Также интересно во время сампо связать вредного дежурного по классу и положить его на шкаф. Правда, этот номер не прокатывает в присутствии старшины класса. А как-то раз Игорь Гореликбыл у нас такой хохмачвзял, да и поспорил на сампо с Сашей Симоновым, что тот не успеет раздеться догола за одну минуту, причём точно подгадал время, и дежурный по училищу, проверяя сампо, вошёл как раз тогда, когда Сашенька закончил скоростное оголение и заорал победно: «Йе-есть!!! Йя-я победил!!!» Кап-раз только и сказал: «Ню», а выдрали потом старшину класса (кого ж ещё?).
А как-то раз прознали, что кэп (то бишь, начальник курса) собирается зарулить в ротную баталерку, и срочно побежали туда. А там курсантик-баталер сидел, весёлый такой парнишка; так вот, ему сказали, что если пукнуть на зажжённую спичку, то получится здорово. Он у нас вообще славился умением пукать сколь угодно долго, чем порой веселил всю роту (сейчас его бы а Книгу Гиннесса внесли). Он пердел «отбой» и «бери ложку, бери хлеб», не говоря уж о боевой тревоге. Говорю жеуникум. Короче, он попробовал, и получилось, и так ему это дело понравилось, что он полчаса стоял в позе археолога: чиркпук, чиркпук... И счастливо хохотал, покуда дверь не отворилась; и очередной пук, усиленный синей вспышкой пламени, влетел прямо в кэпову физиономию. Оторопевший кэп даже и не нашёл сразу, что сказать, выдав только: «Ну, Клокоцкий, вы новатор!»... И те, кто подглядывал из-за кэповой спины, выпали в долгожданный осадок.
Если дальше развивать эту непищевую тему, то можно припомнить, как притащил кто-то в роту такую весёлую финскую пластмассовую игрушкукоричневую сувенирную какашку. И баллончик к ней прилагался с соответствующим ароматом. Ну и кому на кровать подложили? Правильно. Конечно. Старшине роты, кому ж ещё. И попрыскали-попшикали. И обильно. А то как же.
Есть ещё такая штука, называется «тараканчик». Под простыню витиевато распускается катушка ниток, а свободный конец маскируется снаружи. Когда товарищ уснёт, тянешь за ниточку потихоньку, и товарищ во сне начинает вошкаться с боку на бок, чесаться и всё такое... словом, забавно. Шуточку с двумя стаканами воды мы принципиально не применяли, потому что это пионерские шалости, несолидно. А вот традиционный флотский «мешок» из двух простыней и одеяла, вычитанный у Колбасьеваэтому трюку уже лет сто исполнилось, но традиции надо уважать, соблюдать и всячески поддерживать...
Однако всё же верхом пытливой мысли было Ох, оно было! Ах, как оно было!.. В общем, сперва ведёшь неофита-первокурсника в курсантское кафе «Фрегат», к той самой всепогодной тёте Фросе, да-да, и там старательно кормишь его за свой счёт. Свежей сметанкой, кефиром, иными кисломолочными продуктами... И коржиками. И сочниками. До отвала. Причём карася выбираешь такого, который не крымский, чтоб местной флоры не знал. Это несложно: «Откуда, морячок?»«Из Во-ологды (Сама-ары, Арха-ангельска)...»«Худющий-то какой. После маменькиных-то харчей... Кушать, поди, хочешь?» Тот, насупившись, молчит. «Да ладно, братишка Пошли-ка в кабак, угощу тебя. Меня тоже когда-то так же угощали» И это, кстати, святая правданасчёт того, что угощали. Ещё как угощали! Традиция стара, как училище. А когда карасик набивает своё пузцо кефиром и коржиками до отвала, ты ведёшь его в курилку, и лучше возле лаборатории номер два, где в вычислительном центре работают симпатичные выпускницы приборостроительного института, мечтающие выйти замуж за бравого лейтенанта; там угощаешь его, карася, вкусной сигареткой и как бы ненароком показываешь висящие прямо над головой огромные и сочные плоды шелковицы. Шелковица, надо сказать, очень своеобразно действует на человеческий организм, и сигаретка здесь нужна исключительно как катализатор. Шелковицадетонатор. В роли жидкого тротила-гексогена выступает всё съеденное беднягой-первокурсником, включая ещё и полкило катализатора. Ну, оно не сразу, конечно, а минут через пять-семь, но зато стопроцентно, и попытки преодолеть бесполезны. Вот парень залез на древо, сейчас наглотается всласть... шелковица сладенькая такая О! А вон и девчонки с работы пошли, каблучками длинноногими цокают. Теперь нужно тихо отойти в сторонку, потому что путь их пролегает как раз мимо этой курилки... а нас тут не было. Сверху уже слышны тревожные стоны Оп! А вот и результат. Бабах! Дррррррысь!!! Девочки, этот букетвам. А командир 13-й роты глядит с соседней лавочки, курит и улыбается. Небось, годы курсантские вспоминает.
Потому какчего особенного? Здоровая флотская подначка.
СТАРЫЙ ОСЕЛ МОЛОДОГО ВЕЗЕТ
Никогда не спал на посту. В смысле, в карауле.
Верите? Правильно.
Скажем по-другому: никогда не спал на посту номер одину Боевого Знамени училища. Я не смог бы торчать два часа, не шелохнувшись и не уснув. Меня и не ставили. Боялись за Боевое Знамя.
Впрочем, если исхитриться, то можно выспаться и стоя. Вот он стоит, блестит бляхойи спит. На груди автомат. Рожа суровая, напряжённая. Глаза открыты. А на самом деле спит. Главноечтоб башка не отвалилась и не упала на гладкий блестящий мраморный пол. Со звоном. Как они умудрялись голову не ронятьне знаю. Не пробовал, не довелось.
А на стеллаже со Знаменем всё равно сигнализация. К дежурному по училищу выведена, который в семи метрах в своей рубке куняет. Проще говоря, хрючит точно так же, только сидя.
Зато меня всегда ставили на пост номер три. Гигантская территория. Учебные лаборатории, склады, кунги, заборывсё это секретно, закрыто и опечатано. Есть где развернуться, есть где проявить себя. Я и проявлял пару раз. Как можно поймать корабль-нарушитель, стоя в карауле и охраняя береговые склады? Можно, братцы, можно. Чуть до стрельбы не дошло тогда... Но об этом как-нибудь потом.
На третьем посту груз ответственностивот он, аж к земле придавливает. Пока всё обойдёшьглядишь, полчаса и прошло.
Кто-то спросит: а на посту номер два? А пост номер дваэто склад боепитания. Это вам не Знамя и не склад ОВиЛО, туда курсанта ставить нельзя. Там бабки-вохрушки с наганами стояли. Я как-то раз видел, как они в тире бабахаютолимпийцам-пистолетчикам на зависть.
Но мы же собирались про Тима, да? Ага, про Тима. Поехали.
Тим лениво потряс видавший виды военный фонарик, чтобы он загорелся, и тускло посветил на «гитарку». Пластилиновая печать в целости, хвостик-сопля торчит. Всё нормально. Не спеша отошёл за угол склада, достал початую пачку «Золотого пляжа», воровато оглянулся и чиркнул спичкой. В ту же секунду за спиной услышал шаги.
Мгновениеи Тим сдёрнул с плеча автомат, щёлкнул предохранителем. Осторожно выглянул из-за угла. Прямо здесьграница поста. Шаги стали звонче и уже напоминали стук, будто кто-то прогуливается в модных в те времена хиппейских пляжных сабо. Охрипшим от волнения голосом Тим грозно выдавил в темноту:
Стой! Кто идёт?!
Молчание. И стук. Всё ближе. Прямо к складу ГСМ. Диверсант, больше некому. Смерть и разрушения несущий.
Стой, стрелять буду!Тим передёрнул затворную раму.
Клацанье громом отдалось в ушах, на долю секунды заглушив зловещую поступь. Фонарь на столбе кислым жёлтым конусом освещал пятачок диаметром пять метров. В этот пятачок, легонько постукивая копытцами, не спеша вошёл осёл. Обыкновенный осёл, с ушами. Тьфу. Адреналин мгновенно улетучился.
Ослов в училище (конкретных непарнокопытных, а не ослов вообще) было два. Точнее говоряослиц. Или ослих? Их звали Машка и Светка. Ежедневно, в любую погоду, независимо от праздников и выходных, они исправно выполняли стандартную боевую задачу: вывозили в бочках пищевые отходы с камбуза на свинодром. Рядом с телегой дефилировал специально выделенный для сопровождения матросик с кадровой роты. Если матросика почему-либо не было, ослицы без проблем доставляли жрачку свиньям самостоятельно, поскольку за годы вызубрили фарватер наизусть. В свободное время Машка и Светка без дела шлялись по необъятной территории, обгрызая пышную зелень газонов и наш незабвенный розарий. Неухоженные копыта были загнуты вперёд и вверх, как тапки у Аладдина. Лет через пять после описываемых событий Светку всё же застрелили в карауле при примерно схожих обстоятельствах.
В данный момент перед очами Тима находилась Машка. Грустные ослиные глаза располагали к философии и диалогу. Тим выкурил-таки сигаретку, почесал шершавый машкин нос и сказал дружески: