Дети все еще выглядели измученными и изголодавшимися, и Еэва каждый вечер обсуждала с поварихой, что приготовить на следующий день.
Картофельные оладьи? предлагала Дуся.
Были вчера и позавчера.
Картофельные котлеты? Морковники? Может быть, картофельное пюре?
Опять?..
Начальница, сказала повариха, вот увидите, переживем мы это трудное время, и, может быть, потом, в мирные дни, кто-нибудь из этих детей, уже взрослый, вспомнит о наших морковниках с благодарностью. Другой награды я бы и не желала.
Более слабые дети, бледные, малокровные, страдали отсутствием аппетита, и Еэва им совала в руки сырые капустные листья, морковку или ломтик брюквы.
Пятилетняя Катя казалась старушкой, ссохшаяся и с морщинками под глазами. Но, садясь за стол, Катя начинала капризничать. Она крепко сжимала губы и отказывалась от еды. Каждый раз воспитательница теряла терпение и приходила жаловаться Еэве.
Не ешь, если не хочешь, сказала Еэва девочке.
Весь обед Катя просидела как кукла, просто так. Вечером повторилась та же история.
Я не хочу!
Тогда не ешь, любезно разрешила воспитательница и унесла еду.
Было совсем поздно, дети спали, когда Еэва услышала скрип кухонной двери. На пороге стояла смущенная Катя. Еэва не придала этому никакого значения, пошла к плите, взяла миску с теплым пюре, поставила на колени и стала есть. Катя глядела во все глаза.
Почему вы кушаете теперь?
Раньше не было времени, Катенька.
Это вкусно?
Что?
Пюре.
Как тебе сказать? Оно то же самое, что все ели за ужином.
В своей длинной ночной рубашке Катя беспокойно переступала с ноги на ногу.
Это вкусно?
Мне нравится. Попробуй, если хочешь, разрешила Еэва. Иди возьми в шкафу ложку и садись со мной.
Катя принесла ложку и уселась на лавке рядом с Еэвой.
Ну как? спросила Еэва.
Вкусно.
Тогда возьми эту миску себе.
Голодный ребенок жадно глотал пюре. Еэва с ложечки напоила ее горячим чаем и на руках понесла сонную девочку в постель. Катя схватила ее за руку, поцеловала и шмыгнула с головой под одеяло.
Теперь каждый вечер Еэва давала Кате добавочную пищу рыбий жир, стакан молока, и старушечьи морщины стали пропадать с Катиного лица.
Казалось, что и дети привыкают к своему новому дому. За это время отремонтировали дополнительную спальню для самых маленьких, отдельную комнату получила наконец и заведующая. Забот у Еэвы все прибавлялось, хозяйственные дела отнимали все ее время, и с детьми занималась Люся, молодая и флегматичная девушка. Однажды, когда Еэва ходила в банк за деньгами, дети разожгли на полу костер.
А ты где в это время была? набросилась Еэва на Люсю.
Где! Где! беззастенчиво огрызалась девушка. Помогала на улице снег чистить.
Да. В одиночку старый Рахмет не справлялся со снегом
Я теперь вообще не смею оставить вас одних. Стоит только мне отлучиться, как тут что-нибудь происходит, жаловалась Еэва вечером кухарке; та, прежде чем уйти домой, стирала кухонные полотенца.
Заведующая, сказала повариха, детям скучно. Мы все смотрим за тем, чтобы они были вымыты и накормлены, выводим им глисты и следим, чтобы кто-нибудь не проглотил пуговицу. У нас много дел, а у них? Детям надо дать работу, игры и занятия. Здесь, в доме, им и тесно и скучно!
Еэва долго не ложилась спать, сидела и строила планы Хорошо бы заставить мальчишек помогать старому Рахмету чистить снег, но ведь нет ни валенок, ни теплой одежды. Вся одежда, в которой дети прибыли сюда, была сожжена. Нужно было срочно найти молодую, веселую и энергичную воспитательницу, которая бы умела заниматься с детьми.
Валенки, теплая одежда и молодая, веселая, энергичная воспитательница! Откуда взять все это! Еэва устало вздохнула, села перед зеркалом и изумилась: «Это я? Это действительно я?»
«Я красивая! мысленно воскликнула она. Боже мой, я еще никогда не была такой красивой. Что это со мной? Или так преображается каждая женщина, перед тем как окончательно увянуть?» Она медленно начала раздеваться перед зеркалом, внимательно разглядывая себя, и смущенно положила руки себе на грудь.
Что с ней произошло?
И Еэве вспомнился мужчина, которого она видела вчера перед военкоматом. Один-единственный миг. Их глаза встретились. И теперь Еэва беспокойно думала: «Кто он?» И поняла, что хочет увидеть его еще раз.
Я хочу его видеть, сказала она, сидя перед зеркалом с волосами, распущенными по обнаженным плечам, положив руки на колени.
8
Никогда раньше у Еэвы не было знакомых среди военных. Еэва никогда не могла предположить, что влюбится в красивого как картинка лейтенанта, да еще так, как никогда не влюблялась.
Лейтенант прибыл сюда, в маленький районный центр, неожиданно и жил напротив булочной.
И должен же ты был приехать именно сюда? удивлялась Еэва.
Это от меня не зависело. Назначили, ответил лейтенант. Он не знал, почему во время отступления их часть сняли с фронта, расформировали и разослали мужчин по стройбатам и далеким тыловым райвоенкоматам.
Не доверяют? спросила Еэва.
Лейтенант только пожал плечами.
Любовь Еэвы вспыхнула сразу таким большим пламенем, что ей самой сделалось страшно. И Еэва спрашивала себя испуганно: «Что из этого всего выйдет?»
По вечерам она ждала его стука в замерзшее окно. Зимняя метель завывала человеческими голосами, но в доме было ночное спокойствие, пахло чем-то детским и мастикой для натирки полов. Они спали, ее дети.
И тогда являлся лейтенант и говорил, что он страшно голоден. И Еэва приносила ему все, что у нее было, все угощения, которые она приготовила для этого вечернего свидания. Все, что она сэкономила из своего питания и купила на свои деньги. Имущество детдома было для Еэвы свято.
Еэва сняла кашне с шеи любимого и предложила:
Хочешь, оставь его здесь, я выстираю.
Благодарный мужчина поднес шершавые, потрескавшиеся руки Еэвы к своим губам и спросил, может ли он принести сюда свое белье.
Принеси.
Еэва считала само собой разумеющимся, что Антон, ее настоящий муж, пеленал детей, выжимал белье, солил на зиму капусту и выбивал половики. Но теперь Еэве доставляло великую радость доказывать лейтенанту свою любовь. Она делала ему маленькие подарки новый носовой платок, печенье, пару теплых носков из белой шерсти, которые она при свете коптилки вязала ночами.
Повариху, старую и мудрую, как черепаха, тревожил Еэвин роман.
Я не могу иначе, я сойду с ума, если он вечером не придет! жаловалась Еэва. И действительно, вечерами она ждала своего лейтенанта так, словно в этом был вопрос жизни и смерти.
Они лежали в постели, его рука под ее плечами. Обессиленная, счастливая Еэва думала. Вот это ее великая любовь. Еэва верила, знала, что она придет.
Скажи мне что-нибудь, Свен, просила Еэва.
Что?
Я не знаю. Что-нибудь красивое.
Хоть бы война скорее кончилась, трезво произнес он. Еэва прижалась к нему и уткнулась лицом в его плечо.
Что-нибудь еще, просила она покорно.
Что ж еще?
Скажи, что ты меня любишь!
Ах, это? Но это я тебе уже говорил.
Еэва отстранилась и протянула руку за папиросой. Лейтенант взял у нее спички и вежливо предложил огня.
Самое главное, чтоб война кончилась, добавил он.
Еэва капризно молчала..
Ты бы хотела, чтоб я пошел на фронт? придирчиво спросил мужчина.
Что ж такого! Все идут.
Ты говоришь, чтоб подразнить меня.
Да, Еэва дразнила судьбу. Всеми средствами хотела она оставить здесь и сберечь для себя этого мужчину. Она желала его так, что иногда ей становилось стыдно за себя. В то же время ее мучило безумное чувство вины. «Дура! Ты хотела бы привязать к своей юбке мужчину, которому место на фронте! А твой сын, тот ребенок, он воюет и за тебя и за него?!»
Я бы повсюду следовала за тобой, призналась Еэва, потупившись.
Лутсар натянул новые шерстяные носки и засмеялся:
Вот уж совершенно ни к чему.
Каждое утро, провожая лейтенанта, Еэва шла с лампой по длинному темному коридору. Провожая его, она как-то заметила, что одна металлическая пуговица едва держится.