«Да, и чтобы услужить особым друзьям». Всего за несколько месяцев Стэнли в совершенстве постиг всю систему.
Кэмерон опустил руку:
Стэнли, составьте список наших нью-йоркских представителей с адресами для этого джентльмена. Повидайтесь с каждым из них, и я уверен, вы добьетесь своего.
Сэр, не знаю, как вас и благодарить.
Вы уже отблагодарили. Кэмерон снова устремил на торговца, который явно нервничал, холодный взгляд серых глаз. Я помню ваши пожертвования. Весьма щедрые, надо сказать. Именно такие, какие я ожидаю от тех, кто действительно хочет внести свой вклад в нашу победу на этой войне.
Я лучше сам напишу нашим представителям, вставил Стэнли.
Да, позаботьтесь об этом.
Кэмерону следовало предупреждать своего воспитанника, что нужно использовать иносказания, Стэнли уже написал с десяток писем подобного рода.
Что ж, сэр, сказал Кэмерон, вставая, если вы не против, я собираюсь поужинать с моим братом. Он тоже служит нашему делу, командует Семьдесят девятым Нью-Йоркским полком. Там почти все сплошь шотландцы. Но меня вы в килте не увидите, только не с моими коленями.
Эту шутку Кэмерон произнес, уже отойдя от стола. Хаффстедер продолжал сидеть с рассеянной улыбкой на лице. Стэнли поспешил за своим начальником, думая о том же, о чем думал не раз. Если подобная практика министерства когда-нибудь выйдет на свет Впрочем, он всегда старался быть предельно осторожным. Ему очень хотелось попасть в Вашингтон, этот центр власти, и если ради этой мечты нужно испачкать руки, он готов заплатить такую цену. Кроме того, Изабель тоже хотела этого.
В вестибюле он догнал Кэмерона и предпринял последнюю попытку:
Сэр, прежде чем вы уйдете прошу вас еще раз подумать насчет Джорджа. Не забывайте, он ведь один из этих вест-пойнтовских хлыщей!
Мальчик мой, мне они нравятся не больше, чем вам, уверяю вас. Но если мне нужен результат, я готов на что угодно.
Господин министр, умоляю вас
Довольно! Вы что, не слышите меня?
К ним повернулись несколько голов. Покраснев от своей несдержанности, Кэмерон схватил Стэнли за рукав и потащил к свободному диванчику.
Вы слишком много себе позволяете. Джеймс обидится, если я опоздаю, но я хочу кое-что окончательно прояснить.
«О Боже, он меня сейчас уволит» подумал Стэнли.
По выражению лица Кэмерона это действительно можно было предположить. Он толкнул Стэнли на диван:
А теперь послушайте меня. Вы мне нравитесь, Стэнли. Более того, я вам доверяю, чего не могу сказать почти ни о ком, с кем работаю. Хватит беспокоиться из-за вашего брата. Я с ним управлюсь. А вам я советую как можно скорее забыть о прошлом и воспользоваться преимуществами настоящего.
Что вы имеете в виду? уныло спросил Стэнли.
Кэмерон, слегка успокоившись, сел рядом:
Берите пример с того жулика, с которым мы только что говорили, вот что я имею в виду. Изыщите возможность и извлеките из нее выгоду. Я управляю своим министерством в строгом соответствии с законом Стэнли был слишком расстроен, чтобы рассмеяться над такой откровенной ложью. Но это не значит, что я не желаю видеть, как преуспевают мои доверенные лица. Надо выполнить много мелких работ, чтобы завершить одну большую.
Хотите сказать, я должен искать контракты? наконец понял Стэнли.
Кэмерон хлопнул его по колену:
Так точно, сэр!
На что?
На все, в чем нуждаются наши ребята. Например, на это. Чуть наклонившись, Кэмерон ткнул пальцем в свой левый ботинок, после чего задумчиво уставился в недавно выкрашенный потолок. Обувная промышленностьвторая крупнейшая отрасль на Севере, но в последнее время ей приходится нелегко. Могу поспорить, в Новой Англии множество мелких фабрик сейчас продается.
Но я ничего не знаю об обувном произ
Так учитесь, мой мальчик! Кэмерон резко, как змея в броске, наклонил к нему голову. Учитесь!
Ну, полагаю, я мог бы
Безусловно. Кэмерон, к которому вернулась вся его приветливость, второй раз хлопнул Стэнли по колену и встал. Обуви сейчас отчаянно не хватает. И для кого-то это отличная возможность.
Я ценю ваше предложение. Спасибо.
До свидания, мой мальчик! просиял Кэмерон.
До свидания, сэр.
Когда министр ушел, Стэнли еще какое-то время сидел неподвижно, глядя на свои ноги. Он всегда с трудом принимал решения, а сейчас к тому же все его мысли были заняты Джорджем. Ему так и не удалось переубедить министра. И как теперь выдержать гнев Изабель, когда она узнает, что человек, вынудивший их уехать из Лихай-Стейшн, теперь приглашен в Вашингтон и снова станет его соперником?
Глава 6
Не было бы никакой войны, если бы не черномазые.
Ты не прав! Это всё бунтовщики начали, когда из Союза вышли. Так что, скажу я вам, не за ниггеров эта война, а за флаг.
Ладно, согласен. Только сдается мне, перестрелять их всех надо, тогда и проблемы не будет.
Реплика вызвала громкие одобрительные крики. Единственный офицер, сидевший там же, в баре отеля «Уиллард», был согласен с таким заявлением, но промолчал, помня, что на нем мундир. Услышали бы это некоторые любители ниггеров из правительства, подумал он.
Офицер весил двести тридцать фунтов. Под безупречно сшитым мундиром выпирал внушительный живот; на мертвенно-бледном лице, которое яркое солнце могло сделать красным за полчаса, резко выделялись темные глаза, то и дело смотревшие на столик в углу. Сейчас там остался один человек; двое других ушли совсем недавно, и лицо того, что помоложе, показалось ему до странности знакомым. Он потягивал виски и рылся в памяти. Офицеру было тридцать семь лет, но его черные волосы полгода назад уже начали седеть. Он каждый день подкрашивал их, чтобы скрыть седые пряди и сохранить моложавую внешность. Хотелось бы полковнику Елкане Бенту с такой же легкостью забыть об их существовании.
Седина напоминала ему о собственной смертности, принося все больше растущее чувство разочарования своей карьерой. Это чувство преследовало его почти всю его взрослую жизнь. Однако в последние месяцы, пока он бездельничал в этом невежественном городе, поддерживающем южан, оно только усилилось. Бент ненавидел южан почти так же яростно, как ненавидел негров. Но больше всего он ненавидел одного южанина, которого звали Орри Мэйн, и его дружка-однокурсника Джорджа Хазарда, янки. И вдобавок в Вашингтоне жил единственный человек, к которому Бент питал хоть какую-то привязанность, но ему было запрещено с ним видеться.
Лицо ушедшего незнакомца продолжало маячить в памяти Бента. Он жестом подозвал бармена:
Вы видели того джентльмена, который только что вышел?
Министра Кэмерона?
Нет, того, что был с ним.
А-а, это один из его холуев, Стэнли Хазард.
Рука Бента сама собой сжалась в кулак.
Из Пенсильвании?
Наверное. Кэмерон многих привез с собой оттуда в военное министерство. Бармен кивнул на пустой стакан. Налить вам еще?
Да, двойной.
«Стэнли Хазард, значит», подумал Бент. Наверняка брат Джорджа Хазарда. Это объясняло их сходство, несмотря на то что у Стэнли лицо было мягкое и обвисшее. На мгновение эмоции настолько захлестнули Бента, что у него даже закружилась голова.
Орри Мэйн и Джордж Хазард учились в Военной академии на курс младше. С самого начала они презирали его и настраивали против него других кадетов. Именно их Бент считал виновными в том, что ему не удалось добиться ни продвижения по службе, ни наград. Так было в Вест-Пойнте, а потом повторилось в Мексике.
В конце пятидесятых Бента отправили в Техас во Второй кавалерийский полк. И служивший там кузен Орри Мэйна, дерзкий новый лейтенант Чарльз Мэйн, еще больше подпортил его личное дело.
В этой войне Мэйны, разумеется, встали на сторону предателей-южан. Джордж Хазард уже много лет назад ушел из армии, но его младший брат Билли служил в Инженерном корпусе.
Бент не знал, где сейчас находится каждый из них, зато одно знал наверняка: он, Елкана Бент, рожден для славы. Для высшей власти. Он всегда верил, что сможет стать американским Бонапартом, и продолжал в это верить, даже несмотря на то, что один из его сокурсников, этот выскочка Джордж Макклеллан, который недавно вернулся в армию, каким-то образом сумел убедить легковерных газетчиков присвоить этот титул ему.