- Теперь у меня уже нет дороги назад, - прошептал юноша, - только смерть дона Родриго сможет восстановить справедливость.
Мануэль и Санчо переглянулись. Они, молча, отступили на два шага назад, оставив младшего брата одного.
- Что теперь делать, как ты думаешь? - спросил Мануэль.
- Я думаю, как можно быстрее уехать отсюда, - ответил Санчо.
- Я тоже.
- А как же месть?! - воскликнул юноша, обернувшись. - Кто отомстит за сожжённый дом, за убитого отца?!
- Ты хочешь, ты и мсти, - негромко ответил Мануэль, как бы боясь, что отец, лёжа в могиле, услышит его.
Священник, не желая участвовать в этом разговоре, побрел с кладбища.
Сальвадор положил руку на плечо Хуана Гонсало.
- Я обещал тебе и сдержу своё слово.
- Но не вы, ли, дядюшка Сальвадор, отговаривали меня мстить?
- Теперь я думаю по-другому. Теперь и впрямь нет другого выхода.
- Вы со мной, - спросил юноша, обращаясь к братьям, - или вы как трусы, хотите спрятаться, пока я буду мстить?
- Делай, как хочешь, - Мануэль и Санчо пошли вслед за священником.
- Пойдём, - предложил Сальвадор и подтолкнул Хуана Гонсало.
- Простите, но я хотел бы побыть здесь один.
- Ну что ж, встретимся возле твоего дома. Я обещал тебе дать ружьё, и я его тебе дам.
Спасти из огня не удалось почти ничего, лишь пару одеял и кое-что из посуды.
Когда уголья прогорели, и пепелище немного остыло, Хуан Мануэль и Санчо отыскали вход в погреб. На удивление, бочки с вином не пострадали и старшие братья тут же утолили жажду.
После пары кружек вина мрачное выражение с их лиц улетучилось. Они стащили всё, что только удалось спасти от пожара в погреб, и устроились там жить, нимало не позаботившись о том, нашлось ли место для Хуана Гонсало.
А тот даже не стал спускаться к ним. Юноша и старый Сальвадор постояли у пепелища. Юноша не мог заставить себя уйти.
Наконец Сальвадор положил ему руку на плечо и негромко произнёс:
- Идём, я тебе должен дать кое-что, кое о чём рассказать.
- Куда? - одними губами спросил Хуан Гонсало.
- Ко мне домой.
Юноша уже давно не бывал в доме Сальвадора. Со времени его последнего визита ничего не изменилось, разве что прибавилось грязи, да и немытая посуда занимала уже не только стол, но и некоторые из стульев.
- Ты твёрд, в своей решимости мстить? - спросил Сальвадор.
- Да. Дон Родриго получит по заслугам.
- Тогда помоги мне, - и Сальвадор упёрся плечом в старый тяжёлый шкаф.
Вдвоём они с трудом отодвинули шкаф и извлекли из него завёрнутое в полотно ружьё.
Переставив неубранную посуду на пол, Сальвадор развернул свёрток, и глазам Хуана Гонсало предстала старое-престарое ружьё.
- Это винтовка, - гордо сказал Сальвадор, - одна из первых.
Недоверие читалось на лице юноши.
- Винтовка? - он взял оружие и заглянул в ствол.
И впрямь, там была нарезка.
- Какие же должны быть патроны? - ужаснулся Хуан Гонсало, спокойно засовывая в ствол мизинец.
- О, зарядить такое оружие - целое искусство. Оно чем-то похоже на гладкоствольное, - принялся объяснять старый Сальвадор, - раньше ещё не умели делать гильзы вместе с пулями. Но я тебя научу.
Хозяин дома стал рыться в ящиках комода, пока, наконец, не извлёк на свет коробку с бумажными гильзами и мешочек с порохом.
- Вот так, много, тебе не понадобится, перезаряжать его очень долго, так что постарайся попасть с первого выстрела. Но меткость у этой винтовки исключительная, ты только посмотри, какой длинный ствол.
Сальвадор подвинул к столу грубо сколоченный табурет и принялся, отмеряя порох маленькой ложечкой, сыпать его в бумажную гильзу.
- Вот так, один заряд готов.
Бумажный пыж закрыл отверстие в гильзе.
- А как же пуля? - спросил юноша.
- Они у меня есть готовые, а так их отливают вот в этой форме, - и Сальвадор показал своему гостю небольшие щипцы-тигель, состоящие из двух половинок.
Ещё немного порывшись в ящике комода, хозяин принёс пригоршню пуль. Он поставил винтовку прикладом на пол, сколько было сил, вдавил пулю в ствол, а затем, приставив к ней шомпол, стал бить по нему сверху молотком.
- Вот так-то, Хуан Гонсало. Она плотно войдёт в ствол, и уж когда ты выстрелишь, ни за что не промахнёшься.
Но в середине ствола пулю заклинило. Сальвадор ещё несколько раз постучал молотком, а затем передал инструмент своему гостю.
- Попробуй, может, у тебя получится.
И впрямь, пуля сошла со своего места и благополучно стала в конце ствольного канала.
- Наверное, его нужно испробовать.
Не стоит, - гордо сказал Сальвадор, - ружьё в полном порядке. Перед тем, как спрятать его в шкаф, я смазал весь механизм. Так что можешь не беспокоиться.
Юноша взвесил винтовку в руках. Весила она солидно.
- А теперь ты должен усвоить: ты не просто тот, кто убивает, ты мститель. А значит, ты благородный человек. Никогда не стреляй прежде, чем враг увидит тебя. Всегда, прежде чем выстрелить, ты должен окликнуть его. Вы должны встретиться глаза в глаза, только так ты, Хуан Гонсало, не сделаешься убийцей. Конечно, было бы ещё лучше, если бы ты вызвал его на поединок, но я боюсь, дон Родриго не согласится. Значит, решено, ты мститель.
- Да, - твёрдо ответил юноша.
- К тому же, ты борешься за свою землю.
- Да.
- Ты мстишь за смерть своего отца.
- Да.
- За сожжённый дом.
- Да.
- Значит, ты должен действовать не от своего имени, а от имени своего рода. Ты должен взять себе прозвище.
- Какое?
- Не знаю, - пожал плечами Сальвадор.
- А разве это обязательно?
- Все мстители должны иметь прозвище, давай, и мы придумаем тебе какое-нибудь.
Юноша задумался. Сколько он ни думал, ничего не приходило в голову.
Но тут, словно озарение нашло на старого Сальвадора.
- Тебя должны звать идальго Лунный Свет.
- Почему лунный? - шёпотом спросил юноша.
- Потому что ты должен действовать ночью. Ты будешь появляться из темноты, когда тебя никто не видит, окликать своего врага и - Сальвадор приложил палец к губам.
- Да, - задумался юноша, - по-моему, вполне хорошее имя, я идальго, младший сын в семье, и Лунный Свет Это звучит так красиво!
- А главное, правильно, - ухмыльнулся Сальвадор, - теперь ты можешь отправляться, чтобы совершить месть.
Но тут Хуан Гонсало заволновался.
- А если я не смогу справиться сам?
- Ну что ж, тогда тебя схватят и отдадут под суд.
- Я должен отомстить за своего отца! - гордо воскликнул юноша. - Я убью дона Родриго, чего бы это мне ни стоило.
- Лучше всего, если ты это сделаешь где-нибудь в лесу, подкараулишь его на ночной дороге. Тогда, возможно, тебе удастся остаться на свободе, тогда ты покинешь наши края, и о тебе расскажут у нас легенды. Все будут говорить, был такой идальго Лунный Свет, он и теперь где-то скрывается и все, кого обидят, будут думать: придёт идальго Лунный Свет и наведёт справедливость. Ты же хочешь стать человеком из легенды?
- Да, - кивнул юноша.
- Ну, так будь им. Вот тебе ружьё, - Сальвадор торжественно протянул Хуану Гонсало свою старинную винтовку.
- Но в ней всего лишь один патрон, - напомнил юноша.
- Ах, да, - засуетился хозяин дома.
Он достал ещё с дюжину картонных гильз, дал мешочек с порохом и пригоршню пуль. Всё это старик завязал в полотняный мешочек и подал Хуану Гонсало.
- Теперь ты настоящий идальго Лунный Свет.
И только, тут до юноши дошло.
- А как люди узнают, что это моё прозвище?
- Люди знают всё, - Сальвадор многозначительно поднял указательный палец.
- Нельзя же так, дядюшка Сальвадор, ехать с ружьём? Меня сразу же схватят.
- А мы его завернём, пусть все думают, мол, везёт человек какие-то палки или инструменты.
На столе вновь был развёрнут грязный холст, в него легли ружьё, длинный шомпол, небольшой молоток для забивания пуль.
- Только смотри, - наставлял своего юного друга Сальвадор, - заряжай ружьё заранее, иначе потом не успеешь. Пока начнёшь стучать молотком, тебя тут же обнаружат.
- Хорошо, дядюшка Сальвадор, я не буду испытывать винтовку. Раз вы говорите, что она отличная, значит, так и есть. Я убью его той пулей, которую вы собственноручно вложили в ствол.
- Вот и молодец.
Старик завязал свёрток тонкими кожаными ремнями и отдал Хуану Гонсало.
- Кстати, твой Ико у меня его пригнали соседи.
Хуан Гонсало несказанно обрадовался:
- Значит, мой Ико жив? Он не сгорел в огне?
- Нет, его даже не понадобилось выгонять, он сам выбежал из охваченного пламенем хлева. Так что ты поедешь, как и подобает настоящему мстителю - верхом, с винтовкой. И пусть трепещут наши обидчики.
Хуан Гонсало крепко пожал руку старому Сальвадору.
- Спасибо вам за всё, дядюшка Сальвадор, не знаю, что бы я без вас делал.
- Ты нашёл бы кого-нибудь другого, кто тоже печётся о соблюдении справедливости, - гордо произнёс хозяин дома. - А теперь пошли к твоему Ико.
Уже издали ослик почуял своего хозяина и протяжно закричал.
- Он чует тебя, сразу видно, что ты с ним хорошо обращался, не бил его.
- Иногда случалось, - смутился юноша.
- С кем не бывает, ослы упрямые.
Послышался стук копыт в ворота сарая. Палка, подпиравшая их, упала, и навстречу Хуану Гонсало выбежал его верный Ико.
- Юноша опустился на колени и обнял ослика за шею.
- Ты поедешь со мной? - спросил он ослика в самое ухо. - Ты повезёшь меня?
- Ты что, - забеспокоился Сальвадор, - собираешься ехать немедленно?
- Да.
- Нет, тебе придётся подождать. Люди дона Родриго ожидают, что ты бросишься мстить немедленно. Вот побудешь несколько дней в моём доме, всё поуляжется, и тогда твой выстрел прозвучит как гром среди ясного неба. Ты понял меня?
- Да, я буду слушаться во всём вас, дядюшка Сальвадор.
- Ну, вот и отлично. Задай Ико корму, а сам иди в дом и можешь отдыхать.
Юноша поблагодарил старика.
Сальвадор сам проследил, не постесняется ли юноша взять побольше овса из его скромных запасов.
- Значит, решено, - Сальвадор похлопал Хуана Гонсало по плечу, - пройдёт пара дней, и ты отправишься к имению дона Родриго.
- Да.
- Только смотри, это время не ходи в город. Люди, быстро забывают тех, кого не видят.
- А как же братья?
- Пусть они будут на виду, это как раз успокоит людей дона Родриго. Если уж старшие братья ничего не замышляют, то, что тогда говорить о младшем.
- А вы хитры.
- Да, жизнь меня кое-чему научила.
Юноша и старик зашли в дом.
Хуан Гонсало с нетерпением ожидал, когда же пройдут три дня, и он сможет отправиться в дорогу.
Наконец ранним утром он оседлал Ико.
Но предусмотрительный Сальвадор не дал ему, сразу же, отправиться в путь.
- Погоди, я схожу в Санта-Риберру и узнаю, что к чему. Если я не вернусь через два часа, значит, можешь ехать, всё спокойно.
- А разве мне обязательно заезжать в Санта-Риберру?
- Ну как же, ты должен попрощаться со всеми. Ещё неизвестно, что с тобой случится после того, как ты отомстишь дону Родриго.
Хуан Гонсало нехотя согласился.
- Хорошо, дядюшка Сальвадор, я подожду.
Все эти два часа он занимался приготовлениями. Конечно, можно было просто посидеть, но куда легче провести ожидание в делах, нежели в праздном бездействии.
И вот Хуан Гонсало отправился в путь. Он гордо восседал на своём белом ослике, к седлу которого была приторочена старинная винтовка, завёрнутая в холст.
«Я идальго Лунный Свет» - повторял сам себе Хуан Гонсало, подъезжая к Санта-Риберре.
Он собирался появиться в селении незамеченным, но лишь только ослик ступил на площадь, как тут же, к юноше выбежали люди. Из всех трёх таверн, располагавшихся на площади, вывалили посетители.
- О, идальго Лунный Свет! - радостно восклицали они. - Ты убьёшь дона Родриго! И поделом ему! Сколько мы будем терпеть, он забрал твою землю, завтра заберёт нашу! Это он убил твоего отца!
Юноша в недоумении озирался. Откуда им известно его тайное прозвище? Откуда они знают, куда он собрался и что собирается совершить?
Хуан Гонсало слез с ослика и тут к нему подошли братья.
- Всё-таки ты молодец, - сказал Мануэль, - конечно, глупо, но оставить обиду без отмщения нельзя.
- Ты молодец, - пожал ему руку Санчо, - ты настоящий идальго Лунный Свет.
- Но, братья, откуда вы знаете?
Те заулыбались и переглянулись.
- Нам всё известно.
И тут взгляд юноши упал на старого Сальвадора, стоявшего в двери таверны.
Тот с сожалением развёл руками:
- Извини, Хуан Гонсало, новость была слишком хорошей, чтобы я не поделился ею с друзьями. Так что я рассказал всем, кто ты и куда направляешься.
- Смерть дону Родриго! - выкрикнул какой-то пьяница, выглядывая из-за плеча Сальвадора.
- А ну, уймись, а то скажу, что ты похвалялся его убить.
- Ладно, - недовольно пробурчал пьяница, - я только хотел сделать как лучше.
- Отправляйся в путь, Хуан Гонсало, и пусть не дрогнет твоя рука, пусть пуля войдёт в голову помещику и уложит его наповал.
Санчо хлопнул себя ладонью по лбу, как будто забыл нечто важное.
- Эй, брат, подожди, - обратился он к Хуану Гонсало, который уже собирался сесть на ослика.
- Чего тебе, Санчо? Ведь мы уже попрощались.
- Я думаю вот о чём - Санчо замялся, не решаясь сказать.
- Наверное, ты хочешь сказать мне, что готов очутиться на моём месте?
- Нет, но я хочу, спросить у тебя, Хуан Гонсало: была ли в жизни у тебя женщина?
Юноша смутился и пробормотал что-то невнятное.
- Была не была
- Значит, не было, - грустно сказал Санчо.
- И что из этого следует?
- Ну как же, мой брат отправляется мстить, возможно, его схватят и казнят, а у него не было ещё ни одной женщины. Но ты хотя бы целовался? - с надеждой спросил Санчо.
Юноша рассмеялся.
- Целоваться мне приходилось.
- А ну, посмотри мне в глаза, - сказал Санчо.
Хуан Гонсало, стараясь не моргать, заглянул в глаза брату.
- Ну и что?
- А то, что ты снова врёшь, ты даже не целовался в жизни.
Эти слова были произнесены абсолютно спокойно, без издёвки, даже с некоторым сожалением.
- Ну да, - разозлился юноша, - я не целовался, и женщины у меня нет, зато я отправляюсь мстить, а ты пьянствуй здесь!
- Не хорошо, получается,- пробормотал Санчо, хочешь, я тебе помогу?