Ксения сильно закусила щеку, чтобы не закричать. Разумное объяснение сразу нашлось, и оно причинило острую больГерман ей изменил. Не может быть! Это какой-то рок: одна и та же женщина и второй небезразличный Ксении мужчина. Брюнетка что, специально это делает? Ксюша не хотела больше слушать их разговор, но у неё не было выбора, она была в тупике коридора. Она была в западне.
Герман ответил:
- Ты рискуешь.
- Я люблю риск, как, впрочем, и ты, - услышала Ксения голос брюнетки и представила, как та эротично улыбается.Но не будем отвлекаться, давай о деле. Мне нужна вторая часть денег. Я все сделала, как мы и договорились, он поверил мне и остался доволен нашими встречами. Сказал, что жалеет, что мы не вместе. Сказал, что его жена просто блеклая моль по сравнению со мной.
- Да уж, не сомневаюсь, - холодно ответил Герман.
Нет! Ксения захотела на время потерять слух, чтобы не слышать всего того, что слышала. Или на время потерять логику, чтобы услышанные слова не обретали страшный смысл: Герман заплатил этой женщине, чтобы она соблазнила Артема. Зачем? Обжигающие слезы потекли по щекам. Почему все это происходит с ней? За что? Зачем Герман появился в их жизни? Зачем разрушил её? Что она ему сделала? Что сделал ему Артем? Что ему сделала Кира? Зачем он разрушил их семью?
Было очень больно. Ксения не могла сдержать крика сердца, её любящего сердца, которое вырывали с корнем. Она осознала, что полюбила Германа, а он всего лишь играл с ней, жестоко развлекался по неведомой ей причине. И от этого стало еще больнее.
Герман ответил брюнетке:
- Хорошо, поедем в кабине, я отдам тебе остальную часть денег.
- Мне нравится вести с тобой дела Герман. И не только дела.
Ксения услышала звуки удаляющихся шагов, и тело подвело её. Она сползла по стене и уселась прямо на пол. Её голова упала на согнутые колени.
Почему?
Ответа не было, и Ксюша решила, что ответ и не нужен. Какое ей дело, почему этот мужчина с ней так поступил. Разве если найдется достойное оправдание такой жестокости, Ксении станет легче? Нет, не станет. Можно сидеть здесь и жалеть себя, а можно встать и идти дальше. Она должна встать и идти дальше, должна и не только ради себя. Кирюшавот её маяк.
Ксения решительно поднялась на ноги и отерла слезы. Она надела солнечные очки, чтобы никто не увидел её боли.
На парковке у здания ждал Стас. Ксения сразу ответила на не заданный вопрос:
- У Германа важная встреча.
- Будете ждать?
- Нет. Это не срочно. Поехали домой.
Они сели в машину и через полчаса были на месте. Ксения быстро вошла в дом и поднялась в их спальню. Нет, больше это не её спальня. Здесь ничего не принадлежит ей. Но не нужно сейчас на этом зацикливаться. Ксюша достала чемодан и стала закидывать в него свои вещи, не беспокоясь, что те помнутся. Не было ни желания, ни времени, ни сил проявлять щепетильную аккуратность.
Она была поглощена делом, поэтому не заметила, как в спальню вошла Николь. Девушка застыла на месте:
- Ксюша, ты что делаешь?
- А ты что, не видишь, - резко ответила женщина, продолжая бросать в чемодан вещи, как попало.
- Я вижу, - медленно ответила Ника.А зачем ты это делаешь?
- Мы с Кирой уезжаем.
- Что? - Ксения обернулась на Николь, на лице которой читалось непонимание: - Что значит уезжаете?
Ксения пояснила:
- Очень просто. Пора и честь знать.
Николь нахмурилась:
- Герман знает?
- Узнает, - безразлично пожала плечами Ксения и продолжила собирать чемодан.
Ника сразу поняла, что её сдержанное безразличие, это бравада. Она ближе подступила к Ксении и доверительно спросила:
- Между вами что-то произошло?
Женщина замерла и прикрыла глаза: а что собственно между ними произошло? Он предал её? Обманул? Но ведь нельзя предать того, кого совсем не знаешь. А ведь когда Герман нанимал брюнетку, чтобы та спала с Артемом, Герман Ксюшу совсем не знал, а она не знала его. Значит это не предательство. Тогда что?
Ника притронулась к плечу Ксении:
- Ксюша?
Та распахнула глаза и посмотрела на девушку:
- Между нами ничего нет, Ника. Все закончилось.
- Так не бывает.
- Бывает, Ника, все в жизни бывает. Теперь я точно это знаю.
Ксения наклонилась к чемодану и застегнула его. Ника отступила:
- Ксюша, позвони ему. Вам надо поговорить. Или хочешь, я ему позвоню?
- Я звонить не буду, нам не о чем с ним говорить. А ты как хочешь, мне все равно, - она прошла мимо молчащей Николь.
У самого порога её остановил тихий вопрос:
- А как же Даша?
Ксения зажмурилась. Этот вопрос рвал ей сердце уже полчаса:
- Ника, я
- Как же Даша, Ксюша? Как же она? С ней тебе тоже не о чем говорить?
Женщина прислонилась лбом к двери:
- Я не смогу, просто не смогу посмотреть ей в глаза.
- Ну, конечно, поэтому проще всего взять и сбежать. Была Ксения, и нет Ксении. Может Даша даже и не заметит её исчезновения.
Женщина тихо прошептала:
- Что мне делать, Ника? - она обернулась к девушке: - Что мне делать?
- Остаться.
- Я не могу остаться.
- Можешь, - шагнула к ней Николь.Можешь, Ксюша. Ты останешься, поговоришь с Германом, вы все решите. Не надо пороть горячку.
Ксения покачала головой:
- Это только оттянет неизбежное. Я не смогу остаться.
- Почему?не сдержала эмоций Ника.Ну почему, Ксюша, что он сделал? Что?
- Он изменил мне, - тихо ответила женщина.
Ника отшатнулась:
- Он не мог.
Ксения прикрыла глаза:
- Может и не мог. Я не знаю. Я уже ничего не знаю. Я запуталась во всей этой лжи.
- Расскажи мне все, вместе мы разберемся, - тихо предложила Николь, подходя к женщине.
- Я Я сегодня ездила к нему на работу. Герман не знал, что я приеду. Я встретила в коридоре женщину, с которой спал Артем, мой бывший муж. Эта женщина знакома с твоим братом и по её словам я поняла, что они очень близко знакомы. А еще Герман заплатил этой женщине, чтобы она соблазнила Артема.
- Чего?! Ты сума сошла?
- Поверь, в тот момент мне хотелось быть сумасшедшей, а не правой. Но я сама слышала их разговор.
- Ты не так поняла
- Ника, там сложно было не так понять, - девушка во все глаза смотрела на Ксению, а потом в её взгляде появилось что-то такое, что Ксюшу насторожило: - Ты что-то знаешь.
Николь прикрыла глаза, пряча свои мысли и чувства:
- Только то, что он любит тебя.
- Ника!
- Ксюша, он любит тебя. Любит, понимаешь, - разнервничалась Николь.Все, что он делает, он Да, может быть где-то это слишком резко или не правильно, но он любит тебя. Он готов бороться за тебя. Понимаешь?
- Бороться? О чем ты говоришь?
- Ксюша, послушай, - подступила к ней Ника и обхватила за плечи.Дай ему шанс все объяснить. Пожалуйста, дай ему шанс. Я же вижу, каким мой брат становится рядом с тобой, как светятся его глаза. Герман снова начал жить. Понимаешь, снова начал жить. Он счастлив с тобой. Прошу, дай ему шанс.
Ксения пытливо вгляделась в Николь, она не совсем понимала, о чем та говорит:
- Ты оправдываешь то, что он сделал?
- Нет, конечно, нет. Но Герман просто боролся за тебя, понимаешь, боролся за вас.
Ксения удивилась, неужели она правильно поняла Николь:
- Что значит, боролся за нас? Мы же с ним были едва знакомы. Мы же - она читала в глазах Ники правду, - Он нет, не может этого быть.
- Да, Ксюша, он сказал мне, что ты понравилась ему почти сразу, как он с тобой познакомился. Что он проникся к тебе искренними чувствами. Я не оправдываю его методы, не оправдываю того, что он разрушил твою семью. Но я понимаю его мотивы. Я бы тоже на многое пошла ради любви.
Ксения отказывалась в это верить. Герман он Теперь ей стали понятны его слова и поступки, теперь многое стало на место. Очень многое. Но это не меняло того, что он сделал.
- Нет, Ника, всему есть предел. Прости, я не могу остаться. И дело даже не в том, что твой брат разрушил мою семью, она и так дышала на ладан. Дело не в этом. Просто просто это выше моих сил, быть с ним, зная правду. Прости, - женщина открыла дверь и вышла. Она обернулась на Николь: - Если бы я могла забрать Дашу с собой, я бы забрала её. Но это невозможно. Мне очень жаль.
Ксения спустила чемодан на первый этаж, оделась и вынесла его на улицу. Нужно было снова пойти наверх, собрать вещи Кирюши, но у неё не осталось на это ни физических, ни моральных сил. Ксения устало прислонилась к двери: нужно забрать Киру и уезжать, они с Дашей играли за домом. Но пойти и забрать дочь, сил тоже не было. Как она будет смотреть Даше в глаза?
Как будто кто-то там, на небе, сжалился над ней, и Кирюша показалась из-за дома. Женщина подозвала её к себе рукой, девочка подбежала к матери:
- Мама ты плиехала?
- Да, милая, - она присела возле дочери.
- Пойдем, поиглаешь с нами.
Ксения остановила дочь, которая уже тянула её за руку:
- Кирюша, знаешь что? Я решила, что мы с тобой поедим в гости к бабушке и дедушке. Мы ведь давно у них не гостили. Как тебе идея? Здорово, правда?
Кира улыбнулась:
- Плавда! А когда, мы поедем?
- Сейчас, прямо сейчас и поедем.
- Сейчас? Но мы с Дашей иглаем в магазин. Мамочка, давай после иглы поедем, холошо?
Ксения прикрыла глаза, её сердце рвалось на части, и одинокая слеза скатилась по щеке:
- Милая, но надо ехать сейчас. Потом будет поздно. Понимаешь?
- Мама, почему ты глустишь?её трехлетний ребенок все понимал. Девочка подняла маленькую ладошку и вытерла её слезу.Не плачь.
Ксения утерла ненужные сейчас слезы и улыбнулась дочери:
- Нет, милая, все хорошо, я не плачу. Но нам пора ехать.
- Ладно, я только Даше скажу, - кивнула Кира, а потом, сообразив что-то, спросила: - Мама, а давай Дашу возьмем с собой к бабашке?
Ксения взяла себя в руки:
- Кирюша, мы не можем её взять.
- Почему?
Как все это объяснить трехлетнему ребенку:
- Ну, ты же знаешь, у бабушки маленькая квартира. Даше негде будет спать. Так что мы не можем взять её с собой, - Кирюша нахмурилась, Ксения знала этот взгляд, ребенка срочно надо было чем-то отвлечь. Она улыбнулась: - Скорее беги наверх и положи в свой рюкзачек с принцессами только самые любимые игрушки. Покажешь их бабушке.
- Мама, но туда все не поместятся, - возразила девочка.
- Милая, мы не можем увезти с собой все твои игрушки. Так что выбери самые-самые любимые. Ладно?
Кирюша неохотно кивнула, но пошла в дом.
Ксения спустила чемодан с крыльца и откатила его в сторону, чтобы он не сразу бросался в глаза. Она хотела избежать ненужных вопросов, если кто-то пройдет мимо. Женщина достала телефон, собираясь вызвать такси, но так и застыла с ним в руках.
К ней шел Герман. Женщина вдруг почувствовала облегчение, сейчас он все ей объяснит, оправдается или просто прикажет остаться - запрет в башне, как Рапунцель. И эта мысль её нисколько не пугала, даже наоборот. Но Ксения приказала себе не быть безвольной тряпкой и чуть вскинула подбородок, встречая его взгляд. Мужчина сразу заметил её чемодан, плохо она тот спрятала, Герман медленно остановился в полутора метрах от нее. На его лицо вмиг набежала тень, мужчина пытливо вгляделся в Ксению и напряженно спросил:
- Уезжаешь?
- Да.
Его глаза прищурились, а кулаки сжались. Нехороший знак - он в ярости.
- Могу узнать причину?от его тихого вопроса, холод пробежал по телу Ксюши.
- Я решила уехать, так будет лучше, - ответила женщина. Она не хотела клеить разборки, только не здесь и только не сейчас. Эмоции могли её подвести.
Герман резко шагнул к ней:
- Я что, даже не услышу твоих жалких объяснений?
- Я думаю, это ни к чему. Я все решила.
- Ах, ты все решила Ну, конечно, мы же уже взрослые. Все ясно, - презрительно сказал он. - Ну, да, в защитнике ты же больше не нуждаешься, меня сегодня просветили на этот счет. Значит, и оставаться у тебя нет причин. Можно, наконец, снять ненавистную тобой маску и закончить «игру в любовь». Ну, что же, Ксения, хорошей тебе дороги. Вали с миром - сказал он и прошел мимо неё.
Ксения во все глаза смотрела на удаляющегося мужчину. Он что сейчас во всем обвинил её? Её! Она, конечно, знала, что лучшая защита, это нападение, а наглостьвторое счастье. Но не до такой же степени! Надо было сдержаться, но у Ксюши не получилось:
- Ты охренел?
Герман остановился, и медленно повернулся к ней. Его лицо было не читаемым, но кулаки то сжимались, то разжимались, что свидетельствовало о его гневе:
- Прости? - переспросил Герман, хотя её «охренел» было охренительно слышно.
Ксения шагнула к нему:
- Я спросила, ты, что совсем охренел?
- Перестань ругаться, - резко выговорил он ей.
Он точно охренел!
- Да пошел ты!
- Ксюша, - предупредил он.
- Что, Ксюша? Хочу и буду ругаться. Тебя не спросила! - его взгляд не предвещал ничего хорошего, но женщине было плевать.Не надо стоять здесь с видом оскорбленного достоинства. Если кто-то сегодня и показал свое истинное лицо, так это ты. А я всегда была с тобой искренней.
- Искренней?Герман шагнул к ней.Искренней значит? Почему тогда ты не рассказала мне о разговоре, который у тебя состоялся с Бравским? А, искренняя наша Ксюша?
Женщина не поняла его:
- Что? Ты вообще о чем?
- О чем? Только не надо делать такой удивленный вид. Бравский сегодня сообщил мне, что у тебя был с ним очень интересный разговор в торговом центре. Что, уже забыла?
Теперь Ксения поняла, что Герман имеет в виду и кто такой Бравский. Она чуть сбавила обороты:
- Он просил тебе не говорить. Очень убедительно просил.
- Ты всё равно должна была мне рассказать,жестко отчеканил он.
Ах так! Ксюша снова вспылила:
- Должна была? А ты ничего не должен был мне рассказать? Нет?
Теперь настала очередь Германа непонимающе хмуриться:
- Говори яснее.
- Яснее. Хорошо я буду говорить яснее. Я видела вас сегодня в твоем офисе, тебя и секс-брюнетку. Слышала, о чем вы говорили. Я все знаю, Герман, - обвинительно сказала она и добавила: - Так тебе стало яснее? - мужчина, молча, смотрел на её, и под его взглядом Ксения не сдержала своей боли. Она прорвалась наружу в виде соленых слез. Герман сразу шагнул к ней, в порыве утешить, но Ксюша отступила: - Не трогай меня.
- Ксюша, я
- Ничего не говори! Не смей ничего говорить! Это гадко, слушать нелепые оправдания, когда все очевидно. Я не слушала оправдания Артема, не буду слушать и твои.