В тот момент я сидел в кресле, подперев голову рукой и окончательно удостоверившись, что фортуна повернулась ко мне не то, чтобы спиной, а именно задом.
После этого разговора мне приснился мой повторяющийся сон. Перед моим взором раскинулось золотистое поле. Ветер игрался с колосьями, и казалось, будто золотые волны катятся к плавным силуэтам холмов. Небо стало бледным в лучах не то восходящего, не то заходящего солнца. Оно слепило мне глаза, и я даже во сне жмурился, вглядываясь вдаль. Через поле, будто в замедленной съемке, бежала девушка в коротком светлом платье. Огненно-рыжие волосы, словно языки пламени, развевались за ее спиной. Девушка находилась далеко от меня, я видел ее со спины, но чудесным образом слышал все, что она говорит. А говорила она всегда одно и то же: «Иди за мной, только за мной Не делай ошибок Я покажу тебе правильную дорогу, но ты не должен никуда сворачивать»
Глава 2
Синьор Мармуджи? раздалось над моим ухом.
Я сидел за столиком кафе и плавал в мрачном море своих мыслей. Безразличный ко всему на свете я поднял глаза. Передо мной стояла молодая женщина в деловом костюме цвета морской волны, который тонко подчеркивал хорошо сложенную фигуру. Белая блузка, выглядывающая из-под жакета, выгодно оттеняла загорелое лицо, на которое было нанесено минимальное количество макияжа. Мне это всегда очень импонировало в женщинах: естественная красота, а не дорогая штукатурка. Даже пусть не совсем и красота, но естественность, на мой скромный взгляд, куда лучше, чем вся та краска, которую некоторые представительницы слабого пола наносят на свое лицо, будто на стену бетонную. Главное, что когда штукатурка трескается и отпадает, выглядят эти женщины куда хуже, чем невзрачная бетонная стена. Короче говоря, возникшая передо мной женщина сразу вызвала во мне симпатию своим настоящим лицом на фоне множества нарисованных образов.
Да, это я.
Фабьяна Спаньолетта, ваш новый адвокат. Она протянула мне руку, дружелюбно улыбнувшись.
В последнее время я заметил, что у меня замедлилась реакция. Мой мозг очень апатично и долго обрабатывал информацию. Вот и в тот момент, вместо того, чтобы предложить ей присесть и перейти к обсуждению моей невеселой судьбы, я продолжал разглядывать ее, задаваясь вопросом, как такая молодая, приветливая и скромная женщина способна эффективно защищать кого-либо в суде? Может, конечно, после знакомства с защитницей моей жены у меня сложилось неправильное мнение о женщинах-адвокатах, но я живо представил себе, как та змея пожирает эту прелестную птичку.
Могу я присесть? спросила Фабьяна.
Да, конечно! спохватился я. Кофе?
Пожалуй, согласилась она, улыбаясь. Caffè latte.
Несмотря на то, что мой новый адвокат произвела на меня самое приятное впечатление, я окончательно сник. Конечно, она выглядела уверенной в себе, собранной, но, во-первых, слишком молодойей наверняка не было еще тридцати, а во-вторых, с такой чудесной открытой улыбкой в суде процессы не выигрывают.
Итакпрервала Фабьяна мои удручающие мысли, не дожидаясь, когда подойдет официант, чтобы принять заказ. Убрав со лба непослушный локон светло-каштановых волос, она открыла папку. Насколько мне известно, период separazione у вас с женой закончился, ваша жена не намерена изменять своего решения и заинтересована в том, чтобы развестись как можно скорее. Некоторое время назад введен новый закон, согласно которому развестись стало проще, если прийти к соглашению по всем пунктам, но вы не можете достичь соглашения по этим пунктам. Она подняла на меня глаза. И это усложняет дело.
Внутри меня выросла волна негодования. Эта молодая особа рассуждает о моем разводе, будто маклер об условиях продажи дома, с которыми я, как полный идиот, не согласен.
«Разве развод может быть простым делом?!» захотелось мне крикнуть ей в лицо, но я сдержался, чтобы не вести себя, словно истеричный юноша-максималист.
Вы хотя бы понимаете, что я в принципе не хочу разводиться? задал я риторический вопрос.
Да, мой начальник мне об этом сказал. Но ваша жена непреклонна, она не намерена отступать и обвиняет вас в измене.
Вы кого собираетесь защищать: меня или мою жену? все-таки не выдержал я.
Синьор Мармуджи, Фабьяна спокойно посмотрела мне в глаза, я собираюсь защищать ваши интересы, но моя задача заключается в том, чтобы добиться для вас наилучших условий, то есть наименьших потерь, а не в том, чтобы уговорить вашу жену вернуться к вам.
Я вздохнул, откидываясь на спинку стула. Она, конечно, права, но нелегко принять тот факт, что ситуация безвыходна. Я до сих пор, спустя полгода, так и не смирился с мыслью, что Эльда ушла, начав бракоразводный процесс.
Как мне сообщил мой начальник, снова услышал я голос Фабьяны, которая, выждав паузу, продолжила свой бездушный разговор, у вас нет детей. Брачным имуществом вы владеете раздельно, согласно брачному договору, и во время брака никакого совместного имущества приобретено не было. Верно?
Да, это так, подтвердил я безразлично.
Наконец-то на нас обратил внимание официант и подошел принять заказ. Я попросил принести ristretto. Второй за это утро. Мне необходимо встряхнуться, а не выглядеть растекшейся лужей.
Проблема заключается только в назначении суммы алиментов, я правильно понимаю?
«Только в назначении суммы алиментовподумал я меланхолично. Я продолжал чувствовать себя хозяином той самой продаваемой квартиры, который выдвигает непомерные требования. А разрушенная жизнь? А разорванная душа? А крушение всех планов и мечтаний? Ах да, эта синьорина Спаньолетта наверняка полагает, что я сам виноват. Интересно, у всех этих адвокатов есть душа?»
Вам кажется, этого мало? спросил я.
Что именно? в замешательстве уточнила Фабьяна.
Назначение алиментов. Вместо счастливой семейной жизни я должен согласовать сумму алиментов, сказал я, понимая, что выгляжу, как истеричка. Но, в конце концов, я был писателем, творческой личностью, а у нас организация души тонкая. К тому же, писатели больше всех подвержены расстройствам психики.
Фабьяна сделала глубокий вздох и произнесла ровным голосом:
Насколько мне известно, в этом плане сделать ничего нельзя. Ваша жена обвинила вас в измене, а вы подтвердили свою вину, впрочем, как и та женщина.
Что и следовало доказать: адвокаты не имеют души.
Мой коллега, продолжила Фабьяна невозмутимо, сообщил мне, что вы писатель? появилась в ее голосе некоторая неуверенность. У вас есть постоянный доход, от писательства или другой деятельности, почему-то уточнила она еще более неуверенно, который мы могли бы принять за базу расчета алиментов?
Судя по ее тону, она тоже считала мой род деятельности сомнительной тратой времени.
Да, я писатель, ответил я резко, с ожесточением. И весьма известный. Потому база для расчета алиментов у меня имеется.
Вы принесли документ, подтверждающий доход, как я вас просила? спросила она мягко.
Договор с издательством вас устроит? полюбопытствовал я со злым сарказмом, извлекая из рюкзака нужную бумагу и протягивая ей. Я нисколько не претендовал на то, что ей известен мой псевдоним. Такое милое создание жесткую научную фантастику, предназначенную для мужчин, не читает, но цифра на бумаге должна вызвать хоть какое-то уважение к моей работе!
Фабьяна с непроницаемым видом опустила глаза в документ. Через несколько секунд она вскинула голову и уставилась на меня, как на выпрыгнувшего из табакерки зеленого ослика.
Что-то не так? подозрительно спросил я, опасаясь, что, может, по ошибке подсунул ей какие-нибудь свои бредовые фантазии.
Армандо Фискетти?! с нескрываемым изумлением смотрела она на меня во все глаза.
Кстати, пока они были так широко распахнуты, я успел разглядеть их цвет. Вначале они показались мне темно-карими, но теперь я понял, что они светлее, с каким-то золотистым отливом.
Это мой псевдоним, пояснил я, поняв, наконец, что ее удивило: несовпадение фамилий. То я был Мармуджи, теперьФискетти. Раздвоение личности налицо. Но Фабьяна после моего пояснения буквально начала задыхаться от волнения. Вас это не устраивает? спросил я тревожно.