А пленный что сказал? спросил Хэткок.
В общем, та рота и впрямь была почти что отряд бойскаутов. Они едва успели пройти курс обучения на севере, как капитанты его первым положилповёл их на юг к батальону СВА, который должен был дожидаться их на северной окраине Слоновьей долины.
Мы ведь за последние две недели тот батальон порядком потрепали, почти весь положилии без подкрепления им было туго. Но, похоже, не совсемраз не решились прийти и посмотреть, что там задержало тех ребят. Они решили, что вы контролируете высоты на юге, и решили с вами не связываться. Пленный сказал, что они ни черта не понималичто за люди сидят на гряде, знали только, что люди эти страшные.
Хэткок сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в латунной пепельнице, стоявшей на углу сержантского стола. Выдохнув клуб дыма, он улыбнулся и нахлобучил панаму на голову, проведя пальцем по белому перу, воткнутому под ленту.
Морпехи вышли из шумной штабной палатки и направились к своим хибарам, чтобы почистить оружие, помыться и отдохнуть. Хэткок посмотрел на Бэрка и провёл пальцем по его щеке, на которой виднелись белые полоски, промытые потом в гриме из светло- и тёмно-зелёной краски, которым были покрыты лица снайперов. Хэткок покачал головой и сказал ленивым голосом, растягивая слова: «Пойдём-ка мыться, Бэрк, у тебя макияж по всему лицу размазался».
* * *
Глава 6В начале
* * *
Войдя в каркасную палатку школы снайперов-разведчиков 1-й дивизии морской пехоты, Карлос Хэткок обнаружил на своём столе стопку писем. Два из них были от Джоодно толстое, другое тонкое.
Хэткок сравнил даты на штемпелях и вскрыл письмо, отправленное ранеетолстое. Когда он его развернул, на журнал «Лэзернек», лежавший на столе, выпала небольшая вырезка из газеты «Рейли ньюс энд обсервер».
Хэткок недовольно хмыкнул, прочитав первые слова газетной статьи, набранные жирным шрифтом. С неприятным ощущением в животе он положил на стол вырезку и начал читать письмо.
«Дорогой Карлос, о тебе написали в газете. Я не совсем поняла, может, ты объяснишь?..
Теперь я каждый день только и думаю о том, как ты там. Мне постоянно кажется, что сейчас придут и скажут, что ты убит
Я думала, ты при штабе, в безопасном месте, других учишь. А тут написали, что ты ходишь на задания один или с другим морпехом, работаешь как снайпер на вражеской территории. Напиши мне, как ты там. Скажи мне правду».
Хэткок сложил толстое письмо и развернул тонкое, отправленное днём позже. Оно было на двух страницах и начиналось словами: «Прости меня за то, что рассердилась. Я знаю, что плохие письма тебе ни к чему. Я понимаюты просто не хотел, чтобы я волновалась»
Далее Джо рассказывала в письме о сыне и планах на жизнь после возвращения мужа. Она спрашивала: «Ты остаёшься в морской пехоте или нет?»
Хэткок вытащил из правого ящика стола блокнот и написал: «Дорогая Джо, извини. Я думал, что если обо всём расскажу, тебе будет труднее ждать. Я не хотел, чтобы ты волновалась.
Я знаю, что меня тоже могут убить, но у этих гамбургеров ни у кого мозгов не хватит, чтоб меня достать. Это я тебе обещаю. Ты только не волнуйся за меня
Я всё решил: уйду из морской пехоты и осяду в Нью-Берне.
Через пару недель увидимся С любовью Карлос».
Хэткок лизнул клапан конверта, запечатал письмо, и в этот момент в хибару вошёл комендор-сержант Джеймс Д. Уилсонстарший унтер-офицер школы снайперов 1-й дивизии морской пехоты.
Письмо на родину?
Ага. Ох, и врезал бы я тому репортёру, что был тут пару месяцев назад. Помните? Когда Чарли назначили премию за наши головы, он всё расспрашивал нас с капитаном Лэндом.
Конечно, помню. А в чём дело? спросил ганни.
Помните, капитан Лэнд сказал ему тогда, что репортаж должен быть напечатан только в газете «Си тайгер»? Что он только для Вьетнама?
Да, и что?
Его репортаж, почти слово в слово, появился в газете, которую печатают в Рейли. Я только что получил от жены вырезку оттуда.
Ни хрена себе! Да уж, что называется, получила от мужа весточкув газете прочитала!
И она того же мнения.
А ведь ты первый по подтверждённым убитым, а значитлучший снайпер во всей морской пехоте. И этого от жены тебе никак не скрыть. И что она будет делать, когда узнает?
Хэткок закурил сигарету и сделал глубокую затяжку. Выпустив струю дыма в фанерный пол, заляпанный грязью и маслом, он сказал: «Для меня это никогда не было чем-то вроде состязаний по стрельбе, где кто больше настреляеттому золотая медаль. Чёрт возьми, ганни, надо быть психом, чтоб любить это делоходить людей стрелять.
А по мне, так пусть возьмут этот счёт и отдадут тому, кто ему порадуется. Я люблю стрелять, и охотиться люблю. Но ради собственного удовольствия я людей никогда не убивал. Просто работа у меня такая. Если б я тех гадов не валил, они поубивали бы кучу мальчишек в морпеховской форме. Я так об этом думаю.
Кроме того, ганни, у меня неподтверждённых намного больше, чем подтверждённыхкак у любого снайпера во Вьетнаме, включая вас. И кому, чёрт возьми, нужен этот счёт? Кто знает, у кого больше всех? Да всем наплевать на этомы не в Кэмп-Перри».
«Вопрос не в том, что у тебя на счету столько убитых, сказал ганни. Впечатляет то, как именно ты столько настрелял. У армейских есть один пареньговорят, у него сто подтверждённых. Его доставляют на вертолёте до высоты и высаживают на вершине. Посидит он там, постреляет по людишкам, как по мишенямего забирают и высаживают где-нибудь ещё. Он, поди, и ползает-то раком. Да какой он, к чёрту, снайпер! Вот тыдругое дело, да и любой парень из нашей школы.
На следующий месяц ты уедешь домой, и будет у тебя за восемьдесят на счету, и вполне может случиться, что начальство решит по этому поводу что-нибудь устроить. Вот к чему клоню. Хочешь, не хочешь, а тысуперснайпер».
«Да не думал я никогда ни о каких суперснайперах! отрезал Хэткок. Я просто работал».
«Работал ты, Хэткок И всё работал и работал, когда любой другой снайпер давно бы уже выполнил приказ и вернулся. Да чёрт возьми, Хэткок, ты же развернул самую настоящую кампанию по «продаже» себя самого командирам всех батальонов и рот в 1-м корпусе. Помнишь, как капитан Лэнд послал меня в Чулай, чтоб я привёз тебя на высоту 55? Как я тебя под арест взял? Так что не надо тут про работу и ничего боле.
И ещёподумай хорошенько о том факте, что вы с капитаном Лэндом стали первыми снайперами, за головы которых северные вьетнамцы назначили крупное вознаграждение. Это ведь не от того, что им так уж нравится белое перо на твоей панамеа потому, что ты их скоро в гроб загонишь. Тут полстраны уже шугается при виде шляпы с белым пером, даже если она не твоя.
Слыхал я, как ты говорил о том, что тебя достать ни у кого из Ви-си или СВА ума не хватит, и что именно поэтому ты носишь белое перопусть, мол, рискнут попробовать. Ты с этим пером на панаме похож на тех придурков, что рисуют мишень на бронежилете. И мне ты можешь не рассказывать, что работаешь без удовольствия. Ладно, убивать тебе, может, и не нравится, но помню я тот день, через шесть недель как ты сюда приехал, когда ты убил ту женщинукомандира снайперского взвода. Ты же, чёрт возьми, скакал тут, словно национальный чемпионат выиграл».
Хэткок кивнул: «Да, я был рад, когда её достал. А знаешь, почему? Потому что жуткая была тётка. Очень жуткая! Но я говорил и буду говорить, что я работаю и ничего боле, но если бы действовал только по приказу, я бы с базы совсем не выходил. Если б ждал приказа, то сидел бы здесь, и никого бы не убивал. Я знаю своё ремесло, и, может быть, лучше всех. Если за это меня назовут Суперснайперомбыть по сему. Но когда я выхожу на задание, то всегда думаю лишь об одномчто мы должны победить, и что надо не дать этим тупорылым уродам погубить ещё больше американцев. И никогда я не убивал людей с наслаждениемдаже когда застрелил ту женщину по прозвищу Апачка. Никогда! Даже в том случаеа ты знаешь, что она успела замучить и убить чёрт знает сколько народа, пока мы её не достали».
* * *
Пятью месяцами ранее, 30 сентября 1966 г., удлинённый авиалайнер DC-8C совершил посадку в Дананге, доставив очередную партию из двухсот солдат, которым предстояло отправиться к местам боёв, которые велись в I корпусе. Когда он снова поднялся в воздух, то унёс на борту 219 ликующих военнослужащих всех родов и видов вооружённых сил, чьи сроки службы во Вьетнаме истекли.