Евгения Кобрина - Мой добровольный плен

Евгения КобринаМой добровольный плен

Пролог.

Моя жизнь кардинально поменялась в один стремительный час.

Я изменилась в одну мучительно долгую секунду.

Плеть ударила так сильно, что выбила весь воздух из моих легких. Я даже не смогла закричать от жуткой боли, что словно змея раскручивалась внутри. Это дало повод моему мучителю ударить меня еще раз, и еще, и еще пока я судорожно не вздохнула и, наконец, не начала кричать. Удары прекратились, а боль в спине стала невыносимой. Я подумала, что сейчас потеряю сознание, но мне не удалось погрузиться в благословенное забытьепалач нанес следующий удар. А потом еще один и еще, еще... Я, наконец, потеряла сознание.

Я надеялась, что умерла.

Холодная вода обрушилась на голову и тело, и я резко пришла в себя. Яркий солнечный свет слепил глаза, морской ветер безжалостно трепал волосы и остатки платье, грубые руки удерживали меня от падения на палубу. Но главное боль в истерзанной спинеона снова завладевала разумом.

Мой подбородок ухватили мужские пальцы и запрокинули голову вверх, золотой перстень впечатался в кожу:

- Ничего не хочешь сказать?тихо спросил мужчина.

Моё тело брезгливо дернулось, а сердце в страхе сжалось. Мой разум, терзаемый болью, отринул все варианты и оставил один, единственно верный. Тот вариант, в котором больше нет боли тела, который даст передышку разуму и позволит мне выжить:

- Простите свою рабыню, мой господин.

Глава 1.

Я повернулась во сне и тут же застонала, истерзанная спина отдалась болью. Я снова легла на живот и откинула волосы с лица, которые щекотали кожу. И тут же услышала мужской голос:

- Проснулась. Ты, наверное, сейчас очень хочешь пить.

Как будто по команде горло начало саднить от жажды. Я приоткрыла глаза и уперлась взглядом в мужчину, что полулежал в удобном кресле, попивая что-то из золотого кубка. Он был похож на древнегреческого бога, только вместо тоги на нем был шелковые шаровары. Красивый, молодой и сильныйон глядел на меня с превосходством, а его губы кривила легкая ухмылка. Я непроизвольно кивнула, соглашаясь с тем, что хочу пить, и улыбка на загорелом лице стала шире. Глаза чуть прищурились, и мужчина подался вперед:

- Тогда попроси.

На меня обрушился шквал воспоминаний.

Сухие губы на щеке и родной запах, который окутывает и успокаиваетотец провожает дочь в плаванье. Легкий трепет волнения, когда грозный граф дает последние наставления капитану корабля, чтобы его дочь ни в чем не нуждалась. Соленый морской бриз на коже и унесенная ветром шляпка, а потом нотации от пожилой камеристки. Безрадостные дни в каюте в моменты шторма и сильной качки, а потом ласковое касание солнца, что, наконец, появляется из облаков. Дерзкие ухмылки и сальные шуточки моряков, влюбленные глаза мальчишки-юнги, окрики боцмана и капитана. Чтение книги, что не продвигается и на три страницы, шитье с кривыми от качки стежками и долгие часы, проведенные у иллюминатора...

Плаванье было нескончаемым и скучным до того рокового утра.

Я сразу почувствовала напряжение команды, когда вышла после завтрака на палубу. Моряки были молчаливо-угрюмыми и собранными. Уже через пару минут ко мне подошел сам капитан и велел спуститься в каюту. Я воспротивилась:

- Ведь погода хорошая, не единой тучки на небе.

Не говоря ни слова, он ухватил меня за локоть и повел к лестнице. Его захват был сильным, и я испугалась:

- Что происходит?

Капитан не отвечал и остановился только у моей каюты. Он толкнул дверь и отпустил мой локоть:

- Не выходите из каюты пока я не разрешу. Где ваша камеристка?

- Пошла отнести посуду после завтрака.

- Хорошо, я пришлю её к вам.

Он уже развернулся, чтобы уйти, но повернулся снова. Напряжение в его глазах заставило меня попятиться в каюту.

- Если случится самое страшное, покоритесь.

- Что случится?

- Если хотите жить, покоритесь, - повторил он и закрыл перед моим носом дверь каюты, я попятилась к кровати и села.

Что могло так сильно обеспокоить этого бывалого моряка?

Через пару минут вернулась моя камеристка и со страхом на лице поведала, что к нам приближается незнакомый корабль. В иллюминатор ничего не было видно, но первый пушечный залп мы услышали сразу. А за ним треск ломающегося дерева и крики моряков. Со вторым залпам наш корабль сильно качнуло, я не удержала равновесия и полетела в угол комнаты. Сильная боль в голове и чернота перед глазами...

Меня несильно били по щекам, приводя в чувство. В голове нарастал навязчивый гул. Я открыла глаза и наткнулась на темный взгляд незнакомого мне мужчины. Он что-то спросил у меня на странном языке. Я знала этот язык, но никак не могла понять, что от меня хотят. За меня кто-то ответил, и на мужском лице расплылась улыбка:

- Леди значит? Интересно, - наконец поняла я мужчину.

Я тряхнула головой и попыталась подняться, незнакомец помог мне, удерживаю за талию.

- Кто вы?спросила я, борясь с гулом в голове.

- Мое имя Гафур. Но ты будешь звать меня «мой господин».

- Господин?непонимающе переспросила я, оглядывая его восточный наряд.

- Да.

Я попыталась от него отстраниться, но он не позволил.

- Позовите мою камеристку. Я хочу увидеть капитана!

Он легко рассмеялся и теснее прижал меня к себе:

- Позовите? Хочу? Забудь все это. Теперь ты моя рабыня и единственное чего должна хотеть, это ублажить своего господина, - мужчина наклонился и быстро меня поцеловал.

Я собрала последние силы в теле и оттолкнула незнакомца от себя. Не ожидая сопротивления, он меня отпустил. Я рванулась от мужчины в сторону, но тут же потрясенно замерла. Гудела вовсе не моя головав десятках метрах от меня трещало пламя, безжалостно пожирая величественный корабль. Это было жуткое зрелище. Я перевела испуганный взгляд на стоящих на палубе моряков и не узнала ни одного лица. Мой мозг отчаянно отказывался признавать правду. Этого просто не могло быть. Я снова посмотрела на горящий корабль:

- Где моя камеристка?прошептала я, понимая, что не хочу знать ответ.

- Я не беру пленных, - спокойно ответил мужчина.

Дальше воспоминания были расплывчатыми. Выйдя из ступора и, наконец, осознав, что произошло, я, кажется, кричала оскорбления и проклятия. А потом набросилась на того, кто был рядом, с намерением убить. Мне отвесили звонкую пощечину, и я ударила в ответ. Долгую секунду ничего не происходило, всё вокруг будто замерло, а потом меня схватили и потащили по палубе. Я брыкалась, кусалась, царапалась, но это не помогломеня привязали к мачте корабля и разорвали на спине платье. Ненавистный голос яростно приказал:

- Признай себя моей рабыней, проси прощения, и я пощажу тебя.

- Иди к чёрту!выкрикнула я так громко, как была способна.

- Если передумаешь, скажи, - был его холодный ответ.Приступай.

Я не поняла к кому он обращается, а через секунду услышала звук летящей плети...

Я облизала пересохшие губы и прикрыла глаза, вспоминая, где я и кто передо мною. И тут же услышала его легкий смешок:

- Что, уже не так сильно хочется пить?

Мне не хотелось с ним говорить и даже видеть его, и я отвернула голову в другую сторону, примеряясь со спазмом боли в спине.

- Смотри на меня, - был его тихий приказ, в котором слышалась сталь, - или соскучилась по плети?

Я непроизвольно дернулась, и снова посмотрел на мужчину. Его напряженное тело расслабилось, а суровое лицо разгладилось:

- Не забывай, кто ты и, кто я. Будешь проявлять уважение и смирение, и мы поладим.

- А если нет?прошептала я.

- Отдам тебя на забаву матросам. Час-другой и сама запросишься на корм акулам, - его угроза была высказана таким будничным тоном, что я сразу в неё поверила.

- Можно мне воды, - попросила я и под его суровым взглядом добавила, - мой господин?

Мужчина поднялся, подошел ко мне и помог сесть. Он протянул мне свой кубок, и я пригубила сладкий тягучий сок. И только после второго глотка осознала, что полностью обнажена. Я попыталась прикрыть рукой грудь, но он отвел мою руку и сжал грудь в своих пальцах, не отрывая от меня пристального взгляда. Я стыдливо прикрыла глаза и сделала еще один необходимый глоток.

- Как твое имя?вдруг спросил он.

Я напряглась, но ответила:

- Джоанна.

Он молчал, обдумывая что-то, а потом улыбнулся:

- Я буду звать тебя Джуман. Мой белый жемчуг (примечание автора: восточное имя Джуман имеет значение «жемчуг»).

Я прикусила губу и вместо спора просто кивнула.

- Ты девственница?

От его вопроса мои щёки окрасились в алый цвет. Руки перестали слушаться меня, и я протянула ему кубок. Он отставил его на низкий столик у кровати и, повернувшись ко мне, сжал другую грудь.

- У тебя были мужчины?спросил он, видимо решив, что я не знаю значение слова «девственница».

Я отрицательно покачала головой, а потом быстро ответила:

- Нет, не было.

- Сколько тебе лет?

- Двадцать два.

- И ты до сих пор не замужем?удивился он.

- Нет.

Мужчина пропустил сквозь пальцы прядь моих волос и заметил:

- Западные мужчины ничего не понимают в красоте, раз ни один из них не сделал тебя своей, - я не стала его разубеждать, пусть думает, как хочет.Но все поправимо, немного практики и старания и ты станешь хорошей наложницей для своего господина. А пока отдыхай, - он снова помог мне лечь.

- Мой отец очень богат, он заплатит за меня...

Меня перебили:

- У меня достаточно золота, больше чем могу потратить я, мои дети и внуки. А хорошие женщины всегда ценились высоко, - мужчина погладил меня по волосам: - Ты ведь хорошая женщина, Джуман?

- Не уверена.

Он рассмеялся:

- Тебе страшно и больно, но ты не теряешь присутствия духа. Ты нравишься мне все больше, Джуман, хорошо, что я не убил тебя за ту выходку.

- Какую выходку? - осмелилась я задать вопрос.

- Ты ударила меня. Раб, напавший на господина, карается смертью.

- Вы ударили меня первый.

- Чтобы привести в чувства, ты была в истерике, - он снова рассмеялся.Неужели я оправдываюсь перед рабыней? Уму не постижимо, - мужчина поднялся и прошел к столу, чтобы снова налить себе сок: - Наше плаванье продлится около недели, за это время ты должна привыкнуть к своей новой жизни. Я буду снисходителен к тебе эту неделю, но не дольше. Учись быстро, Джуман, или тебе придется туго.

- Я воспитана в другой культуре. Я рождена свободной и стать рабом будет трудно.

- Уважение и смирение, основы любого воспитания, разве нет? Тебя разве не учили уважать и слушать старших?он усмехнулся.Я старше тебя, вот и слушай, а то накажу.

- Значит, если я буду проявлять уважение и покорность, мне больше не причинят боли?

Мужчина вернулся к постели и снова сел рядом:

- Я всегда справедлив, Джуман. Если нужно наказать раба за провинность, я делаю это. Ведь страх перед болью иногда спасает ему жизнь. И ты тому прямое подтверждение, разве нет? - я прикрыла глаза, признавая его правоту.Послушание с твоей стороны, отсутствие наказания с моей. Даю слово.

Я вспомнила последние сказанные мне слова капитана: «Если хотите жить, покоритесь». Я хотела жить:

- Тогда я тоже дам слово, что буду стараться проявлять к вам уважение.

- Я заключаю сделку с женщиной? Немыслимо!воскликнул он и снова рассмеялся.

Глядя на этого жизнерадостного мужчину сейчас, я не могла поверить, что он же раньше мог отдать приказ спалить корабль с людьми на борту. А говорил, что справедлив? Чем они заслужили такую страшную смерть? Я никогда не забуду того жуткого пламени и смертельного гула, и не стоит забывать, кто поджег фитиль.

Глава 2.

Я почувствовала, как горячие руки прикасаются к моей коже, вырывая из сна. Я резко встрепенулась и испугалась, и тут же услышала успокаивающий шепот за спиной:

- Ш-ш-ш-ш, тихо, Джуман. Это твой господин.

Реальность каменной глыбой обрушилась на меня. Я закусила губу, чтобы не закричать. Мужская ладонь по-хозяйски прошлась по моей шее, ключицам и сжала грудь. Я зажмурила глаза, отстраняясь от всего, что происходило, и тут же услышала его тихие слова:

- Не бойся, моя жемчужина, расслабься. Этой ночью ты станешь женщиной, и до конца осознаешь, кому теперь принадлежишь, - мне стало противно от его слов, но я постаралась расслабиться, чтобы не разозлить мужчину. - Вот так, послушная рабыня, - сказал он удовлетворенно и сжал другую грудь, а потом наклонился и прикусил кожу на моей шеи. Я неосознанно попыталась отстраниться, он не позволил, теснее прижимая меня к себе: - Не сопротивляйся мне. А то мне придется тебя связать, чтобы ты не навредила самой себе.

От перспективы быть обездвиженной я замерла на месте, позволяя ему трогать мое тело, где вздумается. Вскоре его руки спустились к животу, а потом и вовсе скрылись в развилке моих девственных бедер. Я сильнее сжала ноги, и тут же услышала его приказ:

- Раздвинь бедра, пусти меня.

На такое я уже не могла пойти и сжала бедра сильнее и тут же почувствовала увесистый шлепок по ягодице:

- Делай, что велят, Джуман.

- Прошу, остановитесь, - не удержала я мольбы, но все было тщетно, его рука схватила мои волосы и потянула назад, заставляя запрокидывать голову. Он навис надо мной и угрожающе спросил:

- Забыла, кому принадлежишь?

Я отрицательно покачала головой.

- Не слышу.

- Нет.

- Кому ты принадлежишь?

- Вам, господин, - тихо прошептала я, вспоминая жестокий урок покорности на палубе.

- Мне. И никогда не забывай об этом. А сейчас делай, что велят. Раздвинь ноги.

Я подчинилась, и его рука тут же накрыла мою плоть, а пальцы стали натирать чувствительное место. Я прикусила губу, сдерживая крик протеста, что рождался внутри. Он не остановится, а только накажет, если я стану сопротивляться. Мужчина ослабил захват на моих волосах, а его губы снова начали целовать и покусывать мою шею. Пальцы, что терзали мою плоть напротив, начали давить сильнее и ускорили темп. Мне показалось, мужчина чего-то ждал от меня, но, не дождавшись этого, через минуту разжал руки и чуть оттолкнул меня от себя: