург.
Франко искренне рассмеялся. Похвала приятным теплом отозвалась в душе и немного смутила.
Как максимум, я его представитель на земле, подмигнул он. А значит, я обычный человек. Потому поговорим, как обычные люди, предложил Франко. Как вы себя чувствуете?
Хорошо.
А что с вами случилось до этого?
Жжение и боль в левой груди, одышка Потом я потеряла сознание. К счастью, это произошло на работе, и коллега вызывала врачей, рассказала Аделе.
У вас врожденный аортальный стеноз. Неужели вы ничего об этом не знали?
Нет, мотнула Аделе головой. Слабые шумы обнаружили только месяц назад. Но я уезжала на три недели и лишь в ближайшие дни собиралась наведаться к кардиологу.
Весьма экстремальным способом решили наведаться, хмыкнул Франко.
Увыпечально вздохнула Аделе. Неужели у меня нет шансов сохранить ребенка? умоляюще посмотрела она на Франко, непроизвольно прикладывая руку к животу, которого даже не было видно под одеялом.
Конечно, шансы есть. Надо только придумать, как это сделать.
Вы действительно волшебник и богпрошептала Аделе, и почти счастливая улыбка озарила лицо девушки, а глаза засияли. В них читались облегчение и надежда.
Я разговаривал с кардиологом, вас курирующим, видел ваши снимки. Положение, прямо скажем, рискованное, и мне предстоит посоветоваться с коллегами: с анестезиологом, акушером-гинекологом и прочими. Я уже несколько лет работаю с беременными пациентками, а за последние четыре года провел некоторым из них успешные операции. Поэтому смею вас заверить, что сделаю все возможное, чтобы починить ваше сердце и спасти вас и вашего малыша. Но вы должны мне помочь.
Конечно! порывисто села Аделе на кровати.
Прежде всего, вы не должны вот так порывисто реагировать на внешние раздражители, улыбнулся Франко, но тем не менее взгляд его был суров и давал понять, что сейчас не время для шуток. Вам нужен полный покой. Любая, даже самая маленькая нагрузка приведет к серьезным последствиям.
Понимаю, кивнула Аделе, осторожно откидываясь назад.
Мы проведем дополнительные обследования, после чего я проконсультируюсь со своим коллегой из Рима, который тоже проводит операции на сердце беременным. Потом, если анестезиолог даст добро на вмешательство, которое мы решим предпринять, мы сделаем вам операцию.
Но почему анестезиолог?
Без анестезии мы вряд ли справимся. Тем более в вашем случае. Он должен найти способ обезболивания, приемлемый для вас.
Я просто думала, что хирург говорит свое слово, а остальные подстраиваются, смущенно улыбаясь, пояснила Аделе.
Это заблуждение, заиграла на губах Франко снисходительная улыбка. «Хорошо, Джанкарло не слышит моих слов, иначе стал бы смотреть на меня как бог на грешника», подумал Франко и пояснил свою мысль: Разрешение на оперативное вмешательство дает анестезиолог: ведь если пациенту нельзя сделать анестезию, о какой операции может идти речь?
А если он скажет, что нельзя? со страхом спросила Аделе.
Не волнуйтесь, он у нас маг и волшебник, хмыкнул Франко, вспомнив недавний разговор с Джанкарло, он непременно изобретет какое-нибудь зелье, чтобы я смог поколдовать над вашим сердцем.
Аделе растерянно смотрела на врача. Франко прекрасно знал, что пациенты плохо понимают роль анестезиолога в операции. Больной полагает, что анестезиолог вкалывает наркоз и уходит пить кофе. И Франко этот миф развенчивать не собирался: незачем пугать пациента подробностями о туманной деятельности коллеги-невидимки. Потому он всегда пытался говорить непринужденно, не вдаваясь в подробности.
Когда хирург собрался уходить, Аделе улыбалась уже почти счастливо.
Спасибо вам, Франко! Вы действительно потрясающий врач! с восхищением поблагодарила Аделе, не в силах красноречивее выразить свою признательность.
Потрясающий я или нет, вы сможете оценить, только выйдя из этой больницы здоровой, заметил Франко, поднимаясь.
Знаете, я всегда с ужасом думала о том, что мне придется лечь под нож хирурга. Они все представлялись мне жестокими и брутальными мужчинами, потому что только такие могут, не моргнув глазом, резать живого человека, будто это бифштекс какой-то. А теперь вижу, что хирургидушевные люди.
Ни один хирург, уверяю вас, не воспринимает пациента, как бифштекс. Иначе мы все были бы вегетарианцами. И кстати, вы полагаете, что хирургами становятся только мужчины?
Нетнеуверенно пожала плечами Аделе. Хотя я в основном слышала рассказы именно о хирургах-мужчинах
Мне будет ассистировать женщина. Даже скорее девушка, подмигнул Франко. Может, это успокоит вас немного.
Я всегда недоумевала, откуда девушки находят столько смелости, чтобы пойти в хирурги. Она, наверное, особенная?
Франко на миг отвел глаза от лица Аделе и устремил задумчивый взгляд в окно. Честно признаться, он никогда не размышлял над этим вопросом.
Да, она особенная, подтвердил Франко. Женщина-хирургэто особая субстанция, теплая улыбка озарила его лицо. И смею вас заверить, что она отличный специалист, потому вы должны быть вдвойне спокойны: ведь два хороших хирургаэто еще надежней, чем один, наконец, рассмеялся Франко, и Аделе ответила ему солнечной улыбкой. Берегите себя. И мужа попросите вас беречь, подмигнул он своей пациентке.