Как-то раз в самые холода случилась авария на водопроводе в районе располагавшегося неподалёку недостроенного латунного завода. Мороз тогда вдарил ниже -40 градусов. А завод32 из-за отсутствия воды оказался на грани полной остановки. Могла выйти из строя и новая котельная. На ликвидацию аварии как в бой бросили заводскую бригаду под руководством И.И. Петухова. Для замены лопнувшей трубы необходимо было закрыть вентиль в колодце. Но откачать из колодца воду, как ни старались, не смогли. Её пропускала задвижка, находящаяся за несколько километров. Стало понятно, что закрыть отверстие можно лишь прыгнув в колодец. Мороз уже -43 градуса! В эту решающую минуту добровольно бросился в колодец, словно на вражескую амбразуру, И.Н. Носков. Он нащупал отверстие и ногой закрыл его. Так и стоял по горло в ледяной воде примерно в течение часа, покуда не выкачали воду и не перекрыли вентиль. Героя, совершившего подвиг, вытащили из колодца без сознания. Леденеющего на морозном ветру увезли его на лошади домой. Там долго тёрли спиртом, и на следующий день Иван Николаевич вышел на работу. А завод продолжил давать продукцию фронту.
Технический спирт на завод доставляли из Уржума. Как-то работник, что этим делом занимался, тяжело заболел, слёг. Стали искать по цехам, кого бы послать. С основного производства рабочего не снимешь, решили отправить кого-нибудь с телефонки. Этим «кем-то» и оказался Витька. Дали ему лошадёнку, запряжённую в сани, нагрузили пустые бочки, сено, выдали хлеба в дорогу, проинструктировали наспехи езжай, счастливого пути.
Так как боялся паренёк заплутать на переметённых снегом дорогах, решил он ехать по замёрзшему руслу Вятки. Пусть крюк получается немалый, а тише едешьдальше будешь. Страшно одному в путь отправляться, да куда денешьсяприказ! По дороге останавливался ночевать в прибрежных деревнях. Сразу договаривался с хозяевами, что и на обратном пути у них заночует и оставлял в тех местах запас сена для лошади. Лишь на пятый день добрался мальчишка до Уржумского спиртзавода. Всего же Витькина экспедиция полторы недели длилась. Но ничего, справился.
***
В свободное от работы время Витька, как и другие пацанята из филейских деревень, промышлял сбором сена для коровы. По заснеженной лесной дороге, ведущей от озера Борового в сторону Ганино, колхозники постоянно возили на санях сено для ферм. Дорожка узкая, и сено, зацепляясь за ветви, оставалось клочками на деревьях и на земле. Эти-то клочки и собирали ребята. Они приходили на ту лесную дорожку заранее, делили её на участки. Сено дозволялось брать только со своей территории. И ждали. Чаще бывало так, что проходила лишь пара подвод и возвращались домой не солоно хлебавши. Но иногда подвод шло много, и драгоценного сена оставалось столько, что оно с трудом помещалось на салазки. Перед тем, как двинуться в обратный семикилометровый путь, таща за собой по сугробам салазки с сеном, Витька подкреплялся припасённым за пазухой куском хлеба.
Одним из любимых занятий Витьки стало ежедневное изучение карты фронтов. Эта большая карта висела на заводском заборе у проходной. К радости жителей Филейки, линия фронта, пусть очень медленно, но всё же отодвигалась на запад. Там же, над проходной, торчали радиорупоры. Ежедневно во время выпусков Совинформбюро под ними собиралась толпа народу. Особенно же много людей приходило послушать речи Сталина и ответы на вопросы иностранных журналистов. Говорил вождь не спеша, с присущим ему характерным грузинским акцентом. Люди внимали словам Сталина, затаив дыхание. Короткие фразы поражали слушающих точностью. Очень часто толпа взрывалась аплодисментами.
Главным событием третьей военной зимы стал окончательный прорыв блокады Ленинграда в конце января 1944 года. Свою героическую страницу в летопись победы под Ленинградом вписала и 311-я стрелковая дивизия, сформированная в Кирове. В дивизии этой с самого начала воевал дядя Зиновий. И хоть побывал он во время обороны Ленинграда во многих переделках, но был словно заговорённый. Без единой царапины, редкое везение! Витька читал в его письме, как прошлым летом их батальон отвели на отдых с передовой в глубокий тыл. А глубокий тыл во времена блокады на Ленинградском фронте находился километрах в 78 от противника. И поплыли дядя Зиновий с сослуживцем-земляком на лодке порыбачить на маленький островок, торчащий посерёд озера. Что-то не клевало; думали, совсем без рыбы возвращаться придётся, засмеют. Как вдруг, откуда ни возьмись, появились фашистские самолёты. Укрыться на островке негде. Немецкие лётчики, летевшие на задание, заметили красноармейцев и решили попутно их уничтожить. Сколько бомб упало, трудно сказать, но дяде Зиновию показалось: очень много. Ни одна из них не попала в островок, в землю которого что есть мочи вжимались два бойца. А лётчики люфтваффе, видать, торопились и, не задерживаясь, пролетели дальше. Вокруг острова всплыло огромное количество оглушённой взрывами рыбы. Вятские мужики и набрали полную лодку сослуживцам на уху. Такая вот рыбалка
В самом начале весны с сильным жаром слегла Витькина сестра Маша, которой не исполнилось ещё и восьми лет. Тогда все они переболели. Тяжело пришлось. Витька-то на ногах болезнь перенёс, даже на работу ходил. А слабенькая Маша была настолько плоха, что домашним казалосьне выкарабкается. Все думали, придётся вскоре снести её на Филейское кладбище. Но, видно, и на сей раз помогли бабушкины молитвы и растиранияожила сестрёнка.
Вскоре после этого случилось ЧП. В задней стенке сеней избы какие-то злоумышленники проделали дыру и выкрали хранившийся там мешок зерна. Пропажа принадлежала Мишке Зорину, зерно то привёз ему намедни родственник из Климковки. Заявили в милициюдело-то нешуточное! После быстрого расследования и опроса всех жильцов выявили подозреваемых. Ими оказались подселенцы Семён и Степан, давно живущие с Витькиной семьёй. Неприятно было на душе из-за этого. Воришек куда-то увели, больше Витёк их не видел. Что с ними стало? Вероятно, их судили и, скорее всего, отправили на фронт искупать вину.
Немного погодя переехал на освободившееся в бараке место, поближе к своим друзьям из бригады, и Мишка Зорин. В тесной избе как будто прибавилось пространства, но Витька по-прежнему спал на любимом местена полу возле печки. Завернувшись в лоскутное одеяло, перед тем, как уснуть, подолгу думал о красавице Варе. Часто вспоминал волшебные прикосновения к девичьему телу и удивившие Варины слова, что если Витька не бросит курить, то его светло-голубые глаза потемнеют. Мальчишке было интересно: возможно ли такое? Но бросать курить он и не думал.
24. НОВЫЙ НАЧАЛЬНИК
Весну 1944-го ознаменовали новые победы Красной армии. В упорных кровопролитных боях освобождались от оккупантов советские города и сёла. Для их восстановления требовались люди. Находящиеся в эвакуации в Кирове рабочие начали потихонечку уезжать в западные области СССР. Но уехать ближе к дому было им, мобилизованным на оборонные заводы не так-то просто, требовались многочисленные согласования и разрешения. Тем не менее, Витькин начальник Василий Климук такое разрешение получил и, пожелав пацанам успехов в работе, отчалил на родину, на Украину.
Новым начальником телефонной станции назначили Ивана Николаевича Малышева. В отличие от прежнего балагура Климука, не нюхавшего пороха, Малышев был демобилизованным из армии по ранению и контузии офицером-фронтовиком. Он плохо видел. Возможно, проблемы со зрениемрезультат ранения. Ведь с таким неважным зрением в действующую армию, вроде, не берут. Умный, серьёзный человек, настоящий труженик. Но не привыкшие к армейской дисциплине филейские мальчишки-связисты к новому начальнику отнеслись, мягко говоря, недружелюбно.
Как и при Климуке, все связисты-монтёры перед началом рабочей смены собирались в аккумуляторной, курили. Малышев, заходясь кашлем от табачного дыма, давал задания по устранению неисправностей каждому, но делал это без всяких там шуток-прибауток. Говорил очень серьёзно и по-военному кратко.
Вопросы есть? завершал начальник инструктаж.
Нету, понятно всё! с ехидцей отвечали пацанята.
Скомандовав приступить к работе, новый начальник уходил. Работнички же оставались, как ни в чём не бывало, на месте. Болтали, пуская колечки дыма, передразнивали комиссованного фронтовика да посмеивались: «Контуженный он, что с него взять! Не курит даже!». Через какое-то время Малышев вновь появлялся в аккумуляторной. Не подавая виду, он снова вполне сдержанно повторял задания и уходил. А ребята всё «хи-хи» да «ха-ха».