В некотором роде, улыбнулся Овечкин.
О том, что младший по званию обязан доложить своему командиру о выполнении боевой задачи, старшина не забыл. Но, поскольку с капитаном Набойченко его связывали почти дружеские отношения, а посторонних рядом не было, то Андрей на этот счет особо сейчас и не заморачивался. Он прекрасно изучил манеру Набойченко частенько заводить разговор издалека и просто терпеливо ждал, когда тот сам начнет расспрашивать по существу
Ясненько, растягивая гласные, произнес капитан. А что там Поздняков?
А что Поздняков? дурашливо переспросил старшина. Нормально все с ним, сейчас уже спит, наверное! Парень набегался за день, устал!
Фрица-то он подстрелил?
Обязательно! И не какого-нибудь там писаря или повара, а цельного штурмбанфюрера!
Во как! А чего же ты столько времени молчал? Давай рассказывай в подробностях! Набойченко весь подобрался, словно гончая, почуявшая след.
Так особо не о чем, пожал плечами Андрей. Мы вышли к деревне, заняли позицию на кромке леса и стали ждать. Через час десять появился этот эсэсовец, и сержант Поздняков уложил его с первого выстрела. Вот, собственно, и все.
Старшина выбросил окурок в траву и, прочтя в глазах Набойченко откровенное разочарование от столь короткого повествования, извиняющимся голосом воскликнул:
Ну, ты же знаешь, Анатольевич, не мастер я победные реляции выдавать! Лучше поговори с Поздняковым! Он стрелял, ему и лавры пожинать! Так будет справедливо!
А ты, значит, ни при чем? лукаво прищурившись, спросил капитан.
А что я сделал? Так, прошелся с ним за компанию, воздухом подышал! Ну, дорогу показал, и чего? Он бы и сам сориентировался, куда идти да где с винтовочкой залечь! Я тебе больше скажу
Ладно, хватит молодому дифирамбы петь! выставив перед собой в характерном жесте ладонь, остановил Андрея капитан. Сглазишь еще! Иди лучше отдыхай!
Чуть позже, товарищ капитан! посерьезнел Овечкин. Я главного не рассказал! В ту деревню гитлеровцы нашего раненого летчика привезли! Хорошо бы его вытащить! Жаль, если пропадет! Отчаянный мужик!
С чего ты взял?
Он ныне покойному штурмбанфюреру в челюсть засадил и в нокдаун того отправил!
Ясненько, вновь протянул Набойченко, сморщив лоб. Эта задачка посложнее будет! Но я подумаю, обмозгую, с комбатом посоветуюсь. Естественно, свяжемся с летунами. В общем, решим, что можно сделать! А ты, Андрей, немедленно спать! Это приказ!..
* * *
На следующий день погода испортилась. Небо заволокло тучами, и с утра накрапывал мелкий дождь. Впрочем, в землянке, где размещались Овечкин и Поздняков, было уютно и сухо.
Сергей с Андреем сидели на пустых снарядных ящиках возле сколоченного из грубых досок стола, на котором дымились кружки с только что заваренным чаем, и беседовали с устроившимся напротив капитаном Набойченко. Именно беседовали, а не выслушивали его распоряжения! Потому что обсуждался план будущей операции, крайне рискованной и непредсказуемой, и в ней многое зависело от грамотных действий старшины и сержанта. Разговор был долгим, о чем свидетельствовала гора окурков, скопившихся в заменявшей пепельницу консервной банке, и уже подходил к концу
Итак, ребята, подведем итоги, Набойченко затушил очередную выкуренную папиросу и прокашлялся. Еще раз вкратце повторю то, что мы так долго и нудно разбирали, а вы будьте внимательны! Сразу говорите, ежели чего упущу!
Повторениемать учения! назидательно изрек Андрей и скорчил выразительную гримасу.
Не ерничай, острослов! улыбнулся капитан. А то заставлю на досуге изучать матчасть!
Мне нельзя, Геннадий Анатольевич, я контуженый! Ненароком сломаю чего-нибудь!
А я подберу такое, что уже сломали до тебя! Тут недалеко в ложбинке подбитый немецкий танк стоит, видел?
Обижаете, товарищ капитан!
Вот и будешь изучать его ходовуюрасположение ведущих колес, количество опорных катков, их массу и размеры, ну, и так далее!
А что вы имеете в виду под словом «масса»? наклонив голову проникновенно спросил старшина.
Как что? Сколько они весят в килограммах, по отдельности, конечно! Демонтируешь колесики, перетащишь сюда поближе
То есть круглое носим, квадратное катаем! перебив командира, с притворной радостью воскликнул Андрей!
Совершенно верно! рассмеялся Набойченко.
Тогда я лучше заткнусь и послушаю своего капитана!
Овечкин сложил руки на столе, будто школьник за партой, и подобострастно уставился прямо перед собой. Он выглядел настолько комично, что Сергей Поздняков, с изумлением мысленно отметивший показавшуюся ему весьма странной манеру общения старшины с непосредственным командиром, не сдержался и прыснул в кулак. Следом расхохотались и остальные.
Когда веселье немного утихло, Набойченко смахнул пальцами непроизвольно выступившие на глазах слезы, отхлебнул чая из кружки и перешел к делу:
Значит, что мы имеем? Вчера гитлеровцы сбили и взяли в плен нашего летчика старшего лейтенанта Александра Макаровича Киршенина. Его держат в сарае и по информации, полученной от партизан, завтра утром должны отправить в штаб, который находится в райцентре. Из деревни поначалу туда ведут две дорогиодна через лес, другая в обход массива. Какую выберут фашистынеизвестно, поэтому засаду надлежит устроить в поле, где затем обе дороги соединяются. Место достаточно открытое, хорошо простреливается. Но тут есть и свой плюс. Миновав, неважно, каким путем, таящий опасности лес и вырвавшись, так сказать, на оперативный простор, гитлеровцы неизбежно расслабятся. Здесь вы за жабры их и возьмете!..
Капитан сделал из кружки еще глоток и продолжил:
Думаю, летчика повезут на грузовике, с ним в кузове несколько конвоиров и офицер в кабине. Само собой, пара мотоциклов сопровождения, естественно, с пулеметами. Могут, конечно, еще выделить бронетранспортер «Ганомаг» с солдатами, гадать без толку
Ваша группа состоит из десяти человек, включая командира. На время операции вы подчиняетесь лично ему. За час до заката выдвинетесь по нашему левому флангу в сторону леса, пересечете его, обойдя болото в четвертом квадрате, и затем упретесь в овраг, по дну которого и выйдете к реке, переплывете ее на плотах, дальше через сосновый бор и к рассвету будете на месте. В отряд входят два сапера, это на случай минных полей. Они же установят фугас на маршруте следования гитлеровской колонны. Есть, само собой, и радист, так что без связи не останетесь
Вы упомянули про плоты, товарищ капитан, начал было Поздняков, но командир роты остановил его успокаивающим жестом.
Плоты к вечеру будут готовы! Ими занимается взвод Чистякова! Кстати, его бойцы вас подстрахуют во время переправы! Еще вопросы?
Нам бы с командиром группы пообщаться в спокойной обстановке, нюансы разные обсудить заранее, почесав затылок, произнес старшина.
Безусловно, кивнул Набойченко. Лейтенант Степанов скоро появится, с ним и поговорите!
Степанов, Степанов, пробормотал Андрей, а кто это?
А это я! раздался звонкий молодой голос.
Вошедшему в землянку лейтенанту было лет двадцать, не больше. Новенькая, с иголочки форма отлично сидела на его ладно скроенной фигуре. Начищенные сапоги так блестели, что, казалось, в них, как в зеркале, можно увидеть собственное отражение. Молодцевато сдвинутая на затылок фуражка добавляла облику Степанова лихости и некоторой бесшабашности
Виктор Николаевич, ты, как всегда, пунктуален! удовлетворенно произнес Набойченко, взглянув на свои часы.
Он пружинисто встал из-за стола, подошел к лейтенанту и крепко пожал ему руку. Затем, обращаясь ко всем присутствующим, сказал:
Ладно, молодежь, знакомьтесь, общайтесь, а я поскакал! Комбат Деменев после ужина отправится на совещание к командиру полка. Хочу сейчас Иванычу мозги прокомпостировать, чтобы договорился со штабными насчет артиллерийской поддержки, если она вдруг вам понадобится!
А мне чем заниматься? ехидно спросил Андрей.
Очевидно, тридцатилетний старшина причислял себя к людям старшего возраста, но его вопрос остался без ответа. Набойченко коротко махнул на прощание рукой, направился к выходу, и через несколько секунд закутанный в плащ-палатку силуэт капитана уже растворился за густой пеленой внезапно усилившегося дождя