Начальник все время повторял: быстрее! быстрее!.. Что же делать?
Подождем!
А если они угонят состав?
Пока никаких признаков!.. Даже маневровый паровоз увели
Вдруг, прежде чем Лена успела что-либо понять, он обхватил ее рукой за плечи, толкнул на землю, и сам распластался рядом. Тут же она услышала скрипучие шаги и тихое бряцание оружия. Острый луч ручного фонарика прочертил стену, возле которой они только что стояли, повис на мгновение над их головами, а затем метнулся в сторону.
Немецкие солдаты, переговариваясь между собой, прошли мимо. Когда их шаги затихли, Миша приподнялся на колени и увидел, что опасность миновала.
Пошли! проговорил он. Нам больше здесь делать нечего!..
Ты понял, что они говорили?
Да. Эшелон набит военнопленными! Скоро их погонят на баржи
Они обогнули стену и вышли на дорогу. Здесь уже действовали портовые пропуска и можно было больше не бояться.
Вдруг Лена остановилась.
Миша! Они будут грузить пленных на баржи сегодня?
Да, как я понял, примерно через час.
Как по-твоему, сколько может быть в этом эшелоне человек?
Больше тысячи!
А почему его так усиленно охраняют?..
Наверно, это пленные, работавшие где-то на секретном строительстве. Немцы стараются их изолировать!..
Боятся, что они передадут сведения?
Конечно!..
Издалека донесся приглушенный расстоянием рокот бомбежки. На горизонте метались бледные лучи прожекторов; с земли поднимался красноватый пунктир трассирующих пуль и таял во мгле.
Где-то в Люстдорфе бомбят, сказала Лена.
Нет, дальше! Километрах в двадцати.
Несколько минут они шли молча. Миша почувствовал, что Лена чем-то встревожена.
Что с тобой? спросил он.
Как по-твоему, сколько сейчас времени? не отвечая на вопрос, спросила Лена.
Примерно половина двенадцатого!
Можно успеть! с облегчением сказала она.
Чтоуспеть?
Миша, ведь они погрузят пленных на баржи, которые на рассвете уйдут с караваном?
Да. Так я понял!
А караван направится в сторону фронта?
Ты хочешь сказать, что они потопят баржи?.. спросил Миша, проникая в ход ее мыслей.
Конечно!.. Зачем бы им пересаживать из вагона тысячу человек на баржи и везти их в обратном направлении, туда, где сейчас идут тяжелые бои?..
Ты, наверно, права! сказал Миша.
Пойми, ведь мы потопим их собственными руками! Наши летчики станут бомбить баржи!
Я все понял!.. Мишин голос дрогнул. На баржах нет зенитокчудная мишень для летчиков! Немцы наверняка на это рассчитывают.
Это еще не все! сказала Лена. Если самолеты запоздают, то, приближаясь к порту, немцы сами потопят баржи
Как же быть? Пока мы тут разговариваем, Надя связывается со штабом и ничего не знает о том, что мы увидели
Мишенька!.. просительно сказала Лена.
Я пойду, поняв ее, ответил Миша.
Теперь до причала, где и ночью не останавливалась погрузка, было каких-нибудь двести метров. На одиннадцатом в ночную смену работает бригада Марии Афанасьевны. Появление Лены не вызовет ее недоумения. Лена скажет, что решила поработать часть ночной смены и днем пораньше освободиться, ей это нужно для домашних дел.
Дойдя до того места, где Миша должен был свернуть на дорогу, ведущую в город, они остановились.
Будь осторожен, Мишенька!.. сказала Лена.
А ты утром не задерживайся! И на причал не ходитам холодно!.. Миша махнул на прощание рукой, и его тонкая фигура быстро утонула во тьме. Лена постояла немного, прислушиваясь к его удаляющимся шагам, а потом медленно направилась к причалу.
Куда она идет?.. Зачем?.. Эта мысль внезапно ударила ее, словно хлыстом Почему она отпустила Мишу одного? А что, если ему не удастся?..
Для того чтобы быстрым шагом дойти от порта до ее дома, нужно всего двадцать пять минут. Но это днем. А ночью?!.. Улицы пустынны, и ежеминутно из-за угла может появиться патруль Каждый его шаг может стать последним
Но имеют ли право рисковать сразу двое? «Без истерики, Ленка, без истерики!»строго останавливала она себя. Но тут же вновь начинала мучиться сомнениями. Сама не пошла, подставила парня. Испугалась!..
Почти дойдя до причала, метнулась назад, в темноту. Долго бежала между нагромождениями ящиков и ржавого железа.
Вдруг чья-то рука с силой отбросила ее в сторону.
Цурюк!
Лена испуганно попятилась. Плотной массой прямо на нее медленно надвигались люди. По топоту сотен ног, по крикам конвойных Лена понялаведут пленных! Она уже видела теперь их первые ряды. В сумраке нельзя разглядеть лиц, но заметно, что на некоторыхрусские шинели.
В их шепоте можно различить отдельные слова:
Куда нас ведут?!
Наверно, на корабль.
Тише, ребята!..
И резкие, властные окрики конвойных:
Шнель!.. Шнель!..
Лена притаилась за железной фермой сломанного крана, чутко вслушиваясь в каждый звук.
Пленные уже близко. Кто-то споткнулся, застонал. Суета. Крик конвойного. Товарищи, очевидно, не дали ослабевшему упасть, подхватили под руки.
«И все они погибнут, думала Лена. Нет, нет, этого нельзя допустить! Невозможно!..» И все, что она пережила за последние месяцы, показалось ей вдруг ничтожным по сравнению с трагедией этих людей, которые непрерывным потоком шли мимо нее.
Невдалеке прогремела автоматная очередь. Дикий крик:
Добей!.. Добей!..
Еще одна короткая очередь, и крик оборвался.
Лена почувствовала, что дрожит, как в ознобе. Скорее, скорее выбраться из порта и бежать домой!.. Она продублирует Мишу Кто-нибудь из двоих прорвется
Простучали шаги последних конвойных, которые замыкали колонну. Лена быстро пошла к выходу из порта. Но она опоздала. Ворота были оцеплены. Получен приказдо утра из порта никого не выпускать. Хотят сохранить в полной тайне час выхода каравана в открытое море.
С тяжелым сердцем Лена побрела на причал. Она сказала Марии Афанасьевне, что хочет работать. В ответ та только удивленно повела бровями, ничего не сказала.
У Нади в это время тоже были большие волнения. В двенадцать ночи она вызвала штабную рацию. Она, конечно, ворвалась в чье-то расписание, но ее оправдывало то, что необходимо было срочно передать важное сообщение.
Штабной радист откликнулся быстро. Но в Надином передатчике стало падать напряжение. Истощенные батареи отдавали свою последнюю энергию, и ей пришлось подключить еще одну, тоже старую, чтобы как-то выйти из затруднения. И вдруг в дверь постучали. Сначала осторожно, потом сильнее. О, эта дверь! Сколько из-за нее уже было переживаний!..
Нет, в этой ночи не было покоя! Миша!.. Так поздно!..
Он стоял перед ней с потемневшим, исцарапанным лицом. Воротник его пальто был порван.
За тобой гонятся, Миша? испуганно спросила Надя.
Нет, все в порядке! проговорил он. Просто, немного не повезло. Неудачно перепрыгнул через ограду сквера. У тебя уже была передача?
Была, а что? Почему ты волнуешься?
Он тяжело опустился на стул.
Вот что, Надя, плохие новости
С Леной что-нибудь?
Нет, она в порту Тебе надо немедленно связаться со штабом
Миша рассказал все, что они с Леной узнали. Надя выслушала и развела руками.
Ничем не могу помочь!..
Что ты, Надя вскрикнул он, там же люди погибнут! Тысяча человек!..
У меня энергии осталось только на одну передачу! А мы еще не ответили на многие задания!..
Надя, ты человек или нет? схватил ее за руку Миша. Завтра наши начнут бомбить караван. И первыми потопят незащищенные баржи. Чтобы передать тебе это, мы с Леной рисковали жизнью Когда я бежал сюда, по мне стреляли Подумай о своей, о нашей общей ответственности! Меня послала Лена, и я говорю от ее имени!.. А батареи, клянусь, достану!..
Хорошо, ответила Надя. Но если меня сегодня немцы не запеленгуют, я буду считать, что родилась во второй раз
Когда Надя закончила передачу, едва подрагивающая стрелка вольтметра сползла к нулю и замерла. Надя перевела на прием, послушала и сняла наушники.
Кончено!.. проговорила она и взглянула на Мишу. Миша спал, прислонившись к спинке кровати. Надя подняла его ноги, положила на кровать, подсунула подушку ему под голову и стала терпеливо разбирать уже мертвую рацию.