Бэрк озадаченно спросил: «Вы о чём это, сержант?»
А ты подумай. Раз моя пуля прошла прямиком сквозь прицел и попала ему в глаз, выходит, он сам в это время целился прямо в меня.
Значит, он вас едва не убил!
Ну да, Бэрк, ведь если разобраться, я отличаюсь от него лишь тем, что чуть раньше нажал на спуск.
Быстро темнело. Хэткок присел рядом с трупом и точно нанёс на карту место, где был убит снайпер. Он собирался передать эту информацию в штаб, на тот случай, если они решат забрать тело. Винтовку, пустой прицел и окровавленный приклад которой зловеще напоминали Хэткоку о том, насколько близко он подошёл к проигрышу в этом поединке, он забрал с собой.
Когда около полуночи морпехи появились в дверном проёме снайперской палатки, из темноты раздался громкий голос капитана Лэнда: «Чёрт бы тебя побрал, Хэткок!» Силуэты снайперов чернели на фоне залитого лунным светом неба; капитан вскочил на ноги и обнял обоих сразу. «Я тут двое суток не сплю, волнуюсь! В чём дело?»
Сделали гадёныша, вам в подарок, ответил Хэткок, с гордостью показывая длинноствольную винтовку. В глаз попал! Мы решили, что так вам будет легче в Мир лететь, одной проблемой меньше.
Чертовски хороший подарок на прощанье, Карлос, но видеть вас живыми я рад намного больше.
Хэткок прицепил к окровавленной снайперской винтовке бирку со своей фамилией и сдал её на КП. Он надеялся оставить её себе на память, но винтовки той ни разу больше не увидел.
Днём позже капитан Е. Дж. Лэнд покинул Вьетнам, распрощавшись с Хэткоком и Бэрком. Со своим сменщиком, майором Уайтом, он поделился своей тревогой за обоих.
«Хэткоксущество двоякое, сказал Лэнд майору. Он вечно лезет в самые опасные ситуации, но стоит ему начать действовать самостоятельно, он превращается в такого осторожного и дотошного снайпера, каких я в жизни не видал. Он и жив-то до сих пор лишь потому, что в буше чертовски хорош.
И Бэрк ничем не хуже. Хэткок его всему обучил. Они на всё готовы, не спускайте с них глаз. Следите, чтобы чересчур не увлекались».
Глава 14Генерал
Солнце клонилось к закату, пробиваясь сквозь маскировочные сети, которыми был обвешан старый плантаторский дом, занятый под командный пункт дивизии Северовьетнамской армии. Жёлтый свет бил в окно, и тени пятнами усеивали старого командира, сидевшего за письменным столом, который больше походил на обеденный. Он писал распоряжение.
Его дивизия росла и крепла. Однако старый командир походил на могучего тигра, привыкшего жить в этих горах, но страдающего от хромоты, причиной которой был шип, засевший в лапе и не дающий покоя. Этим «шипом» были снайперы американской морской пехоты, которых становилось всё больше. Но сильнее всех досаждал один из них, носивший на панаме белое перосимвол, который приводил генерала-коммуниста в бешенство, потому что был настоящим оскорблением для его лучших партизан. Появление снайпера с белым пером пугало не только местных крестьян, но и бойцов. Там, где появлялся этот человек, погибали люди.
Он уставился в окно, глядя сквозь пятнистую сеть на кроваво-красное солнце, коснувшееся верхушки горного хребта, за которым лежал безопасный Лаос. Лучи заходящего солнца сверкали на золотом и серебряном шитье его крупных красных петлиц. Он думал о войнео том, что всё больше и больше американских солдат и вооружений наводняют Южный Вьетнам, и о том, что с каждым днём всё больше и больше тяжёлых бомб вываливаются из-под бомбардировщиков B-52, летающих на недоступной высоте.
* * *
У демилитаризованной зоны и лаосской границы падали бомбы. Хэткок смял бело-зелёную сигаретную пачку и послал её навесом в деревянный патронный ящик, который служил ему одновременно тумбочкой, табуретом и мусорным ведром. Лёжа на кровати, он медленно и глубоко затянулся последней сигаретой. Солнце уже скрылось за вершинами холмов далеко на западе, и он смотрел, как с наступлением ночи темнеет небо в оранжевых всполохах.
Он думал о разговоре с ганни Уилсоном, который тот завёл сразу же после того как Хэткок дописал письмо Джо. Перебирая в памяти события последних шести месяцев, в течение которых он прослужил снайпером, Хэткок понял, что многие из них изменили его жизнь навсегда. Карлос Хэткок, который примерно год назад прибыл в Чулай, в роту военной полиции 1-й дивизии морской пехоты, где служил под началом майора Джорджа Е. Бартлетта, работая в штабе и выполняя обязанности пулемётчика, был совершенно другим человеком, чем Карлос Хэткок, прослуживший последние полгода в Дананге снайпером и помощником старшего снайпера-инструктора. В тот день, когда Карлос представился майору-«мустангу», который и сам отлично стрелял и участвовал когда-то в соревнованиях, он ни разу ещё не убивал людей. Он ещё не знал, что такое ожесточение боя и какова война на деле. А сейчас на его счету было восемьдесят подтверждённых убитых, он участвовал в обучении нескольких сот снайперов-курсантов, и более ста из них подготовил лично. Когда он прибыл в Чулай, слово «стрельба» означало для него «мишени». А сейчас его мишенями были настоящие, живые люди.
Через несколько дней должен был прийти приказ, отменяющий его временную внештатную службу в качестве снайпера, и ему предстояло вернуться в «родное» подразделениероту военной полиции для оформления документов и отправки обратно в Мир. Во Вьетнам он прибыл зелёным двадцатитрёхлетним юношей, совсем незрелым и исполненным идеалов и мечтаний. А теперь боевой опыт умерил его идеалы и мечты, лицо его в двадцать четыре года покрылось морщинами, и всё мальчишеское пропало, осталось в Слоновьей долине, Чарли-Ридже, Анхоа и Дананге. Он чувствовал себя стариком.
Хэткок взглянул на письмо, в котором извинялся перед Джо за то, что прежде не рассказывал ей о том, что не просто служит инструктором, а работает снайпером по-настоящему. Его по-прежнему бесило то, что она узнала об этом из газеты. «Я бы дома и сам ей рассказал, думал он. Я просто не хотел, чтоб она переживала».
Сержант Хэткок! Вы здесь? раздалось из темноты.
Ага! откликнулся Хэткок с кровати и приподнялся на локтях, вглядываясь в дверной проём. Что там, Бэрк?
За сетчатой дверью показалось лицо Бэрка. «Ганни зовёт. По-моему, хотят вас ещё разок в буш послать».
Хэткок вскочил на ноги как пожарный при звуке тревожного сигнала. «Знаешь что-нибудь? Тебе ничего не сказали?»
«Нет, ганни просто сказал, чтоб я вас притащил».
Натягивая на ходу рубашку, Хэткок направился к штабной палатке снайперов, возле которой он заметил два тёмных силуэта.
«Там прям военный совет какой-то», вполголоса заметил Бэрк.
Рядом с ганни стоял громадный капитан морской пехоты, который мог украсить собой нападение любой команды Национальной футбольной лиги. Протянутая рука Хэткока утонула в его огромной лапе.
«Я много слышал о тебе, особенно от майора Уайта. Поэтому к тебе и приехал. Есть у нас одно очень рискованное дело. Мы решили, что никто кроме тебя не сможет его провернуть и вернуться живым. Я понимаю, что тебе домой через пару дней, и приказывать не могу. Хочешьсоглашайся, не хочешьоткажись. Но дело крайне срочное и важное».
После слов «никто кроме тебя не сможет его провернуть» всё остальное, сказанное капитаном, было уже неважным, и Хэткока не надо было дополнительно соблазнять и упрашивать. Он знал, что раз уж его считают единственным человеком, у которого есть шанс вернуться живым с этого задания, не согласиться он не может. Если он откажется, они пошлют менее опытного снайперачеловека, у которого будет меньше шансов вернуться живым. А с таким грузом на душе уехать домой Хэткок не мог.
А что за дело, сэр? спросил он, сложив руки на груди, ожидая услышать хоть какой-нибудь намёк на суть этого очень опасного задания.
Этого я сказать не могу. Придётся принять или отклонить это предложение, зная лишь то, что оно будет чрезвычайно рискованным. Шансов вернуться крайне мало, поэтому я могу просить лишь о добровольном согласии.
Если согласишьсяпоедешь со мной, получишь инструкции и пакеттам все данные и план, который мы разработали. Сможешь затем доработать этот план с учётом своих нужд и способностей. А мы готовы помочь тебе всем, что потребуется.