Без фронта и тыла
В неприятельский тыл Нина Головина вылетела ночью. Радистов забрасывали к партизанам всегда в это время. Сидя в самолете, девушка еще раз проверила, все ли при нейоружие, рация, батареи. В школе ей не довелось сделать ни одного тренировочного прыжка. А теперь вот надо было прыгать. Но Нина не оробела, услышав команду летчика «Приготовиться!». Она спокойно подошла к распахнутой самолетной двери и поправила парашютные лямки. Только когда заглянула в черный проем, у нее заколотилось сердце.
Пошел!
Головина решительно шагнула вперед и бросилась в бездонный омут ночи. Через некоторое время она ощутила резкий рывок. Значит, парашют раскрылся. На душе сразу стало легче.
Внизу показались костры. Они располагались точно так, как объясняли перед отправкой. Стало быть, встречают свои.
Как только Нина приземлилась на травянистую лужайку, к ней подбежали бойцы и помогли освободиться от парашюта. Приняли ее радушно, много расспрашивали о Москве.
Это случилось 11 августа 1943 года. С того памятного дня радистка Головина стала партизанкой одного из ленинградских отрядов.
Извилистыми и тернистыми оказались ее партизанские тропы. Вскоре отряд влился в 6-ю Ленинградскую бригаду, которой командовал Виктор Павлович Объедков. Она вместе с подразделением эстонских партизан, возглавляемым тов. Аарте, действовала на территории Псковской области. В основном занимались разведкой. Ходила на задания и Нина. Чаще всего на пару с местной девушкой Люсей, из деревни Тросно. Девчата добывали сведения о расположении вражеских воинских частей, их численности и вооружении. Возвращались они обычно до крайности усталыми. И все-таки Нина, прежде чем лечь отдохнуть, садилась за рацию, чтобы передать очередное донесение.
Приходилось Головиной и в боях участвовать. Бригаду выследили фашисты. Предателям-власовцам удалось окружить наших. Разгорелась жаркая перестрелка. Нина действовала вместе со всеми, как боец. Все время опасалась за рацию, как бы не угодила в нее шальная пуля.
После тяжелого продолжительного боя партизанам все же удалось вырваться из окружения. Многих товарищей они недосчитались тогда. Но власовцы понесли несравненно большие потери. Потом ни они, ни гитлеровцы долго не заглядывали в окрестные леса.
Однако боевая работа на Псковщине оказалась, как говорила Головина, дачной жизнью по сравнению с боями, которые вскоре развернулись на территории Эстонской ССР. Уже сам переход туда явился серьезным испытанием. Идти пришлось через Чудское озеро, то по скользкому льду, то по глубоким сугробам. А за плечами тяжелая рация с запасными батареями, в окоченевших руках оружие, в карманах патроны. Вокругни деревца, ни кустика. Бригада, как на ладони. Заметит противникникому не уйти
На эстонской земле ленинградские партизаны провели больше месяца. Трудно им приходилось. Тамошние леса насквозь просматриваются. Укрыться почти невозможно. Схватки же с врагом разгорались одна жарче другой. Но каждый раз в назначенное программой время летели в эфир радиограммы комсомолки Нины Ивановны Головиной. (Теперь она Жогова, член КПСС, директор одной из Московских хлебопекарен.)
Партизанская жизнь трудна даже для бывалого воина. Наши же радисты в большинстве своем не имели армейской закалки. Добрую половину из них составляли девушки. А работать им приходилось в любую погоду, на марше и в бою.
Сошлюсь здесь на один сохранившийся в архивах документотчет А. Мазановой и В. Обуховой о своей работе в период с 15 мая 1943 года по 27 июля 1944 года. Такие отчеты составлялись радистами сразу по возвращении из вражеского тыла.
15 мая 1943 года девушки были доставлены самолетом в Бегомль, Минской области. 17 мая уже установили связь с Москвой. В тот же день гитлеровцы начали карательную операцию против партизан Лепельского и Ушачского районов. 18 мая радисток с двумя разведчиками направили в бригаду Героя Советского Союза Дубровского. Они добрались туда лишь вечером 22 мая, а на следующее утро уже передали радиограмму из 400 групп.
Бои стали ожесточеннее. Штаб бригады перемостился в деревню Новое Житье. Ее тут же начала бомбить вражеская авиация. Девушкам же требовалось срочно выйти в эфир. Они вдвоем направились в лес, развернули там станцию. Но Москва их не услышала. Тогда комсомолки вернулись в деревню и, несмотря на бомбежку, установили связь.
Бригада часто меняла места дислокации. Мазанова и Обухова передавали радиограммы не только от партизан Витебской области, но и от бригад Западной Белоруссии. Они также держали связь с одним из аэродромов Большой землипо два сеанса в день, что способствовало быстрой эвакуации раненых за линию фронта.
В сентябре бригада переместилась в Чашникский район. В конце месяца Мазанова и Обухова получили данные для установления связи с радиоузлом И. И. Рыжикова. Стали работать и с ним. В октябре партизаны развернули наступление на Лепель. Операцию возглавлял комбриг Дубровский. Радистки находились на его командном пункте, расположенном неподалеку от города. Держали круглосуточную связь.
15 января 1944 года в этом районе активизировались каратели. Для связи с опергруппой Лобанка в бригаду прислали радиста Лукина. Две рации разместили в одной хате. Сеансы у них начинались в одно и то же время. На заявление радистов, что в таких условиях работать невозможно, командование в сутолоке боев не обратило внимания. Тогда девушки сами добились через оперативную группу Лобанка изменения графика работы Лукина.
3 июня, во время вражеской блокады Лепельской, Чашникской и Бегомльской зон, бригада попала в окружение. Во время одного из налетов вражеской авиации осколком мины была ранена Мазанова. Но она осталась в строю. Связь по-прежнему была устойчивой.
У партизан кончилось продовольствие. Питались они тем, что находили в лесу. Мазанова и Обухова делили с мужчинами все невзгоды и лишения. В исключительно тяжелом походе они сумели сохранить рацию, батареи и документы.
16 июня в 10 часов утра Обухова и еще не оправившаяся от ранения Мазанова проводили очередной сеанс связи с представительством БШПД на 1-м Прибалтийском фронте. В это время гитлеровцы, обойдя наш пост, почти вплотную приблизились к ним и открыли огонь. Радистки едва успели свернуть рацию и стянуть антенну с дерева. Телеграфный ключ, фишка питания и рабочий комплект батарей были потеряны. И все-таки их радиостанция не умолкла. Девушки сами смастерили ключ и продолжили передачи.
18 июня партизаны, скрытно преодолев шоссе ЛепельБерезине, прошли в Ушачский район. Радистки связались с нашим аэродромом. 25 июня летчики сбросили на парашютах сухари, соль, боеприпасы, комплект радиопитания. 1 июля бригада соединилась с частями Красной Армии.
В своем отчете А. Мазанова и В. Обухова указывали на то, что командование не всегда проявляло должное внимание к их нуждам. Они поступили так, как у нас было заведено с самого начала: каждый радист обязательно докладывал, что мешало ему работать в неприятельском тылу. Без таких откровенных сообщений штабам партизанского движения было бы трудно влиять на тех командиров, которые, понимая значение радиосвязи, в то же время не проявляли о ней должной заботы. Подобные факты, к сожалению, имели место. В некоторых отрядах радистов посылали на задания, ничего общего не имеющие с их непосредственными обязанностями.
Командир одной из ленинградских бригад направил радиста Дмитриева на аэродром встречать самолет. Рацию же распорядился оставить на сохранение бойцу. Пока Дмитриев принимал груз, на лагерь напали гитлеровцы. Боец схватил винтовку и начал отстреливаться. А брошенная им радиостанция попала в руки фашистов. Бригада осталась без связи. Командир украинского отряда «За Родину» поступил не менее опрометчиво. Во время марша он приказал радистке Яковенко передать станцию поварихе, ехавшей на лошади, а самой идти в общем строю. В результате радиостанция была потеряна.
Такие факты были, разумеется, единичными. Но и на них мы немедленно реагировали, решительно пресекая всякие попытки использования радистов не по назначению. Ведь потребность в них все время возрастала. Без радиосвязи уже не мыслилось управление партизанским движением, его взаимодействие с войсками Красной Армии.