"Когда Вася Волжин уходил на фронт, война рисовалась ему чем-то вроде массовой стрельбы в тире или на полигоне. Год назад он окончил снайперскую школу Осоавиахима, получил диплом и был уверен, что ему сейчас же, чуть ли не в самом военкомате, дадут снайперскую винтовку и он пойдет на передовую - "щелкать" гитлеровцев, как "щелкал" мишени на стрельбище."
Содержание:
Георгий Травин - СНАЙПЕР 1
1. ИСПЫТАНИЕ ДИПЛОМА 1
2. БЛЕСК В ТРАВЕ 3
3. ТРИ ЗАПИСИ 5
4. ЛЯГУШАЧЬЕ БОЛОТО 7
5. КОНЕЦ ПАУЛЯ ШПЕРЛИНГА 9
6. В ФАШИСТСКОМ ЛОГОВЕ 12
7. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ДОЖДЕМ 14
8. ОДИН В ПОЛЕ 15
9. "АППЕНДИЦИТ" 18
10. ОПТИКА И ЧЕЛОВЕК 20
Примечания 20
Георгий Травин
СНАЙПЕР
- україномовна пригодницька література
Художник П. Н. Панкисевич
1. ИСПЫТАНИЕ ДИПЛОМА
Когда Вася Волжин уходил на фронт, война рисовалась ему чем-то вроде массовой стрельбы в тире или на полигоне. Год назад он окончил снайперскую школу Осоавиахима, получил диплом и был уверен, что ему сейчас же, чуть ли не в самом военкомате, дадут снайперскую винтовку и он пойдет на передовую - "щелкать" гитлеровцев, как "щелкал" мишени на стрельбище. А его направили в запасной полк и там стали обучать многому, что, казалось ему, и вовсе не нужно снайперу: строю, ружейным приемам, перебежкам, метанию гранаты… Сначала Волжин очень расстроился, в ясных голубых глазах появилось тоскливое выражение, он стал замкнут и неразговорчив.
Товарищи думали, что парень просто тоскует по родному дому, как тосковали многие, и оставили его в покое. Но комсорг батальона, сержант Вихорев, зорко приглядывавшийся к молодым солдатам, однажды "добрался до его души".
- Все по ней грустишь? - спросил комсорг.
Волжин смутился, а комсорг продолжал, лукаво усмехаясь:
- А ты не грусти! Скоро будешь держать ее в своих объятиях.
- Зачем ерунду-то говорить! - обиделся снайпер. - Разве время сейчас о девушках думать?
- А почему бы и не подумать о них? У нас чудесные девушки. И работают, и воюют неплохо. Тебе, конечно, известно, что и среди снайперов девушки есть. Про Людмилу Павличеико слыхал?
- Еще бы!
- Ну вот, видишь. Впрочем, о девушках это я так, к слову пришлось. Я хотел сказать о другом. Вижу, тоскуешь ты сейчас о снайперской винтовке! Угадал?.. Ну, вот. Не грусти, Волжин, скоро она будет в твоих руках.
Волжин вздохнул:
- Поскорее бы! А то, пока мы здесь в тылу околачиваемся, война кончится!
Лицо комсорга стало вдруг серьезным, строгим:
- Мы не "околачиваемся", а учимся. Учимся умело бить врага, побеждать малой кровью. Враг силен, и выступать против него без всесторонней подготовки нельзя: успеха не будет. А конца войны, к сожалению, пока не видать. До Берлина еще очень далеко!
Волжин немного успокоился. "Ничего, - думал он, - долго сидеть в тылу не будем. Попаду на фронт, сейчас же дадут снайперскую винтовку".
И опять он ошибся! Когда в составе маршевой роты он прибыл на Ленинградский фронт, в полк, которым командовал полковник Зотов, там дали ему не снайперскую, а обыкновенную пехотную винтовку - такую же, как и всем.
- Как же это? - сказал Волжин старшине, выдававшему винтовки. - Разве вы не знаете, что я снайпер?
- Как не знать? - спокойно ответил стар" шина. - Очень даже хорошо знаю. Что это за старшина, если своих людей не знает!
- Так почему ж вы вручаете мне простую винтовку?
- Она не так проста, как вам кажется.
- Но она без оптики! Неужели в полку нет снайперских винтовок?
- Как не быть, - с прежней невозмутимостью отвечал старшина. - Найдутся. А у вас есть данные, чтоб такой винтовкой владеть? - неожиданно спросил он. Вопрос этот удивил Волжина.
- Какие же еще вам данные? У меня диплом.
- Этого маловато, - улыбнулся старшина. - Здесь и дипломы испытаниям подвергаются, экзаменуются то-есть. Вот, как понюхает пороху ваш диплом, тогда и видно будет, дать или не дать дипломированному снайперу снайперскую винтовку.
- Как же не дать-то? - испугался Волжин, никак не предвидевший такого оборота дела.
- А очень просто! Может, у вас диплом распрекрасный, а нервы слабые. Может, стрелок вы сверхметкий, а других качеств снайпера у вас ни на грош. Ведь и в школе, небось, говорили вам, что снайперу, кроме меткости, много еще кой-чего требуется?
- Говорили.
- То-то и оно! Там об этом ваши преподаватели говорили, а тут сама жизнь твердит. Обстановка здесь, товарищ Волжин, не та. На стрельбище вовсе даже непохожая. Это вы и сами скоро увидите. Вот если и в здешней обстановке вы сможете хорошо действовать, значит, вы есть настоящий снайпер. Понял?
- Понятно! - с невольным вздохом отвечал Волжин.
- А вздыхать нечего! - рассмеялся старшина. - Берите пример с Пересветова. Он получил такую же винтовку, без оптики, и слова не сказал, с претензиями к начальству не пристает и не вздыхает. А у него диплом не хуже вашего!
Волжин с интересом посмотрел на Пересветова, с которым и в запасном полку находился в одной роте, но знал о нем только одно: зовут его Ваня.
Смуглое скуластое лицо Пересветова дышало здоровьем и энергией. Маленькие зоркие глазки посматривали весело. Он подмигнул Волжину и сказал гулким басом:
- Была б винтовка, оптика будет!
Волжин улыбнулся в ответ - этот спокойный, уверенный в себе парень ему явно понравился. Как хорошо, что они оказались теперь в одном отделении! Волжин не подозревал, что свела их не судьба, не случайная перетасовка людей, а воля командира батальона капитана Ивлева, который сам распределял по подразделениям снайперов и следил за ними с первого их шага в полку.
Общность положения сразу же сблизила Волжина и Пересветова. Очень скоро они стали друзьями. Пензяк и уралец, Пересзетов и Волжин одинаково радовались, что Родина послала их на такой важный, такой героический фронт - оборонять город Ленина, колыбель Великой Октябрьской социалистической революции. Ни тот, ни другой раньше не бывали в Ленинграде, но, как и многие советские люди, знали даже улицы этого города, площади, мосты, не говоря уже о дворцах, и любили все это.
- Посчастливилось нам с тобой, Ваня, - говорил Волжин, - большая честь выпала на нашу долю!
- Надо думать, как ее оправдать, - добавлял Пересветов, менее пылкий и более рассудительный.
Им посчастливилось не только с фронтом, но и с частью: полк Зотова был отличный полк. Сам Зотов прославился еще в войну с белофиннами, и офицеры у него были боевые. А солдаты с гордостью называли себя "зотовцами". Полк оборонял ответственный участок Ленинградского фронта - клин, вбитый нашими войсками в кольцо блокады и очень досаждавший гитлеровцам.
У стен Ленинграда враг был остановлен и загнан в землю. Война приобрела позиционный характер. Начав закапываться, гитлеровцы продолжали это дело с немецкой обстоятельностью, будто сами оказались в осаде.
Все больше уходили в землю обе стороны, опутывались колючей проволокой, огораживались минными полями, обрастали дотами и дзотами.
Но Советская Армия не увязла в окопах. Она вела активную оборону. Врагу не давали покоя, непрестанно тревожа его и нанося ощутительные потери огневыми налетами; разведка боем перерастала в кровопролитные схватки; частные операции потрясали широкие участки фронта. Больше всего гитлеровцы опасались (и не зря, как показало будущее) прорыва их фронта. Но все же бывали и периоды относительного затишья (огневые налеты в счет не шли, они стали привычным делом).
Пополнение прибыло в полк Зотова как раз в дни такого затишья. Считалось, что на фронте очень тихо, хотя уже по пути в полк маршевая рота попала под обстрел немецкой дальнобойной артиллерии и двое были ранены осколками снарядов.
- На ходу получили боевое крещение, - говорили солдаты и радовались, потому что не оказалось среди них трусов. Никто не побежал в панике. Все залегли и встали по команде.
В окопах ежедневно политработники читали газеты, беседовали на всевозможные темы, начиная с вопроса о "втором фронте" и кончая астрономией, к которой солдаты проявляли особенный интерес, потому что близко была Пулковская обсерватория, разрушенная гитлеровцами.