Кровь прилила к лицу, все в ней напружинилосьвот-вот она ринется в игру, как в отчаянную, смертельную схватку.
Скрипнула дверь: капитан собирается уходить. Обернулась к нему и вдруг по его виду, по его глазам поняла, что он не из тех, с кем можно фальшивить, и что с его стороны ей пока ничего не грозит. Ладно, пусть уходит.
Попрощался тихо и вроде бы виновато:
Добра ноц!..
5
По первозимью дал знать о себе Беспрозванный. От села к селу прокатилась весть о ночном взрыве на железной дороге под Шумихой, о крушении немецкого эшелона. На станцию Дерюжную привезли раненых и убитых. Немцы в панике: «Партизанен!» Не до улыбок, не до «рус Марьи». Полицаи забегали. Жорка Зозолев ходит, хвастается:
Будет Беспрозванный в моих руках! Вот для него!
Каждому показывает четыре больших граненых гвоздя, специально откованных в кузнице. Так и носит их в кармане. Люди от Покацуры принесли Марье Ивановне срочное заданиевыйти в Шумиху на поиск связи с подпольным райкомом.
Позвала к себе в дом двенадцатилетнюю племянницу Нину. Соседке своей, Стефановне, наказала, чтобы и она присматривала за ее хозяйством. Убедила их, что идет будто бы вещи поменять, чем-нибудь разжиться и пусть о ней не беспокоятсястароста даст ей бумагу.
Наутро она уже была в хате старосты Петракозова, сидела за столом, выпрашивала всеми правдами и неправдами нужную справку. Староста, как и полагается по его должности, принял ее грубо, а ей это забавно: она же знает, что это человек свой, а он не знает, что она разведчица. Не подымая глаз, сердито ворошит седую бороду, грозит какими-то законами, всячески медлитв общем-то очень хорошо играет свою роль.
Вдруг на улице скрип санного обоза, шум, возбужденные голоса. В хату вваливаются четверо полицаев.
Почему не дал людей для облавы на партизан?! Один из них норовит схватить старика за душу. Другие тоже наседают на Петракозова, размахивая кулаками. Вот тебе, вот тебе, сволочь! Хлоп, хлоп ему по загривку.
И началось. Детишки Петракозова завыли да на мороз, раздетые и босые. Марья Ивановна закричала: «Раз-бой!»и хотела выскочить вслед за ними, как неожиданно вбежал в хату кто-то высокий и сильный, в словацкой шинели. С изумлением она узнала капитана Крибуляка, который, работая кулаками, вмиг раскидал полицаев по хате.
Кого бьете? зашептал в ярости. Русского, своего!..
Сам оглядывается на дверине слышат ли его на улице. Перед всеми поучительно повел пальцем:
Абих вы были умны!..
Шум в петракозовской хате все же привлек немцев.
Вас ист лос?
Полицаи к ним с жалобой:
Нас словацкий капитан побил
Крибуляк объясняет немцам на их языке, как все было, и так спокойно, словно он во всем прав, да, дескать, я их побил, но они первые начали, избили, черт их побери, своего же старосту, есть свидетели, они могут подтвердить. Марья Ивановна кивает головой:
Да, полицаи первые начали
Староста тоже кивает, морщась и разминая пальцами синяк под глазом.
Полицаи не унимаются, еще долго переругиваются со старостой, принуждают его ехать с ними. Обозленный Петракозов надевает полушубок и ушанку, последними словами кляня собачью должность.
Напомнила было ему о деле, за которым приходила.
Завтра! Махнул рукой, ругнулся и вышел.
Тоскливым взглядом проводила его до саней, смотрела задумчиво вслед подводам до тех пор, пока не исчезли за поворотом. Пропала справка, и как-то надо обходиться без нее
Не уехал лишь один Крибуляк, о чем-то разговаривает с женщинами у соседнего дома. Как он не похож на других, кто носит вражескую форму! Его сегодняшний поступок стал загадкой для Самониной: из каких побуждений он вмешался в драку? Почему он будто не обратил внимания на нее? К этому человеку надо приглядеться повнимательней.
Разведчица прислушалась к разговору, подошла. Шепнула одной бабе:
Как его звать, спроси
Товарищ! обратилась та к офицеру, и все засмеялись. Господин пан, как вас звать?
Смеется и он.
Зовите: Ондрей
А по отчеству как? спросила Марья Ивановна. Как отца зовут?..
Ян По-вашему, Иван
Значит, Андрей Иваныч!
Андрей Иваныч? Добре! Обрадованно хлопнул в ладоши.
А где вы научились говорить по-русски?
О, наши языки много похожи!.. улыбается.
Оказывается, с ним разговаривать так же легко, как и с теми из солдат железнодорожной охраны, с которыми Марья Ивановна успела подружиться. Может, оттого, что она заняла его сторону во время ссоры в хате старосты, а может, по каким другим причинам, он все больше разговаривал с ней.
Спросил, нельзя ли у кого в поселке купить что-нибудь из продуктов.
Бабка Санфирова назвалась раньше других.
Хорошо, мамичка, спасибо!..
Могу продать и я, сказала разведчица.
И можно к вам когда-нибудь прийти?
Приходите
Одна из женщин поинтересовалась:
А что у вас за деньги? Кто на них нарисован?
А на ваших кто?
На нашихЛенин.
А на нашихчерт, отвечает, черт, что затеял войну
Каждой из собеседниц Крибуляк доверительно заглянул в глаза, и каждый взгляд ответил ему благодарностью.
Скажите, а партизаны тут есть?
Женщины отворачиваются, у каждой вдруг обнаруживается какое-то спешное делорасходятся по домам.
6
Думала ли когда Марья Ивановна, что придется ей объявиться в своем родном селе под чужим именем да еще в таком неприглядном виде? Маскироваться пришлось, старой бабкой намазалась: навела морщинок у рта и синевы под глазами, пригодился когда-то взятый из клуба и случайно завалявшийся у нее дома старушечий парик. Подходящей одеждой у Стефановны разжилась в сарае, у самой-то сплошь все добротное, модное да приметное, старье давным-давно на тряпки ушло. На ней шаль кое-какая, латаный-перелатанный полушубок, лапти, юбка обтрепанная, с бахромой до пят. На спине горб приделанный, в руке палка, через плечо сумка холщовая. Убогая, старая, нищая. И это при ев красоте и молодости, при ее достатке! И никакого стыда перед людьми за свой обман, потому что святое дело делает.
Куда ни зайдет, голосом (измененным, старческим жалуется:
Сжег меня немец Вот все у меня тут, а там лишь одни уголечки
Ей в ответ вздыхают, сочувствуют, делятся своим горемкакой же отзывчивый и терпеливый в общей беде наш народ! и покормят, и ночевать оставят.
Три дня ходит разведчица по Шумихе, многое разузнала, однако выполнить задание пока еще не удалось. Это, видимо, сделать не просто. На прошлой неделе фашисты расстреляли тут семью за связь с партизанами. Теперь и жители и партизаны осторожны, тем более, что сейчас, после недавней диверсии на железной дороге, сюда понаехали каратели.
В одном из разговоров Самонина услышала о каких-то странных немцах, которых видели в Заречье. Они приезжали на мельницу, будто бы мешки с мукой сами грузили, разговаривают по-нашему. К вечеру разведчица направилась в дальний подлесный конец села, к заречному хуторку из трех домов, известному здесь по имени «Кобелёк». Когда-то жил там один хозяин, держал собаку, и та для храбрости непрестанно брехала по ночамотсюда и название. Марье Ивановне этот уголок села в прошлом был особенно дорог: здесь жил парень, первая ее любовь. Дом его в середке. А с краю живет хорошая подруга, муж у нее мельник, у них она и заночует.
Идетпоскрипывает снег под лаптями. Все вокруг напоминает о детстве: речка, где с криком и смехом барахтались в жаркие дни, горка, где катались на ледянках. А главноелеса, нависающие над речкой темные боры и дубравы. Ранней весной в них подснежники, как синяя вода, летом вдоволь ягод и орехов, грибы всякиебелянки, боровики, красноголовцы. По осени ходили за кислицами, за дикими грушами. Чем глубже, тем гуще леса с бесчисленными логами и котловинами, есть где укрыться партизанам.
Подруга не узнала ее, отказала в ночлеге:
Самой, бабка, спать негде У меня детишек орда целая
Обманываетвсего-то у нее один ребятенок. Если открыться, наверняка пустит, но выдавать себя никак нельзя.
Разведчица ничуть не огорчилась: это хорошо, что не узнала, повернулась уходить.
К соседке попросись, услышала за собой, од на она, как палец. Рада будет