Остановилась перед голосовавшим камуфлированная полуторка.
Посмотрел у КПП документы старший наряда
И лейтенант Ванин оказался в Москве. В видавшей виды, но ладно сидящей форме, в фуражке, вольно сдвинутой на затылок, он, подобно всем фронтовикам, среди войны попадавшим в столицу, с умилением и восхищением осматривал Москву.
У метро «Маяковская» он, зазевавшись, столкнулся с иностранцем.
Было это 10 мая 1943 года. Шикарный иностранец (американец, наверное: усики, широкополая шляпа, галстук-бабочка и хороший серый костюм) милой улыбкой и вежливым поклоном извинился, стремительно проник в метро станция «Маяковская», а потом обнаружился у станции «Аэропорт».
Иностранец прошел по Инвалидной улице до Красноармейской и свернул в Кочновский переулок, Пересек палисад, без стука распахнул дверь дореволюционной дачи и сказал гражданину без руки, который пил чай на веранде:
Здравствуй, Вася!
Здравствуй, Егор. Садись чай пил.
Иностранец Егор кинул шляпу на продавленный диван, уселся на шаткий плетеный стул.
Спасибо. Как живешь-можешь?
Понадобился наконец-то, с удовлетворением отметил Василий и ответил: Твоими молитвами. Только, я понимаю, ты в своих молитвах про меня забывать стал.
Егор налил себе покрепче из заварного чайника, отхлебнул, сощурился от удовольствия:
Откуда индийский достаешь?
Секрет фирмы. Не томи, Егор. Застоялся я без дела. После Харбина сколько прошло? Шесть? Семь?
Теперь будет не Харбин, Вася, не белогвардейская самодеятельность. Здесь высокие профессионалы. Абвер, гестапо.
Когда идем?
Скоро.
Группой? По одиночке?
Сначала группой. Потом ты один.
Группа-то какая?
Золотые ребята.
Сколько их, золотых?
С тобойчетверо. Один вопрос, Вася. С парашютом прыгнуть можешь?
Попробую.
Егор встал, подошел к дивану, взял шляпу.
Послезавтра начало подготовки. Завтра вечером за тобой заедут. Ну, я двинул.
Некогда?
Ага.
Опять все по минутам рассчитал?
А как же иначе?
Вновь чуть справа и ощутимо внизу была площадь Воровского. Теплее, что ли стало, но заходили по московским тротуарам люди, замелькал народ. Генерал (сегодня он был а штатском) одобрительно посмотрел через стекло на все на это и повернулся к Егору.
Это не просто новый переправочный пункт, Жора. Это база доводки, ювелирной шлифовки агентуры, агентуры чрезвычайно квалифицированной и многочисленной. Она им необходима именно в это лето и именно там, где они этим летом собираются нанести удар, которым хотят отыграться за Сталинград. Представляешь, что готовят?
Орловско-Курский выступ?поинтересовался Егор.
Вероятнее всего. Но это тоже следует проверить в архиве базы. По маршрутам агентуры. Итак, архив, Жора, ты должен взять этот архив. В нем личные дела агентов, приметы, клички исамое главноемаршруты. Как ты понимаешь, на удар немцев готовится наш контрудар, и вот об этой подготовке немцы не должны знать. Мы обязаны взять там всю агентурную сеть.
Егор слышал это явно не в первый раз, и поэтому вступил в разговор вопросом о конкретном.
Еще раз охрану проверяли?
Да. Исключительная, я бы даже сказал монументальная Две обширные зоны
А точнодве?перебил Егор.
Вот это точно. В первую вошли, а на второйнарвались.
И много парней положили?
Двоих.
Профессионалы?
Опытные партизаны.
Что же вы так?сморщившись, как от зубной боли, горестно осведомился Егор.
А как?угрожающим вопросом ответил генерал.
А так: каждый должен заниматься своим делом, Виталий Андреевич. Партизанпартизанить, разведчикпроизводить разведку. Сколько людей зря кладем из-за того, что дилетанты!
Где я столько профессиональных разведчиков возьму?
Егор помолчал, потом заговорил о другом:
Итак, Вирт, Бауэр, Кареев.
Для тебя скорее порядок таков: Бауэр, Кареев, Вирт.
Что нового о Карееве?
Враг. Настоящий враг. Умен, опытен, зол.
Тогда так: Кареев, Бауэр, Вирт.
Ну, как хочешь. Теперь о твоей группе. Почему радистка, а не радист?
Потому что радиствсегда баба.
А радистка?
А радисткачеловек. При ней мужики мужиками будут.
Всех их знаешь?
Вес о них знаю.
И последнее, Жора. Может, Васю не возьмешь, побережешь?
Нужен,твердо сказал Егор и встал. Что у меня будет на последний рывок?
Особый партизанский отряд государственной безопасности.
Она плыла хорошим спокойным кролем по тихой, совершенно тихой глади воды, которая бывает только очень ранним погожим утром. Она плыла к берегу, и берег водохранилища столь же спокойно приближался к ней. Все ближе малый песчаный обрыв, уютная старинная усадебка над ним, и над усадебкой высокие сосны.
Она постепенно являлась из воды, явилась, стянула с головы резиновую шапочку, тряхнула слегка подмокшими кудряшками. В старенькой купальне она переоделась в цветастое платье и, не торопясь (она все делала не торопясь), поднялась по деревянной лестнице к дому. Там, в миниатюрном бельведере, уже почти не дымя, давно кипел самовар.
Она сняла трубу, прикрыла жар конфоркой и понесла самовар в дом. Прошла через анфиладу комнат и, выйдя на открытую террасу, водрузила самовар на стол. Залив кривой самоварной струей кипяток в заварной чайник и еще раз оглядев дело рук своихготовый на четырех персон завтрак,она громко объявила на весь дом:
Семейка, завтрак готов! Прошу к столу!
Гремя сапогами, они почти строем спустились по деревянной полукруглой лестнице. Все троекоротко стрижены, чисто выбриты, все троев военной форме без погон и знаков отличия.
Доброе утро!сказала им она.
Здравствуй!ответил Егор Иванович.
Здравствуйте, Маша!улыбнулся Альберт.
Здравия желаю, товарищ младший лейтенант!приветствовал ее однорукий Василий.
Маша глянула на него, усмехнулась:
Почему же так официально, дядя Вася?
Потому как ты старше меня по званию,ответил Василий и первым отодвинул от стола легкий венский стул.
Весело посмеявшись, Егор Иванович догадался:
Завидует!
A ты бы помолчал, Егор!обиженно прикрикнул на него Василий.
Расселись, принялись за еду. Маша смотрела, как небрежно и точно кинув салфетку на колени, ест Егор.
Так говорите, Егор Иванович, что вы из плебеев?
Это ты в связи с тем, как я, крестьянин, с ножом и вилкой управляюсь?Егор пресекал с полуслова.Дурная привычка. Довольно долго приходилось прикидываться не тем, что я есть на самом деле. Вот и привык.
Где же вы привыкли?
А-а, неинтересно!
Секрет?
Почему же.
Тогдагде?
В Белостоке, Варшаве, Харбине, Мадриде.
Ну, и как там?незамедлительно спросил Альберт.
Тамвсяко. А здесьхорошо!Егор, отвлекшись от тарелки, смотрел на качавшиеся верхушки сосен.
А что здесь раньше было?Альберт был любознателен.
Дом отдыха работников искусств,ответил Егор.
А еще раньшеимение адмирала Чичагова, героя Отечественной войны двенадцатого года,не без ехидства дополнила Егоров ответ Маша.
Альберт обрадовался до чрезвычайности, догадываясь, что:
Точно, жилье для адмирала! С одной сторонымачтовые сосны, а с другой, прямо у крыльца,воды море разливанное.
Алик, при адмирале водохранилища не было. Только речка маленькая протекала неподалеку, почти ручеек. НазываласьУча,грустно пояснил Егор.
Уча, учись,в никуда сказала Маша.
Словоблудить любишь, Маша?заинтересовался Егор.
До неприличия.
А хорошо ли это?
Не знаю.
Чай все пили со знанием дела, и потомус наслаждением. Василий, допив третий стакан, перевернул его и, положив на донышко замусоленный огрызок сахара, отметил с большим удовлетворением:
Дача.
Егор небрежно промокнул губы салфеткой, осмотрел всех и сказал буднично:
Мы все здесь, ребятки, не первый год замужем. Посему откровенен: операция нас ждет тяжелейшая. Готовиться к ней начинаем сразу же. Сегодняпервый рабочий день. Работаем по двенадцать часов с тремя часовыми перерывами. Маша на ключе, мы поочередно в тире, на полосе, на суплесной площадке. Вопросы есть?