Валяй! прохрипел Коровин сквозь кровавую пену на губах и снова получил сокрушительный удар в лицо.
* * *
Херувимов старательно отрабатывал материал. Он явно намеревался либо выбить из подследственного признания, либо отправить на тот свет. За месяц работы он достиг впечатляющих результатов: выбил Коровину все передние зубы, сломал нос, все пальцы на левой руке и семь ребер.
Правую руку он берег специально для того, чтобы Коровин мог подписать «признание». Но Коровин ничего не подписывал. Работа затягивалась, и Херувимов (видимо, чтобы оправдаться перед начальством) постоянно увеличивал список людей, против которых Коровин должен был дать показания. В списке были как лично незнакомые Коровину люди, вроде начальника ленинградского УНКВД Литвина, так и, напротив, хорошо знакомыекак заместитель начальника Иностранного отдела Судоплатов.
Но упрямый подследственный ничего не подписывал, и Херувимов потихоньку зверел. Когда во время очередного допроса он разбил о голову Коровина графин с водой и подследственный чуть не истек кровью от многочисленных порезов, Коровин решил: хватит! Уж лучше смерть, чем непрерывные издевательства от этой мрази!
Когда Коровина доставили на очередной допрос после трехнедельной «отлежки» в тюремном лазарете, он твердо решил действовать. Вспомнив уроки бокса, преподанные ему артистом бродячего цирка, Коровин ловко поставил блок против удара Херувимова, ударил его правой в солнечное сплетение и тут же нанес мощный удар своей тренированной левой в лицо, ломая не ожидавшему отпора следователю нос и верхнюю челюсть. Обливаясь кровью, Херувимов ничком рухнул возле стола. Коровин спокойно достал из его портсигара папиросу, с наслаждением закурил и стал ждать дальнейшего развития событий.
Скрипнула дверь, послышался стук сапог. «Ну вот и конвой», подумал Коровин, вминая окурок в пепельницу. Он был готов к граду побоев и втайне надеялся, что рассвирепевшая охрана сгоряча забьет его до смерти и чудовищный кошмар наконец прекратится.
Встать! послышался резкий окрик.
Коровин встал и повернулся лицом к вошедшим. Странно: это не был конвой. Два сержанта госбезопасности с наганами в руках.
Где Херувимов? отрывисто спросил один из них.
Коровин понял, что лежащий между шкафом и столом Херувимов им не виден, и ответил:
А вон возле стола отдыхает.
Один из сержантов склонился над Херувимовым и присвистнул:
Ого! Что это с ним?
А разве не видно? Упал неудачно, ударился о стол, усмехнулся Коровин. Он чувствовал странную эйфорию: сейчас они рассвирипеют и забьют его насмерть сапогами. И все наконец закончится!
Но сержантов Коровин явно не интересовал.
Он без сознания. Как же мы ему сообщим, что он арестован? озадаченно спросил один.
Вызовем врача, тот приведет его в чувство, тогда и сообщим, рассудительно сообщил второй. Он подошел к лежащему Херувимову, достал из кобуры следователя наган, ловко сорвал с него значок почетного чекиста и знаки различия.
Похоже, майор госбезопасности Херувимов вышел из доверия? спросил оценивший ситуацию Коровин.
Разоблачен как пособник врага народа Ежова, коротко ответил сержант. А он вел твое дело? И рожу тебе он так разукрасил?
Совершенно верно, согласился Коровин. Очень старательный следователь был.
Ну, считай, повезло тебе, усмехнулся сержант и крикнул:Конвой!
Появился растерянный конвоир.
Уведи подследственного и вызови врача, приказал ему сержант. А мы пока обыщем кабинет.
* * *
В течение двух месяцев после ареста Херувимова Коровиным никто не занимался. Его подлечили и подкормили в тюремном лазарете; он вновь почувствовал себя человеком. В начале апреля Коровина переодели в новую форму и доставили в кабинет Берии. Там находился Судоплатов.
Ну что, Коровин, выглядишь неплохо, заметил Берия и повернулся к Судоплатову:А где его орден? Ведь он награжден орденом Красного Знамени?
Не успели восстановить, Лаврентий Павлович, ответил Судоплатов.
Ладно, успеется! Короче, Коровин Дело против тебя прекращено, и Берия потряс толстой папкой. Но в сейфе оно у меня полежит. Кстати, пометку эту видел? И он ткнул пальцем в красные буквы на обложке дела: КРТД. Контрреволюционная троцкистская деятельность За такую пометку расстрел дают без разговоров. Чувствуешь? Цени!
И Берия запер дело в сейф.
Судоплатов! Ты говорил, что Коровин владеет испанским языком и имеет опыт создания разведывательной сети? Это так, Коровин?
Так точно, товарищ комиссар госбезопасности! прошепелявил Коровин: выбитые зубы нарушили дикцию.
Да я гляжу, у тебя с зубами непорядок! нахмурился Берия. Судоплатов! Ему срочно надо вставить зубы. И не стальные, а золотые! Преуспевающий испанский торговец не может иметь стальные зубы. Давай, пока ему будут делать зубы, введи его в курс дела. Времени очень мало!
* * *
Через месяц Коровин оказался в Мексике, где создал сеть агентуры для обеспечения операции по ликвидации Троцкого. Однако в этой операции его агентура не понадобилась: люди Эйтингона справились с работой. И в конце 1940 года Коровин вернулся в Москву. Ему поручили вычищать в Западной Белоруссии немецкую агентуру, засылаемую под видом беженцев. А с началом войны Коровин несколько раз ходил в рейды за линию фронта: организовывал партизанские отряды, выводил попавшие в окружение части. И он все время думал о последней просьбе Августа: найти его дочь Марту. Коровин пытался навести справки о ней по линии агентуры на бывшей польской территории, снова присоединенной к Германии, но узнал лишь одно: Марта Редлих в окрестностях Остероде не проживает.
Итак, в конце мая 1942 года Коровин снова оказался в кабинете народного комиссара внутренних дел генерального комиссара госбезопасности Берии. Явно предвиделось какое-то сложное задание.
Берия сразу перешел к делу.
Есть очень любопытное сообщение от нашего агента, работающего в обеспечении железнодорожных перевозок в тылу группы армий «Центр». Немцы начали сооружение железнодорожной ветки, представляющей собой ответвление длиной около пятидесяти километров от железной дороги Брест-Барановичи. Вроде бы совершенно несущественная информация если бы удалось получить точный ответ на вопрос: зачем немцам нужно строить в своем глубоком тылу дорогу, оканчивающуюся в лесистой и болотистой местности? Какие соображения есть по этому поводу?
Возможно, заготовки леса для нужд армии скажем, для строительства оборонительных сооружений, предположил Судоплатов.
А то им леса в ближнем тылу не хватает! презрительно фыркнул Берия. Кроме того, имеющиеся данные говорят о том, что немцы вовсе не собираются переходить в оборону, а наоборот, готовятся к активным наступательным операциям.
Возможно, аэродром для дальней авиации, выдвинул еще одно предположение Судоплатов и искоса взглянул на Коровина, явно давая тому возможность высказать версию, которая заинтересует Берию.
А ты что, воды в рот набрал, Коровин? обратился к нему Берия. Есть мысли или ты только приказы выполнять можешь?
Я думаю, товарищ Берия, что с учетом планируемых в этом году немцами широких наступательных операций там будет сооружен важный объект германского Верховного главнокомандования: центр связи или, возможно, даже ставка Верховного главнокомандования, сказал Коровин.
Во как, Судоплатов! удовлетворенно отметил Берия. Надо мыслить масштабно, как Коровин! Чем черт не шутит: может, и вправду туда сам Гитлер пожалует? Ну а если не Гитлер, а всего лишь центр связи, так все равно неплохо и по нему удар нанести! В общем, надо послать туда разведывательнодиверсионную группу во главе с опытным и умным человеком, который все сможет разведать, понять, грамотно спланировать и провести операцию. Как считаешь, Коровин справится?
Я готов поручиться за него, без колебаний заявил Судоплатов.
А ты сам как думаешь, Коровин? последовал следующий вопрос Берии.
Я готов к выполнению любого задания в тылу врага, товарищ генеральный комиссар, решительно ответил Коровин. За последние девять месяцев я выполнил семь рейдов за линию фронта. Так что дело привычное.